действовать так, как подсказывает мне нутро и обстоятельства, но… — Ами отвлекаясь на то, что увидела в щель между ширмами. — Ой, смотри! Киона у моего лежака. С чашей. Кажется, мне пора!

— Давай, увидимся. — кивнул в ответ Келе.

Ами, насколько позволяла остаточная хромота, поспешила к месту, где её ждала глава лекарни. Такую важную значительную персону не следует заставлять долго ждать.

— Как твои дела? — участливо осведомилась та.

— Не знаю, что и сказать… — выдохнула пациентка, переводя дыхание. — Я… наговорилась за сейсвет вусмерть. Со внешними источниками звука и информации, представляешь?! Уже который свет… Они поведали мне много такого… О чём никогда не скажут те, что внутри. И даже о том, о чём я предпочла бы не знать… Кстати, об этих, в голове. Они почти не разговаривают! Или нас максимум двое "дома". Не все из нас выжили при нападении что ли? То, что происходит, уже больше похоже на самый обычный разговор с собой. А не на разноголосый бардак, вещающий одновременно со всех сторон сразу. На анализ которого у моего ума, вероятно, нет сейчас сил. Мы отсекли их? Не знаю, что и думать… Вот так дела.

Киона молча выслушала этот бессвязный поток речи и, кивнув, помолчала ещё немного перед тем, как задать вопрос.

— Скучаешь по ним? — весело улыбнулась она.

— Да не особо. — задумчиво нахмурилась Ами. — Особенно по критикующим… совсем не скучаю.

— Вот, знаешь… Как вернутся — критикующих совсем гони! Это же твоя голова. Наведи свой порядок.

Ами испытующе прищурилась, глядя на главную целительницу.

— У меня сейсвет вечерний свет откровенности и получения интересной информации… Поиграй со мной в него тоже, пожалуйста. И… только не говори, что считаешь меня нормальной. Каждая наша с тобой беседа приводит меня в ступор…. Ты первая, кто говорит со мной об этих вещах так… спокойно.

— А почему нет? У меня своя реальность, у тебя — своя. И обе одинаково имеют право на существование. И всё, что происходит в твоей — твоя правда. Чем бы оно не казалось из моей. Да и знаешь… Даже если приплетать какие‑то сторонние обычно весьма условные стандарты. По… омилльским "меркам" психических проблем у тебя нет. Может, только поведенческие… Да и то не такие большие, чтобы сама жизнь не скорректировала их естественным образом. И вообще. Запомни одно. «Нормальных» нет. И забудь об этом манипуляторском термине.

— Твоя правда. Посмотреть на вас, сэльв, так любая не впишется в кантинские "нормы" ну никак. Видела я одну омилльку, которая очень старалась. И "нормальной" её при этом уж точно никто не назвал бы… В самом деле все эти понятия и нормы… ну очень уж относительны, да. И имеют договорную основу. На теории я всё это знаю, но на практике работают инстинкты и рефлексы и мне всё равно часто бывает гнусяцки стыдно что я — это я. Ситуация из разряда «простите, что я есть». И «простите, что я несовершенна».

— Потому что в утилитарно настроенном обществе ты именно не нужна такой, какая ты есть. Ты не нужна живой, ты нужна удобной и чётко исполняющей какие‑то желательные функции. Потому… Попробуй… придушить инстинкты самосохранения, кричащие тебе о том, что тебя сейчас выкинут в холодный лес из тёплой семьи и города и… болотно банально прозвучит, но я не знаю, как ещё это сказать… принять себя. Может, получится не сразу, но, главное, не оставлять попыток. Это тот случай, когда количество переходит в качество. Больше одобрений себя — лучше внутренняя ситуация. А пока ты над этим работаешь — попробуй поискать более комфортные для себя условия. И да, помни, что пока не создашь комфорт внутри — снаружи идеала всё равно не будет. Не совпадут шаблоны.

— Ага, это точно. Где ни окажись — всегда что‑то да не так. В Кантине не ценили, здесь — не уважают… Но я жила бы тут. В Омилле в целом мне гораздо комфортнее. До сих пор было.

— Так и живи.

— Понимаешь… Я уйду с работы, как только выйду отсюда. Больше ничто не будет кормить меня или давать мне кров в городе.

Ами грустно вздохнула.

— Приходи сюда, будешь мыть посуду и готовить вместе с нашим беспамятным. — шутливо улыбнулась Киона.

— А что. Должность, ничем не лучше моей нынешней секретарской… Кажется, само Универсум говорит мне о том, давно пора оставить гордыню… Звучит заманчиво. Вообще, я ему, беспамятному, завидую немного. Ничего не помнить о прошлой жизни и быть близко ко вкусной еде.

— Лучше помнить. Это твой ценный опыт, твоё оружие. Замаскированные чудища твоего сознания всё равно попытаются утопить тебя. Даже если ты предпочитаешь не видеть их или считать… камешками, чтобы не волноваться. Каждая частичка этих твоих знаний об окружающем мире обменяна на страдания и усилия. Такого больше нигде не взять.

— Но зачем добавлять дополнительных страданий и знаний, когда эти уже известные виденные чудовища будут всплывать?

— Они всё равно будут это делать, когда что‑то на поверхности заинтересует. Значит, что‑то задело их за больное. Значит, что‑то всё ещё не в порядке в твоём океане. И они будут делать это пока твой океан загрязнён чем‑то, что заставляет их всплывать. Они тоже хотят не болеть и жить комфортно. Это прекрасная цель для любого существа, независимо от того, плотное оно или нет.

— И как мне им… и себе помочь?

— Отпустить их, прожив без остатка. В тот момент, когда у тебя будет достаточно сил слиться, "поговорить" с ними и переварить "услышанное". Это не они к тебе зловредно цепляются, ты сама удерживаешь их, не давая им уплывать. Тоже для своих надобностей.

Ами поёжилась.

— Мне от одной мысли что к ним надо приблизиться страшно делается… Ну, не хочу я общаться с невыносимой болью…

— К тому моменту, как ты с ней будешь полноценно общаться — она будет уже выносимой. А пока не лезь к чудищам досрочно и назойливо сама в своих мазохистских порывах и попытках себя наказать и жалей себя, если тебя покусали. Доброта к себе и к ним излечит ваши раны и придаст сил для дальнейших свершений. В свете всего этого — если ты всё‑таки уйдёшь в Кантин… То просто — считай нормой себя. Но я думаю… надолго ты там всё равно не задержишься. Не для такой масштабной личности этот маленький городок. Он хорош для тех, что уже получили кучу опыта и информации и нуждаются в тишине, уюте и предсказуемости, чтобы переварить это и органично интегрировать полезные части в свою жизнь. Это