Катинка сдержала улыбку при мысли о подозрительном поведении незнакомых матросов. И сделала храброе и жалобное лицо.

– У меня в голове гудит, а в желудке…

– Бедная моя малышка…

Петрус Якоб ван де Вельде, губернатор мыса Доброй Надежды, наклонился над ней. Даже в такое прохладное утро его щеки блестели от пота, и от него разило вчерашним ужином: яванской рыбой под соусом карри, чесноком и кислым ромом.

На этот раз у Катинки и в самом деле скрутило желудок, но она послушно подставила мужу щеку.

– Наверное, я наберусь сил и встану, – прошептала она, – раз уж капитан приказывает…

Зельда поспешила подойти к койке и помогла ей сесть, а потом поставила на ноги и, поддерживая рукой за талию, повела за маленькую китайскую ширму в углу каюты. Сидя на скамье напротив, ее муж мог лишь смутно видеть сияющую белую кожу за расписными шелковыми створками ширмы, хотя он вытянул шею, чтобы увидеть больше.

– Как долго еще должно тянуться это ужасное путешествие? – жалобно спросила Катинка.

– Капитан заверил меня, что при благоприятном ветре мы через десять дней уже бросим якорь в Столовой бухте.

– Надеюсь, Господь даст мне сил, чтобы прожить так долго.

– Капитан приглашает нас сегодня поужинать с ним и его офицерами, – заметил губернатор. – Жаль, конечно, но я сообщу ему, что ты нездорова.

Голова и плечи Катинки возникли над ширмой.

– Ты ничего подобного не сделаешь! – рявкнула она.

Ее грудь, круглая, белая и гладкая, дрожала от возбуждения.

Один из офицеров весьма ее интересовал. Это был полковник Корнелиус Шредер, который, как и ее муж, ехал на мыс Доброй Надежды, чтобы принять новое назначение. Он получил должность военного командующего в поселении, где Петрус ван де Вельде должен был стать губернатором. Полковник обладал остроконечными усами и модной бородкой в стиле ван Дейка, и он весьма грациозно кланялся Катинке каждый раз, когда она выходила на палубу. У него имелись стройные ноги, а темные глаза сверкали орлиным блеском, отчего у Катинки под его взглядом по коже бежали мурашки. Она читала в этом взгляде нечто большее, чем просто уважение, и он весьма благодарно откликался на скромные одобрительные взгляды из-под длинных ресниц Катинки.

Когда они доберутся до Кейптауна, он станет подчиненным ее мужа. И ее подчиненным. А Катинка не сомневалась, что этот полковник сумеет скрасить ее монотонность изгнания в заброшенное поселение на краю света, где ей предстояло прожить три ближайших года.

– Я хочу сказать, – она быстро сменила тон, – что слишком невежливо отклонять гостеприимство капитана, разве не так?

– Но твое здоровье куда важнее! – возразил губернатор.

– Ничего, я найду силы.

Зельда одну за другой надела на нее через голову нижние юбки, пять подряд, и каждая из них была изукрашена лентами.

Катинка вышла из-за ширмы и подняла руки. Зельда надела на нее синее шелковое платье и натянула его на нижние юбки. Потом она опустилась на колени и тщательно подколола юбку платья с одной стороны, чтобы видны были нижние юбки, а заодно и стройные лодыжки в белых шелковых чулочках. Именно такой облик диктовала самая последняя мода.

Губернатор зачарованно наблюдал за процессом. Если бы только и другие части его тела были такими же большими и хлопотливыми, как его глаза, насмешливо думала Катинка, поворачиваясь к высокому зеркалу и вертясь перед ним.

И тут же она истерически вскрикнула, от испуга схватившись за грудь: на палубе прямо над ними внезапно раздался оглушительный грохот пушечного выстрела.

Губернатор заорал так же пронзительно и бросился со скамейки на восточные ковры, покрывающие пол.

– «Стандвастигхейд»!

В подзорную трубу сэр Фрэнсис Кортни прочитал золотые буквы названия галеона.

– Надо же! «Решительный»! – Он опустил трубу и хмыкнул. – Что ж, скоро мы испытаем, верно ли это имя.

Пока он это говорил, длинный яркий фонтан дыма взвился с верхней палубы корабля, и через несколько секунд грохот пушки донесся до них по ветру. В половине кабельтова за их кормой в море упал тяжелый шар, подняв фонтан белой пены. Послышался настойчивый бой барабанов на другом корабле, бойницы его нижней палубы разом открылись. Из них показались длинные пушечные стволы.

– Изумлен тем, что они так долго ждали, пока не дали предупредительный выстрел, – лениво протянул сэр Фрэнсис.

Он сложил подзорную трубу и посмотрел на паруса.

– Берись за штурвал, мастер Нед, и подведи нас под его корму.

Фальшивые флаги дали им достаточно времени, чтобы уйти из-под удара грозных орудий галеона.

Сэр Фрэнсис повернулся к плотнику, стоявшему наготове у кормовых поручней с абордажным топором в руках.

– Все, освобождай его! – приказал он.

Мужчина поднял топор над головой и стремительно опустил. Лезвие топора с хрустом рассекло канат плавучего якоря. «Леди Эдвина», избавившись от тормоза, рванулась вперед. И тут же накренилась, когда Нед повернул штурвал.

Слуга сэра Фрэнсиса Оливер примчался бегом, неся красный плащ с крестом и рыцарскую шляпу с плюмажем. Сэр Фрэнсис быстро надел их и проревел, подняв голову к верхушке мачты:

– Спустить цвета голландцев, пусть увидят английские!

Команда радостно взвыла, когда флаг Соединенного Королевства затрепетал на ветру.

Матросы высыпали с нижней палубы, как муравьи из порушенного муравейника, и выстроились вдоль фальшборта, осыпая оскорблениями огромный корабль, возвышавшийся над ними.

Голландцы тоже развили бешеную активность на палубе.

Из бойниц галеона показались пушки, но они не могли достать ядрами каравеллу, которая неслась по ветру, прячась за собственным огромным корпусом корабля голландцев.

Выстрелы то и дело звучали с одного из бортов галеона, но ядра либо падали в сотнях ярдов от каравеллы, либо без особого вреда для нее пролетали слишком высоко.

Хэл пригнул голову, когда порыв ветра от одного такого ядра сорвал шляпу с его головы и унес ее. А в парусе в шести футах над ним таинственным образом возникла круглая дыра. Хэл смахнул с лица длинные волосы и уставился на галеон.

Небольшая группа голландских офицеров на шканцах выглядела неважно. Некоторые были без кителей, а один и вовсе поспешно заправлял в бриджи подол ночной сорочки, подбегая к товарищам.

Один из офицеров привлек внимание Хэла: высокий мужчина в стальном шлеме, с вандейковской бородкой; он уже собрал на баке людей с мушкетами. На нем была шитая золотом полковничья перевязь через плечо, а по тому, как он отдавал приказы, и по той живости, с которой люди их исполняли, этот мужчина, похоже, мог быть опасным врагом.

Сейчас по взмаху его руки люди побежали к корме, и каждый из них нес особый короткий мушкет – небольшое ружье из тех, что использовались для отражения идущих на абордаж. В ограждении на корме галеона имелись специальные прорези, куда ложились стволы таких ружей, позволяя точно нацеливать маленькое смертельное оружие на палубу вражеского корабля, если тот оказывался рядом.