Каморный усмехнулся и немного ослабил хватку. Это был одиниз его способов получения нужной информации — от невысокого, даже щуплого навид, узкоплечего репортера никто не ожидал физической силы, поэтому на многих,особенно на женщин, такой прием действовал безотказно — женщины слабели отстраха и неожиданности и рассказывали все.

Разумеется, с мужчинами — настоящими мужчинами, а неслизняками и тряпками, — Каморный опасался разговаривать в таком духе —можно было запросто получить в морду. Разозленный мужчина способен на многоепод влиянием минуты — потом он может пожалеть, что не сдержался, но в яростиочень даже просто может отметелить будь здоров, так что две недели в эфир невыйдешь. Каморный очень заботился о своей внешности.

— Ну так для кого ты взяла кассету? — обратился онк Свете.

— Тебе какая разница, — отмахнулась она, — яс Колькой расплатилась.

— А со мной — нет. — Он опять больно защемил ееруку, но Света была начеку и двинула его каблуком под коленку.

— А ну, пошел отсюда, а то как тресну!

Александр Каморный был очень хорошим репортером изамечательным знатоком человеческой души. В данный момент он сразу понял, чтоСвета его не боится и что следует срочно сменить тактику.

— Дорогая, — он отпустил Свету и даже отошелподальше, — я привык получать ответы на свои вопросы. И ты мне сейчас всерасскажешь, иначе…

— Иначе — что? — прищурилась Света. — Тысделаешь так, что меня уволят с телевидения? Я тебя умоляю, неужели ты думаешь,что я стану цепляться за эту работу?

— Да, — задумчиво произнес Каморный, — за этуработу ты, разумеется, цепляться не будешь… И чувствуешь себя в полнойбезопасности, имея покровителя — я еще не знаю, какого, но догадываюсь.Светлана Малькова, 1974 года рождения, проживает с матерью и младшей сестройИриной, 1978 года рождения, — начал он голосом старого кадровика.

Света насторожилась.

— Ирочка очень хорошенькая и умница, закончила платноеотделение при институте Герцена. Знает два языка. И в прошлом году онапознакомилась с английским моряком.

Корабли приходили с визитом вежливости, и девушек приглашалипереводить. Такой милый молодой человек, Джулиан, мама и папа имеют ферму вграфстве Йоркшир. Дети влюбились с первого взгляда, и вот как раз сейчас Ирочкаполучила диплом и собралась ехать в Англию к жениху. Прелестная девушка,английские папа с мамой просто в восторге от будущей невестки. Но вотинтересно, как изменится их мнение, если они узнают, что в шестнадцать лет Ирапопала в плохую компанию, увлеклась наркотиками и даже была задержана однажды вночном клубе и в состоянии сильного наркотического опьянения привезена вдвадцать третье отделение милиции города Санкт-Петербурга, о чем имеется записьв протоколе от семнадцатого марта одна тысяча девятьсот девяносто четвертогогода.

Каморный весело посмотрел на побледневшую Свету и продолжил:

— И еще так некстати случившийся в отделении репортеруспел щелкнуть юную наркоманку в таком виде, что чопорные англичане копытаотбросят, когда увидят фотографию.

Света не издала ни звука, Каморный даже удивился такойвыдержке.

— Вы с сестрицей, конечно, можете надеяться, что еслиДжулиан любит свою невесту, то не посмотрит на ее прошлое — с кем по молодостине бывает? И даже родители, когда увидят Ирочку воочию, изменят свое мнение.

Так вот, напрасно вы на это надеетесь. Ни хрена они неизменят мнение, потому что ни Джулиану, ни респектабельным родителям просто недадут возможности узнать Ирочку поближе. Англичане вообще не любят пускать насвой остров чужих, в особенности молодых женщин сомнительной репутации. Если неошибаюсь, Ирочке как раз в эти дни оформляют визу? Как думаешь, какой ответдаст консульство, если послать им фотографию шестнадцатилетней наркоманки икопию протокола?

Каморный с нетерпением ожидал взрыва, рыданий, того, чтоСвета бросится на него с кулаками. Именно эти минуты он, сам себе непризнаваясь, находил самыми приятными в своей работе. Опасаясь нападения, ондаже отошел в угол комнаты, но Света молчала, отвернувшись. В глубине душиКаморный несколько растерялся — он исчерпал все свои аргументы, а результатапока не достиг. Наконец она повернулась и посмотрела на него пристально. Взглядее Камерному понравился. Хороший взгляд, прямой и честный, чувствовалась, чтоего обладательница, не задумываясь, разорвала бы Каморного на куски или переехалаавтомобилем, причем сделала это своими руками, никому не поручая, и не надеясьна посторонних.

— Ты понимаешь, что я готова сделать все, чтобы Иркауехала из этой паршивой страны?

— Понимаю, дорогая, иначе я не стал бы затрагивать этотвопрос.

— Ты понимаешь так же, что если ты по злобе илиподлости характера все же сделаешь так, что ей не дадут визу, то мне станетнечего терять.

Каморный еще раз заглянул ей в глаза и согласился.

Далее, отвечая на его наводящие вопросы она рассказала, чтокопию видеокассеты ее просил достать Антон Ребров, доверенный помощник ВадимаКрутицкого, ныне покойного. Зачем ему это было нужно, она, Света, понятия неимеет.

— Доверенный помощник, говоришь… — задумчиво бормоталКаморный. — А откуда ты его знаешь? Спала с ним, что ли?

— Ты не поверишь, но не спала и не собираюсь, —устало улыбнулась Света. — Просто в детстве мы жили в одном доме.

— А как он живет сейчас? — заинтересовалсяКаморный. — Семья, дети, какая квартира?

— Откуда я знаю! — Света пожала плечами. — Ясказала, что знала, а теперь — проваливай. И помни наш уговор: мне терятьнечего.

Света Малькова, сколько себя помнила, всегда считаласьстаршей. Это внушили ей родители лет примерно с четырех, когда родилась младшаясестренка Ирочка.

«Ты старшая, — говорили ей, — и должна понимать,что младенцу нужен покой, поэтому нельзя прыгать и играть в шумные игры».

«Ты старшая, — говорили ей, по прошествии шестилет, — и должна не бегать с подружками, а присматривать за сестрой водворе, не отпуская ее от себя ни на минуту».

«Ты старшая, — твердила мать, — и должна вовремяприводить сестру из школы и контролировать приготовление уроков».

И Света все делала, не потому что была особенно послушнымребенком, а потому что действительно чувствовала ответственность за младшуюсестренку. Родителям было некогда: отец часто ездил в командировки, а матьработала, но все как-то неудачно — какие-то у нее все время были проблемы сработой, потому что была она человеком взбалмошным и долго не могла ужиться нив одном коллективе. Она часто меняла места работы и, не имея специальногообразования, устраивалась то техником, то секретаршей, то вообще лаборанткой. Впервое время шла она на новую работу как на праздник и по утрам, тщательнонакладывая макияж перед зеркалом, рассказывала дочерям, какие замечательныеработают люди в ее новом коллективе, какая в отделе творческая атмосфера издоровый психологический климат. Так продолжалось несколько месяцев, после чегомать начинала приходить с работы взвинченная, начальника называла старым козлом,сотрудники мужского пола становились у нее хамами, а сотрудницы — все поголовностервами и старыми грымзами. Заканчивалось все тоже всегда одинаково — матьувольнялась по собственному желанию и проводила время, лежа на диване стелефоном в одной руке и с сигаретой в другой. Потом она оживала, говорила, чтоей осточертел быт — все эти кастрюли и грязное белье, и история с устройствомна работу начиналась по новой. Естественно, при такой сложной жизни материнекогда было заниматься дочерьми.