— Это что?

— Пальцы. Кожа и мясо, слепой что ли? — попытка вырваться не удалась. Чтобы она не ерзала, Пельку прижали коленом, надавив на грудную клетку. — Офонарел? А ну слез с меня, маньяк-извращенец. Щас орать начну!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что это?

— Да отцепись ты. Не твоё дело!

— Кого лупила?

— Тебя сейчас отлуплю, если не отстанешь, — Нелли продолжала предпринимать попытки высвободиться, от чего заплетённая объёмная коса вся обтёрлась об постельное белье и растрепалась. Однако хватка на запястьях не хотела слабнуть.

Скрипнули дверные петли.

— Оу… я вам не помешала? — на пороге выросла Дина, вытирающая мокрые волосы полотенцем и озадаченно разглядывая открывшуюся ей картину. И правда, со стороны поза смотрелась весьма двусмысленно.

Воспользовавшись моментом, Нелли что было сил укусила Матвея за плечо и яростно спихнув его с себя ногами, колобочком скатилась на пол.

— Утихомирь своего брата. Если у него где свербит, пускай закроется в туалете с порнушкой, а не лезет на всех подряд! — прошипела она, смахивая с лица выпавшие пряди.

В единогласном молчаливом «твою мать, что за нахрен сейчас происходит?» Пылаева поспешно побросала в рюкзак одежду для сегодняшнего выступления, расчёску и косметичку, влезла обратно в ботинки и, схватив с пола куртку, метеором вылетела из комнаты.

— Эм… — кашлянув, на лице Кудряшки начала медленно расцветать не предвещающая ничего хорошего хитрая улыбочка.

— Только попробуй, — осадил её Матвей, строго пригрозив пальцем. — Молчи.

— А что мне за это будет?

— Иначе расскажу маме, что это не собака разбила её любимую вазу.

Дина послушно сжала губы, сделав вид, что запирает невидимый замочек на ключ и выбрасывает тот за спину. Аргумент веский, ничего не скажешь. Маму они оба побаивались с детства. Даже больше папы.

Началась новая неделя и всё завертелось: занятия, домашка, репетиции. Почему выходные так быстро проходят? Особенно когда они расписаны от звонка до звонка. Матвей уже не верил, что в ближайшие месяцы наступит тот блаженный момент, когда он проснётся сам, а не от будильника.

К теме тупых качков с Нелли они больше не возвращались. Да и в принципе общались с ней лишь в рамках невинных диалогов, способных довести до белого каления: «— Ты мне на ногу стулом наступила. — И чё? Вот стулу претензии и предъявляй». Ну и ещё пересекались актовом зале, понятное дело. Хотя там общение сводилось исключительно к готовым репликам и сердитым визгам в духе: «Да что ж ты такой полудурок! С третьей вступаем. Третьей, а не пятой! Господи, заберите от меня эту бестолочь. У меня сейчас инфаркт будет!». Да уж, если у кого и будет инфаркт, то точно не у Нелли. Пора закупаться годовым запасом успокоительного.

Жизнь текла своим чередом. Первая половина дня загружена, вторая позволяла отдышаться и вспомнить, что существует личная жизнь. Почитать, посмотреть что-нибудь, сходить развеяться, тупо поспать. Кто-то обосновывался в гостиной: ковырялись возле мини-библиотеки, рубились в плеистейшен, зарывались в мягких креслах-мешках с ноутбуком.

В среду Матвей тоже решил присоединиться к культурному времяпровождению, согласившись с парнем с потока сыграть в бильярд, стол которого занимал почти всё место у высоких окон.

— Что ты делаешь? — вздохнул он минут через десять, искоса поглядывая на Дину, топтавшуюся рядом с вскинутым телефоном.

— Не знаю. Жду, когда будет что-нибудь прикольное. Хочу выложить в Тик-ток.

— И что прикольно в том, чтобы гонять шары?

— Ничего. Но вдруг ты засадишь себе в глаз кием? Это точно будет прикольно.

Брат тяжело вздохнул, взглядом как бы говоря парню: и что с них взять?

— И эта женщина старше меня на двадцать минут.

— Хочешь помогу? — предложила вдруг Пелька, сидящая всё это время на широком подоконнике, заваленном подушками. Отложив учебник по английскому, она выдернула из ушей наушники, вышла на свободный участок и пальцем поманила к себе Матвея. — Встань напротив. Ближе, — теперь они находились друг перед другом на расстоянии нескольких сантиметров. Лицом к лицу. — Сегодняшние репетиции ещё не забыл? — кивок. Да. Несколько ребят из танцевальной группы, по просьбе-тире-требованию Чудика, сегодня ставили для мюзикла танцы. Два часа они вбивали в головы музыкантов с виду не такие уж сложные движения, которые, однако, давались им, как жирафу фигурное катание. Рождённый ползать летать не должен и пытаться. Ты либо танцор, либо певец. Нечего лезть в обе ниши сразу, иначе и то, и то будет выходить через одно место. — Только не урони… — Нелли, мысленно досчитав до трёх, ожила, вскинув руки перекрутилась, изящно выгнувшись вперед, так что практически сложилась пополам и протянула партнёру руки. Если бы не трёхчасовые тренировки Бондарев бы с первого раза точно не смог бы сделать необходимую поддержку, а так ноги Пылаевой эффектно взмыли в воздух и сделали солнышко. Её ловко поймали, невольно прижав к себе. Снова. Который раз за сегодня?

— Бомба, — довольная Дина нажала на экране «стоп». Я выкладываю, — она подозрительно уставилась на притихшую парочку, зависшую в одной позе. — Или вы для полного эффекта ещё поцелуетесь? Тогда точно видос произведёт фурор.

Нелли предложение не понравилось. Хватка на мужской шее и спине ослабла. Спрыгнув на пол, она решительно прервала страстные объятия. Да уж, за сегодня они обжимались столько раз, что как порядочный человек Матвей был обязан теперь на ней жениться.

Матвей семейную жизнь пока не планировал. В данный момент его больше беспокоило, что внешне невинное танцевальное движение, на сцене исполняющееся в пышных юбках а-ля france, сегодня вызывало у него неконтролируемое гормональное возбуждение. Сказывалось трёхнедельное воздержание и аппетитные женские формы, которые обтягивали спортивные штаны и короткий топик в розо-белых разводах. Пелька так пока и не переоделась.

Самое забавное, что до них никому не было дела. Никто и головы не поднял, пока они тут прыгали и скакали. Единственным свидетелем свершающегося безобразия был нетерпеливо постукивающий кием об пол парень, с которым он так и не доиграл партию. Пришлось закончить, но так как мысли в этот момент витали совершенно далеко от игры, Бондарев под конец напрочь облажался, в прямом смысле промахнувшись мимо шара и с треском проиграв.