Александра заметила, что Ричард оставил свою новую любовницу в музейной ложе рядом с матерью и сыном Оуэнзби: одетая в ярко-красное платье с пышными юбками дама напоминала розу, для которой не пожалели удобрений. Александре не раз приходило в голову, что своих женщин молодой Атлер скорее всего находит в Креморн-Гарденс.

– Сегодня твой отец в своей родной стихии, – заметил Ричард.

– Парламентская сессия в самом разгаре, и неплохо было бы заключить союз со своими соседями против общего врага.

– Вчера ты так и не показалась на работе. Все будет шито-крыто, ты же меня знаешь. – Ричард перешел на драматический шепот: – Леди-профессор, уважаемый член академического сообщества. В какие неприятности ты влипла на этот раз, Александра?

– Я?!

Это было в духе Ричарда – бросить ей подобное обвинение. Можно подумать, она только и делает, что навлекает на себя всевозможные беды. Александра знала Ричарда почти всю свою жизнь: он был высок, красив, как Адонис, и считался большим франтом. Но она никак не могла забыть один эпизод, когда ей довелось увидеть его голым. Им обоим тогда было по пять лет, и для Александры стало настоящим потрясением неожиданное открытие, что мальчики, оказывается, мочатся совершенно иначе, чем девочки.

Они были в большей степени друзьями, чем соперниками, и Ричарду не раз доводилось приходить на выручку Александре и поддерживать ее с тех пор, как она вошла в штат сотрудников музея. Но, как почти все молодые люди своего круга, Ричард с гораздо большим пылом предавался игре и приятному времяпрепровождению в окружении друзей и собутыльников, чем усердной работе: если бы не Александра, делавшая за него львиную долю заданий, ему вряд ли удалось бы успешно завершить университетский курс. За минувшие годы она так привыкла к тому, что безобидный малый занял прочное место в ее жизни на правах друга детства, что почти не обращала внимания на его причуды и художества, если, конечно, он не позволял себе возмутительных замечаний в ее адрес.

– Такты намекаешь, что я сделала что-то дурное, мистер Атлер? – Александра не стала бросать Ричарду ответные обвинения в том, что ему не хватает твердости и вдобавок он плохо разбирается в женщинах. – У тебя нет никакого права меня судить, – добавила она.

– Ну конечно, ты ведь никогда не совершаешь ошибок.

– Если ты имеешь в виду мои профессиональные обязанности, то это правда.

Ричард задумчиво покачал головой:

– Что-то не припомню, когда ты в последний раз так решительно себя расхваливала...

Помимо необходимых официальных приемов и еще более редких частных визитов, Александра почти не принимала участия в светской жизни, хотя ее первый выход в свет состоялся целых десять лет назад. Вот и теперь, рассеянно оглядев зал, она не спеша перевела взгляд наложу Кристофера. Интересно, помнит ли он ту ночь в Танжере?

Внезапно Ричард пощелкал пальцами у нее перед носом:

– Ты не слышала ни одного моего слова. Где витают твои мысли? А, я понял. – Он проследил за ее взглядом. – И что можно сказать об этом темноволосом ирландце, который, кажется, вот-вот растопит твое ледяное сердце? Передал музею десять тысяч чистоганом, и вот он уже почти что лорд... но не совсем. В клубе-уже заключают пари, сколько времени пройдет, прежде чем какой-нибудь подлинный аристократ сделает сестру Донелли своей любовницей, потому что бедняге никогда не найти для нее мужа среди представителей избранного круга.

– Не болтай глупости, Ричард, – одернула его Александра. – Даже я иногда теряю терпение от твоего постоянного сарказма. Мистер Донелли, без сомнения, убьет всякого, кто позволит себе оскорбить его сестру, так что советую тебе держаться от нее подальше.

– А разве я говорил, что собираюсь обесчестить ее?

– Я восхищаюсь Донелли, человеком, который всем обязан исключительно своей энергии и способностям. Он сделал себе имя и вправе им гордиться. И почему бы ему не доставить удовольствие своей сестре, почему бы не ввести ее в свет? Он заслужил это право.

– Я не говорил, что готов пуститься во все тяжкие, моя милая, – я лишь повторяю очевидные вещи. Не забывай, я ведь тоже немного простолюдин. Единственное различие между мной и Донелли в том, что ему было пожаловано рыцарское звание.

– Оставь меня, Ричард.

Атлер поднялся с кресла.

– Ну что ж, вижу, ты наконец-то обрела прежнюю форму, моя прекрасная принцесса. Теперь я смело могу тебя покинуть.

Как только Ричард вышел из ложи, Александра вцепилась в свою сумочку. Ей все время казалось, что каждому из сидящих вокруг людей легко проникнуть в ее мысли и разгадать скрытые в них преступные замыслы. Нервы ее напряглись до предела. Воспользовавшись ключом, который она так и не вернула охраннику, Александра днем проникла в главное хранилище музея и унесла с собой экспонат номер 422, вынув его из обитой бархатом шкатулки, надежно запертой в ящике шкафа. Подлинный рубин «Белый лебедь», бледный, почти прозрачный, был бесценен. Тот же, который она похитила, являлся всего лишь искусной подделкой. Император Шах-Джахан подарил этот уникальный камень своей возлюбленной жене; позднее он построил знаменитый Тадж-Махал в память о ней. Александра как раз собиралась включить эту прекрасную вещь в музейную экспозицию на следующей неделе, но неожиданно обнаружила кражу.

По странной иронии судьбы номер ящика, в котором хранилась эта реликвия – 422, – напомнил Александре об одной памятной дате. В 1855 году, в апреле, 22-го числа, они с Кристофером поженились.

Искренне желая, чтобы опера наконец закончилась, Александра бросила украдкой еще один взгляд в сторону музейной ложи я убедилась, что на этот раз Кристофер внимательно смотрит на нее.

– Бейте его, мистер Уильямс! Дайте ему в челюсть! – звонко кричала Брайанна.

Кристофер проворно уворачивался от ударов, перенося вес с одной ноги на другую и делая ложные выпады.

– Ну давай, бей меня, мальчик Уилли!

Кристофер отступил, уклонился от хука справа и атаковал Уильямса метким ударом в челюсть. Его спарринг-партнер пошатнулся и едва не упал на траву.

– Кристофер! – Брайанна ухватилась за канат. – Ты же так убьешь его!

– Нет, это неправда... – с трудом выговорил Уильямс, тяжело дыша и пытаясь нанести обманный удар слева. – Я могу держаться на ногах... не хуже всякого другого. И меня зовут вовсе не Уилли.

– Следи за руками. Делай, как я. – Кристофер встал в стойку.

Брайанна нервно расхаживала вдоль площадки по другую сторону каната.

– Ну погоди у меня, Кристофер Донелли! – прошипела она.

Несмотря на неудачу, Уильямс явно был полон решимости. Он дважды нанес удар и дважды промахнулся. Кристофер лишь весело ухмылялся. Над деревьями показалось солнце, словно долгожданный трубадур, и Донелли легко двигался, словно танцевал под неслышную музыку.