Хозяйка заперла калитку. Лена тихо сползла по забору на аккуратные плитки дорожки.

– Говорила я тебе: зря ты к этим Малофеевым идешь, ничего там хорошего нет.

Лену затрясло крупной дрожью. Она попыталась что-то сказать, но губы прыгали, и у нее вышли не слова, а какое-то блеяние.

– Но-но, – Мария Михайловна погрозила ей пальцем, – не вздумай грохнуться в обморок. Сил не хватит тебя до дома тащить.

Лена послушалась, поднялась. По вымощенной плиткой дорожке они пошли к дому. Перед крыльцом цвели астры и георгины, в круглом вазоне пламенели настурции. Дом был аккуратно выкрашен жизнерадостной светло-зеленой краской. Окна радовали глаз чистотой и блеском.

Лена ничего не замечала, у нее была одна задача – дойти до крыльца. Дошла.

Старуха провела ее на кухню, небольшую, но уютную, усадила на диванчик, помогла снять куртку.

– Да, – усмехнулась она, – она теперь разве только на помойку годится.

Лена махнула рукой, проверила сумку. Слава богу, все при ней: паспорт, кошелек. Разгребла кое-как волосы, вытерла лицо влажной салфеткой. Мария Михайловна уже наливала в большую кружку крепкий чай. На столе в тарелке лежали пироги.

– Невестка с собой дала, – улыбнулась хозяйка, – как будто я сама не напеку. Ты ешь, мне столько нельзя.

Тарелка, на которой горкой высились пироги, была стеклянная и красоты изумительной – с райскими птицами всех цветов.

– Это у нас в Заборске фабрика, сын мне в подарок на семьдесят лет заказал. Мастер сделал индивидуально, – просияла Мария Михайловна.

После чая с пирогами Лене стало лучше. Исчезла противная дрожь, перед глазами не стоял жуткий мужик в галошах на босу ногу.

Хозяйка смотрела выжидающе. Лена допила чай и неожиданно рассказала этой, в общем, случайной попутчице все, что случилось со вчерашнего дня. Да, это же только вчера утром ее разбудил телефонный звонок и незнакомый голос, представившийся майором Мелентьевым, сообщил, что ее муж умер.

Мария Михайловна слушала не перебивая, только горестно покачивала головой.

– Что тебе сказать? – начала она, когда Лена остановилась перевести дух. – Большое горе у тебя. Но терять голову все-таки не надо. Люди разные попадаются, сама убедилась. Эти Малофеевы, конечно, особо отличаются. Отец Маринкин до белой горячки допивался не раз, жена его – жуткая баба, Маринку в свое время била смертным боем. Этот Витька, – она кивнула в окно, – какой-то ей не то племянник, не то брат двоюродный.

Меня соседка Зинаида полностью в курс дела ввела. Ты, говорит, у сына отдыхала, а у нас здесь тоже жизнь не стояла на месте. Маринка явилась. Лет пять ее в наших краях не видели, и вдруг прикатила.

– Когда? – вскинулась Лена.

– А вот представь себе, что вчера утром, в пятницу. Мачеха, понятно, приняла ее не особо, но в дом пустила. Маринка сидит тише воды ниже травы, как вдруг вечером приезжают за ней на двух машинах. Главный на джипе – хлыщ такой, волосом черный, морда смуглая, разодет в пух и прах. Зинаида слышала в окно, вроде там все началось с шума и крика. Но потом парни, сопровождающие, значит, этого хлыща, пронесли в дом ящик водки, еще продукты какие-то, и все затихло.

Потом вышла Маринка, только вид у нее был не то чтобы радостный. Но в машину села сама, с тем и уехали. А эти, – Мария Михайловна снова кивнула на окно, – как начали квасить, так до сих пор и не угомонились. Пока все не выпьют, не остановятся.

«Наверняка это Ахмет Маринку увез, – подумала Лена. – Ему дура Анька проболталась, где она. А отец родной дочку за ящик водки продал».

– Так что нет Маринки, зря ты такую дорогу проделала. Автобус теперь не скоро будет. Можешь, конечно, у меня заночевать.

– Спасибо, но мне в Заборск надо.

– Ладно, – она пожевала губами, – вроде Зинаидин муж туда вечером поедет. В больнице его перехватим.

– У вас больница есть? – удивилась Лена.

– А как же! Говорю же, что раньше у нас леспромхоз был. Больница на десять коек, доктор, фельдшер, сестры, санитарки – все как положено. Леспромхоза нет, а больничка осталась, со всех деревень сюда везут, если что. Конечно, потом в Заборск отправляют, если что серьезное, а так, по мелочи, сами управляются. Я в этой больнице тридцать лет проработала, два года назад только на пенсию ушла. А ты-то как, оклемалась?

– Да, мне уже лучше. Спасибо вам!

– Тогда пойдем, а то как бы Анатолий не уехал. Только тебе выйти не в чем. – Она с сомнением глянула на Ленину блузку. – Прохладно уже. На-ка вот. – Она принесла из комнаты флисовую куртку с капюшоном. – Это Димкина, внука моего. Ему все равно мала, валяется без дела.

Куртка была поношенная, но чистая. Хотя и у Марии Михайловны в доме все сияло чистотой. Вышли через заднюю калитку, чтобы не маячить перед домом Малофеевых. Хозяйка уверенно двинулась по проходу между заборами. По тропинке они прошли через рощицу, миновали небольшой пруд, заросший ряской и камышами, и вышли на пригорок.

– Вот она, больница наша! – с гордостью сказала Мария Михайловна. – Сколько лет, сколько лет!.. Всякое, знаешь, бывало. Доктор теперь только дважды в неделю сюда приезжает, в остальное время я сама управлялась. Раны какие обработать, уколы, капельницы. Роды даже принимала.

– Неужели?

– А ты что думаешь? Если приспичит, до Заборска можно не успеть. Один раз ребеночек ножками шел. Все, думаю, не справлюсь. Ничего, развернула его, все в порядке. Здоровенный парень, в армии служит.

Сейчас сотовые телефоны у всех, «Скорую» из любого места вызвать можно. А раньше, когда я в глубинке работала, у нас один транспорт был – телега с лошадью. Меня саму муж в райцентр вез рожать на телеге. Так растрясло, думала, прямо по дороге и рожу. Чувствую, потуги уже начались. Говорю мужу, останавливайся, мол, и готовься. Он так испугался, что лошадь вскачь пустил! Влетели в больницу, как будто за нами черти гонятся. Я ору от боли, муж – от страха, доктор вышел – тоже орет: что за беспорядки в медицинском учреждении? А меня и до палаты не донесли, сразу в родилку. Вот и пришли.

Мария Михайловна потянула на себя дверь. В небольшой приемной стояло три разномастных стула. Пожилая женщина мыла пол.

– Мария! – Она подняла голову. – Никак вернулась? А к нам чего?

– По делу, – коротко ответила та. – Анатолий еще здесь?

Выяснилось, что Анатолий во дворе, что-то делает по хозяйству, но сюда еще заглянет за какими-то бумагами.

– Мы подождем, – сказала Мария Михайловна. – Девушку вот с ним в Заборск нужно отправить.

Санитарка пожала плечами – нужно так нужно.

– Как у вас дела-то?

– Да как, – она оперлась о швабру, – вроде все как обычно. Только этот, которого на дороге нашли, все мечется. Видно, плохо с головой.

В холл вбежала совсем молоденькая сестричка.