– Пока, бабуля, будь здорова. Приезжай еще.

– Димка, не гоняй на мотороллере своем, не дай бог убьешься! – крикнула она и сама себе не поверила. – Все равно не послушает.

– Внук? – улыбнулась Лена.

– Внук. – Старушка довольно сложила на животе полные морщинистые руки. – Четвертый, самый шебутной. Школу окончил, в институт поступил, скоро в Москву уедет. Погостила я у сына, пора и домой.

– Далеко живете?

– Да нет, в Малофеевке.

– Ой, а мне тоже в Малофеевку! – обрадовалась Лена.

Удивительно все же, что с ней происходит? Вот она уже заговаривает с посторонними людьми. Раньше такого и в помине не было. Хотя, с другой стороны, раньше она в загородных автобусах не ездила, все больше на своей машине и на самолетах.

Но нужно все-таки быть осторожнее. Нечего выбалтывать о себе все первому встречному.

Старушка, однако, оказалась нелюбопытной, а может, просто вежливой. Не набросилась на Лену с вопросами, что той понадобилось в Малофеевке и кто она вообще такая.

Дорогой говорили о разном.

Вишня в этом году уродила отменно, а вот яблоки не очень. Мелкие, еще и жучок поел. Лежать такие долго не будут, придется сушить. На компоты сгодятся.

Старушку звали Марией Михайловной, работала она всю жизнь фельдшером, в Малофеевке живет уже лет тридцать. Малофеевка теперь не та, что раньше, многие дома заколочены, в некоторые хозяева только на лето возвращаются. Многие уехали в Заборск, а то и дальше, в большие города. У нее самой дочка в Москве, а сын в Заборске, инженером на фабрике работает.

– Михална! – окликнул водитель. – Не зевай, развилка твоя.

– Ой, смотри-ка, уже приехали! За разговором и время незаметно прошло.

Лена подала соседке руку, подхватила тяжелую сумку.

– Спасибо тебе. Я теперь хожу плохо, вес лишний… Дочка все – худей, мама, худей! А куда худеть-то на старости лет, уже семьдесят шестой год пошел. Да и как похудеешь? Вроде и ем совсем немного, а вес прибавляется.

Шла старуха, однако, ходко, Лена с тяжелой сумкой совсем запарилась. Дорога была лесная, но торная, как сказала Мария Михайловна. Дождей не было давно, лужи просохли. До Малофеевки дошли минут за двадцать.

– Вот наша Малофеевка, – отчего-то с грустью сказала старуха. – Меньше половины от нее осталось. Раньше здесь леспромхоз был недалеко, все наши там работали. Клуб был хороший – тоже сгорел лет десять назад. Теперь на том месте один такой церковь строит. Но не заладилось у него что-то, с епархией не договорится никак. Мой дом вон тот, с зеленой крышей. А тебе куда?

– Мне к Малофеевым. Дочку их, Марину, повидать надо.

– Маринку? – Мария Михайловна взглянула остро, хотела что-то сказать, но только поджала губы. – Давно Маринку не видела, не бывает она здесь. У нее родня такая, что их и видеть не хочется. Вот послал бог соседей.

– Подруга сказала, что она к своим подалась.

– Раз подруга сказала… – Старуха с сомнением пожевала губами. – Ладно, если что, заходи ко мне. – Она кивнула Лене и скрылась за калиткой.

Забор у старухи был хороший, металлический, на калитке замок. А вот у Малофеевых забора, можно сказать, не было вовсе. Торчали три подгнивших столба, а между ними какие-то буйные кусты. Калитка валялась рядом, видно, не выдержала такого отношения.

Лена не стала спрашивать разрешения войти.

Участок зарос лопухами и крапивой. Еле заметная тропинка огибала дом. Издалека доносился шум пьяных голосов. Кто-то орал песню, женщины визжали. Судя по всему, гулянка была в самом разгаре. Лена растерялась, соваться в незнакомую пьяную компанию не хотелось. Как бы вызвать Маринку и побеседовать с ней наедине?..

Она встала на завалинку и попыталась заглянуть в окно. В доме дым стоял коромыслом – в буквальном смысле, хоть топор вешай. Сидели какие-то люди: старик с неопрятной бородой, беззубый мужик в расстегнутой рубахе, удивительно толстая женщина с подбитым глазом. Девушки среди них не было.

«Что я здесь делаю? – стрельнула в Лениной голове здравая мысль. – Бежать отсюда как можно скорее!»

Она отпрянула от окна. Хлипкая дощечка под ней подломилась, и Лена с размаху шлепнулась в крапиву. Со стоном потерла бок и замерла: прямо на нее из кустов шел огромный мужик, небритый, лохматый и голый по пояс. Из одежды на нем были только грязные камуфляжные штаны и галоши на босу ногу.

– О! – оскалился мужик. – И кто ж это к нам пришел?

– Я к Маринке приехала, я Маринку ищу! – У Лены никак не получалось подняться из крапивного куста.

– Мари-инку? – Глаза у мужика загорелись, как тормозные огни грузовой фуры. – Ты, значит, коллега ее будешь?

Лена кивнула и только потом с опозданием поняла, что это могло значить. Соглашаться не следовало ни в коем случае, но было уже поздно. Мужик сделал к ней огромный шаг и рывком поднял из крапивы.

– Ты заходи, заходи в дом! – Он продолжал скалиться. – Щас все организуем.

– А Марина где? – Лена попыталась отступить, но это у нее не вышло. – Если ее нет, то я пойду, мне на автобус надо.

– Куда это ты пойдешь? – весело удивился мужик. – Раз уж сама приехала, надо пообщаться. Не хочешь в дом – в сад пойдем, на свежем воздухе оно даже приятнее…

Он не договорил, потому что Лена с размаху двинула ему по самому чувствительному месту и рванула в сторону домика Марии Михайловны. Но, видно, двинула несильно: мужик не осел на землю от боли, а как бы слегка удивился и потопал за ней.

Лена неслась по тропинке. Там, за столбами, был ее единственный шанс на спасение. На улице можно и заорать, все же на дворе белый день, авось кто-то и выйдет. Чудом она не споткнулась и не растянулась на земле, зато уж репейников собрала не счесть сколько. А вот ее преследователю не повезло: он потерял галошу, въехал босой ногой в крапиву и наконец окончательно отстал. Лена успела выскочить на улицу и пробежать вдоль кустов.

Здесь он ее настиг.

– Стой! – зашипел он. Стиснул ее плечи, задышал луком и застарелым перегаром. – Не уйдешь, шалава подзаборная!

– Пом… – начала было Лена, но огромная грязная пятерня зажала ей рот.

Она исхитрилась и укусила эту пятерню. Мужик взвыл, затряс рукой и уже размахнулся, чтобы заехать Лене по уху. Силы у него, по всему видно, было немерено, оставалось только готовиться к худшему. В этот самый момент железная калитка приоткрылась, и в лицо мужику плеснули ведро холодной воды.

– Витька, – голос Марии Михайловны, – а ну пошел отсюда к чертовой матери!

Пока Витька отплевывался, она ловко втащила Лену за калитку. В последний момент он опомнился и дернул Лену к себе, но сумел только оторвать рукав кожаной курточки. Той самой, которую Лена когда-то покупала в Милане. Уж точно в другой жизни.