Маленькая цветочница, без всякого сомнения, должна была на некоторое время стать жемчужиной ее коллекции. И вот сейчас Мариша с трепетом предвкушала, как поставит изящную вещицу между фарфоровым трубочистом-девочкой и хорошенькой композицией из трех малышек, занятых вязанием.

– Прелесть! – шептала Мариша статуэтке почти влюбленно. – Ты моя прелесть! Я тебя обожаю.

Лифт довез ее до нужного этажа. Двери открылись. И тут случилось нечто ужасное! Мариша даже не поняла, что произошло. Но это был крах! Внезапно на нее налетело нечто огромное, громогласное и прижало к своему туловищу толстыми ручищами. Раздался хруст и сухой треск. Ах, если бы это были Маришины ребра! Она отдала бы все на свете, чтобы это были именно они, а не хрупкая девочка-цветочница.

Но это была именно она. Бедная маленькая фигурка из фарфора не выдержала соприкосновения с грубой реальностью в лице соседки Мариши – Клавдии Матвеевны!

– Клавдия Матвеевна! – ахнула Мариша, когда ощутила в своих руках уже не фигурку, а нечто хрустящее, сыпучее и осколочное. – Что же вы наделали!

– Маришенька! Где же ты была?! Я тебя с часу дня подкарауливаю!

Сейчас часы показывали пять вечера. И Мариша с досадой подумала: соседке терпения не занимать. Лучше бы делом каким занялась, чем ее караулить! И чего этой старой калоше нужно?

– У меня к тебе дело! Очень важное и конфиденциальное. Ты же помнишь мою племянницу Аленушку?

Мариша смутно припомнила, что где-то месяц назад в самом деле видела Клавдию Матвеевну, возле которой стояло маленькое тихое существо с огромными карими глазами, которое было представлено ей как Аленушка. Если все дело в этой девице, то лучше бы их и не знакомили вовсе!

Но вслух Мариша выдавила сквозь зубы:

– Помню.

– Она попала в беду! И ты должна ей помочь! Мы все на тебя надеемся!

– Мы? Я? Должна? Кому я должна?

Задавая эти вопросы, Мариша ощупывала свой сверток. Может быть, ей показалось? Может быть, все не так ужасно? Ну, подумаешь, откололась там ручка или ножка. Можно подклеить. Конечно, на жемчужину цветочница после домашней реставрации не потянет, но хоть в задние ряды ее можно будет поставить. Чтобы не видны были склеенные швы и раны.

Увы, надеждам Мариши не суждено было оправдаться. Статуэтка превратилась в груду осколков. Клеить тут было нечего.

– Господи, Клавдия Матвеевна! Что же у вас такое ужасное случилось?

– Алену нашел ее отец и оставил девочке огромное наследство! Тридцать миллионов долларов!

Вначале Мариша решила, что соседка просто свихнулась. Тридцать миллионов долларов! Надо же такое придумать. Ни Клавдия Матвеевна, ни ее Аленушка не производили впечатления богачек. Ах да! Там же нарисовался папаша. Ну и в чем тут несчастье? Наоборот, радоваться надо, что оставил деньги Алене, а не кому-нибудь еще.

– Нечему радоваться. Убить ее хотят.

– За что?

– За деньги эти огроменные!

– Кто?

– Другие наследники!

Мариша уже ничего не понимала. И поэтому задала вполне резонный вопрос:

– А при чем тут я?

– Маришенька! На вас одну вся надежда!

– На меня?

– На вас, на вас! Вы же сейчас вроде бы свободная женщина? Муж-то ваш улетел. Верно?

Оставалось только позавидовать осведомленности соседки. Но все равно Мариша не видела связи между отсутствием Смайла и наследством, которое получила племянница Клавдии Матвеевны.

– Очень даже просто! Вы должны поехать к Алене и оберегать нашу девочку, пока все не прояснится!

– Что прояснится?

– Ну, пока не будет пойман убийца!

– Какой убийца?

– Который спровадил Аленушкиного отца на тот свет.

Час от часу не легче! Еще и отец умер не своей смертью!

– Спровадили его на тот свет! – вдохновенно продолжала свое захватывающее повествование Клавдия Матвеевна. – Убийца спровадил! А теперь он охотится и за Аленушкой.

Мариша в этот момент снова заглянула в пакет с осколками статуэтки, и у нее вырвался болезненный стон:

– Ох!

Клавдия Матвеевна моментально приняла это на свой счет и страшно обрадовалась:

– Видите, Маришечка! Вы сами видите, без вас нам не обойтись!

– Без меня? А при чем тут я?

– Ну как же! Ведь вы же детектив! Весь дом только и делает, что судачит о ваших подвигах и расследованиях!

Это стало для Мариши своего рода откровением. То есть она, конечно, не то чтобы совсем не знала, что за ее спиной соседки о ней сплетничают, но не думала, что весть о ее подвигах дошла и до родного дома. Впрочем, чего это она? Слухами, как известно, земля полнится. Неудивительно, что и Клавдия Матвеевна пронюхала. С ее-то жаждой общественной деятельности, выносливостью и хорошим слухом.

И что делать? Если Мариша откажется, то обретет в лице соседки кровного врага. А Клавдия Матвеевна была из тех людей, кто умел мстить долго и виртуозно. Если Мариша сейчас повернется и уйдет, то ее жизнь и жизнь ее мужа в этом доме превратится в ад. Так не ее ли долг защитить родное гнездо?

Ах, если бы ничего не было! Тогда Маришина любимая цветочница осталась бы цела и невредима. А сама Мариша, как она чувствовала, не оказалась бы на пороге очередного приключения.

Алена потихоньку обживала отцовский дом под Сестрорецком. Свое название «Дубочки» дом получил за аллею из молодых деревьев, которая шла от ворот к парадному входу. Вообще дом был выстроен в классическом стиле, с белыми колоннами у входа, широким каменным крыльцом и прочими атрибутами богатого поместья начала девятнадцатого века.

Оба этажа особняка были оштукатурены и покрыты светло-желтой краской. Сама Алена предпочла бы что-то более современное. Или английское. Изъеденный временем кирпич, вьющиеся растения, запущенный английский сад с узкими извилистыми дорожками, нарочито непричесанный и одновременно ухоженный.

Но ничего этого тут не было. Дом строился с учетом вкусов мадам Кротовой, а она во всем любила определенность и дисциплину. Поэтому деревья в ее саду были посажены в ряды, клумбы разбиты в строгой симметрии. И были они либо безупречно круглыми, либо квадратными, либо ромбообразными. Никакой вольницы тут не разрешалось.

Газон был тоже безупречен. Комнаты сверкали чистотой и скукой. Какие-то портреты и пейзажи на стенах, оклеенных светлыми обоями без рисунка в шашечку. Все было до ужаса похоже на музей.

– Как тут живут люди? – поразилась Алена. – Тоска-то какая!

Впрочем, пока ее встретила только челядь. С шофером и горничной Алена уже познакомилась. Раиса Михайловна, как выяснилось, была вовсе не домработницей, а кем-то больше. Фактически это она вела дом. Экономка усадьбы. Садовника и повариху Алена еще не видела. Но из этих двоих ее больше интересовала Катерина – повариха и по совместительству любовница ее отца.