В обед к нам заявились гости. Двое дако в чистеньких мундирах, с белым флагом, приблизились к частоколу. Лишь только к ним вышли, как офицер с ходу выпалил, со всех сил пытаясь выглядеть хладнокровным:

— По поручению капитана каракки «Ла вьерж Дю кап» действующего от имени Его Величества короля Жуана Пятого, всем пиратам и разбойникам предлагается сдать оружие, положившись на милость его Величества и справедливость правосудия. В противном случае все преступники будут уничтожены.

Флинт ухмыльнулся. Он был похож на удава на переговорах с петухом.

— Это всё, что вы уполномочены нам сказать?

— Так точно.

— Тогда послушайте ответ, сэр. Катитесь к черту с такими условиями, и примите наши. Вы убираетесь к дьяволу в задницу, поставив все паруса, и оставляете нас в покое. Мы не будем вас преследовать и наказывать. Это ваш единственный шанс сохранить свои шкуры. В противном случае ваш корабль будет потоплен.

Офицер вздрогнул и побледнел, однако скоро собрался с духом для ответа:

— Ваше заявление в данной ситуации более чем странно.

— Ничего странного. У нас есть корабль и пушки. И отличные канониры, как вы убедились. Наш корабль более маневренный, а орудия не хуже ваших, да! К тому же, скоро прибудут остальные суда. Тогда уж точно вам несдобровать. Уяснили?

— Оставьте ваши фантазии… — попытался вступить в разговор второй дако.

— Фантазии, съешь тебя акула? Смотрите, как бы эти фантазии не воплотились в ваш худший сон.

— Не с вашими силами угрожать…

— Что? Да любой из моих ребят стоит десятка ваших трусливых новобранцев. И вы не знаете, на что способны крысы, загнанные в угол. Поэтому не советую с нами тягаться, лучше убирайтесь восвояси.

— На нашей стороне весь королевский флот, вся мощь и сила…

— Перестаньте! Какой к чертям флот в этой дыре? Вы забрались слишком далеко. Тут правит Братство, уж никак не король. Поэтому повторяю — убирайтесь подобру-поздорову, пока есть такая возможность.

— Вижу, мы не придем к согласию…

— Никоим образом. Выбор между виселицей и смертью в бою очевиден. Предложите иные условия, и мы их обсудим. А пока можете… — и он добавил такое предложение, что я не приведусь повторить его в этой книге.

Весёлым хохотом мы проводили покрасневших парламентеров, и эта последняя шутка сильно подняла настроение команды.

Даго удалились. Я смотрел, как они неловко перебираются через частокол под громкий смех наших бездельников. Мне было не до меха.

Когда не удаётся словесный диалог, в ход идут иные средства убеждения. Через час здесь станет жарко, и не думаю, что тогда ещё кому-то будет смешно. Тут абы до вечера дожить.

Меня часто удивляло бездумство некоторых людей. Живут, не задумываясь о следующем моменте. Действуют наобум, не волнуясь о будущем. В итоге получают на свою глупую башку серьезные неприятности, из которых снова выкручиваются, не задумываясь о новых последствиях. Так уж устроены Джентльмены удачи — живут наудачу, прут напролом, делают, что в голову взбредёт. Вот она какая, свобода…

Стоила она жизни уж не одному молодцу. Жизнь пирата весёлая, можно сказать, беззаботная. Да уж слишком короткая — такова цена за необдуманность в своих действиях.

Появилась проблема — плюнь на неё! Не помогло — отруби чью-то башку, авось поможет. Уж если и тут не отпускает — напейся. Вот и все правила беззаботной жизни. Вот только никто не задумывается, что и на тебя всем плевать. И твоя башка в дюйме от чужого клинка. А если выжил, имел силы бороться и побеждать — герой! Выпей за победу. Итог всё равно один.

Ром, дьявольское зелье, уж не одного молодца в могилу свёл.

Нас ждало очередное веселье. Вроде того, в результате которого Окорок скачет на одной ноге, словно воробей; а Пью путает день с ночью. Да и я, с раскромсанной щекой, иногда задумываюсь — не станет ли это уродство в будущем помехой для создания семьи? Не то, чтоб я уж было задумывался о жене и детях, но не вечно же скитаться по волнам.

Хотя думать об этом было рано… Доживём ли мы до следующего утра — было под большим вопросом.

С детства я привык бродить по окрестностям родной деревни. Жизнь на корабле, скучная до колик, порядком раздражала, и я пользовался любой возможностью для прогулки.

Вот и теперь. Тихонько пробравшись мимо дремавшего часового, я тенью скользнул к частоколу и мигом перебрался на противоположную сторону. О том, что рискую получить пулю от своих, я не думал. Все мысли мои были заглушены азартом действия, жаждой приключения, пусть и опасного.

Стук сердца глухо отдавался в ушах, как тогда, в детстве, когда я по ночам воровал яблоки в саду приходского священника.

Но тогда я не рисковал жизнью, как теперь.

Я думал лишь об одном — найти место, где зарыты сокровища. Как провернуть это в полной темноте, я не задумывался. И надеялся лишь, что солдаты не знают о том, что золото на острове, а не в форте или на корабле. Иначе им ничего не стоит прочесать остров и найти тайник. Шаткое наше положение, чего скрывать!

Я решил искать дорогу от места, где мы выгрузили добычу. Иначе как найти следы, если искать не там, где следили? И для этого нужно было пройти по полосе прибоя около мили, обогнуть Бизань-мачту с севера, и выйти к плоскогорью напротив лесистого мыса.

«Дю Капп» шлюпок в разведку острова не высылал, видимо боясь, что люди в них будут расстреляны при приближении к суше. По той же причине блокгауз не окружали. В темноте на болоте запросто можно увязнуть, а любой источник огня превратил бы солдат в лёгкую мишень. Лишь на побережье горел костёр. Часовые вокруг него на свет не выходили, патрулируя на дальности прямого выстрела; поэтому кок, готовивший козлятину для офицеров, находился в безопасности.

Стоянка Кидда в горловине ручья охранялась двумя головорезами Горлопана. Я подобрался очень близко к часовым. Один ходил по берегу, перекинув через плечо длинноствольное трапперское ружьё. Второй дремал, прислонившись к низкой сосне на границе прилива. Ночь была холодна, с моря дул свежий бриз. Вельбот, лежавший на берегу во время отлива, теперь слегка покачивался на волнах, удерживаемый вытащенным на берег якорем.

Безумная мысль пришла мне в голову. Одна из тех идей, что бродят, подобно хорошей закваске, и в итоге выплёскиваются непродуманным действием. Но отказаться от них невозможно, как от выпивки или хорошей еды.

Огонь костра образовывал круг света, и я был уверен, что всё, происходящее за границами этого круга, оставалось невидимым для солдат.

И если мне удастся подобраться поближе к берегу, я смогу перерезать канат. Тогда, возможно, отлив унесёт вельбот в море. Что нам это давало, я слабо представлял, но это было единственным, что я мог сделать в урон врагу. Не насолить, так хоть песочка, для хруста…