– Барбелла?.. Ну… она все еще в Бумтауне. Она всегда там прячется.

– Она боится Дадли? – Генри даже дыхание затаил от восторга.

Лейси с Бо обменялись взглядами, и его физиономия при этом оставалась непроницаемой. «Возможно, снова думает, как избавиться от нас», – промелькнуло у Лейси.

– Похоже, его все боятся, – ответила она малышу, не сводя взгляда с Уайлдера. Ах, ведь ей ужасно нравился Дадли – милый привлекательный персонаж с достаточно наплевательским отношенем ко всем жизненным трудностям…. и потому заставлявший зрителей смеяться. Но ей и во сне не могло присниться, что она когда-нибудь с ним познакомится. – Генри, может быть, хватит пока о Дадли?

Уайлдер же подхватил свой рюкзачок, перекинул его через плечо и направился к двери. Потом вдруг оглянулся и сказал:

– Доска для серфинга, стоящая за входной дверью, – моя. Прошу ее не трогать.

– Доска для серфинга? – Генри скатился со стула и бросился к двери. – Ма, ты только взгляни!

Дадли был эксцентричной натурой; к тому же, когда речь заходила о важных для него вещах (к примеру, он каждый день надевал новые цветные носки с разноцветными ромбиками), он проявлял непоколебимость. Что же касается носков, то они придавали ему неповторимый шик.

Лейси не собиралась показывать заинтересованность, однако же…

Ей ужасно захотелось посмотреть на доску для серфинга. Она шагнула к двери и увидела ярко-красную доску с желтой полосой посредине. Доска была очень большая.

– Ты серфер? – с восторгом спросил Генри.

«Серферы сексуальны. И возмутительны… – думала Лейси. – Поэтому мистер Уайлдер, разумеется…».

– Да, я серфер! – объявил Бо. – И привез эту доску из Лос-Анджелеса.

Лейси решила не спрашивать, почему он относится к этой штуковине так, словно она сделана из золота.

– Почему мы не должны ее трогать? – спросил Генри. – Я хочу. Я же ничего с ней не сделаю.

Уайлдер тяжело вздохнул.

– Я только что покрыл ее воском. И вообще… она сделана специально для меня. Но я понимаю, что ты с ней ничего не сделаешь. Скоро ее можно будет трогать, парень.

«Скоро?.. Это значит, он больше не собирается нас прогонять?» – думала Лейси.

В этот момент Бо сделал Генри подножку, но тот ловко увернулся и, смеясь, убежал. А у Лейси внезапно заныло сердце. Мальчику требовалось общение с мужчиной, но где же его взять?

– Вы не боитесь оставлять столь ценную для вас доску на улице? – спросила Лейси, хотя и понимала, что это не ее дело. В конце концов, они с ним вовсе не друзья, так… соседи по дому. И она больше не будет заговаривать о его отъезде. Поскольку даже если и попробует, он ведь все равно не тронется с места, не так ли?

Бо пожал плечами.

– Я подготовил ее к местным климатическим условиям. Пусть один день побудет на этом воздухе. А потом я буду заносить ее в свою комнату.

– И как вы намерены затаскивать ее по винтовой лестнице? – полюбопытствовала Лейси.

Бо засмеялся.

– Если не получится, я всегда могу втянуть ее через окно на веревке.

– Втяни меня тоже! – завопил Генри.

«Ну, это уже слишком…» – мысленно проворчала его мать.

– Да, конечно, – кивнул Бо.

– Ни в коем случае, – заявила Лейси, одарив соседа по дому строгим взглядом. Впрочем, не слишком строгим. Просто ей хотелось напомнить ему, что он не делал ей никакого одолжения. Наоборот, это она сделала ему одолжение, позволив остаться.

– Ты будешь на ней спать? – спросил Генри, покосившись на своего нового друга.

– Я не собираюсь на ней спать, но она будет радовать мой взор, когда я буду возвращаться после работы. – Он опустился на корточки рядом с Генри. – Надеюсь, ты поможешь сегодня маме в поисках работы. Ведь так?

– Конечно, Дадли. – Глаза Генри восторженно сияли. – А знаешь что?

– Что?

– Ты – не первая собака, которая занимается серфингом. Мы с мамой видели еще одну в Интернете.

«О боже!..» – мысленно воскликнула Лейси. Было ясно, что малыш путал реальность с вымыслом. Что ж, пять лет – волшебный возраст. Лейси невольно улыбнулась, глядя на Генри, побежавшего по берегу за чайкой. Из-под его маленьких ножек летел песок.

– Мисс Кларк, – сказал Бо, – я оставляю на ваше усмотрение решение… определенного вопроса. Подумайте, пока я буду отсутствовать.

Лейси похолодела. Неужели он опять передумал? Неужели ей придется увезти Генри из этого великолепного места? Нет, она не сделает этого!

– Я же говорила вам, мистер Уайлдер…

– Просто объясните ему…

– Попробовали бы вы сами объяснить жизненные реалии маленькому мальчику. Он счастлив здесь и сейчас. И для меня это – главное.

Бо несколько секунд молчал. Потом его лоб прорезала морщинка, и он со вздохом сказал:

– Но ведь даже в таком возрасте он не должен всерьез считать, что я на самом деле собака Дадли.

Лейси в растерянности заморгала. Значит, он говорил не об их отъезде?

А Бо, почесав в затылке, добавил:

– Сегодня он меня гладил, а завтра захочет надеть поводок и вывести на прогулку.

Лейси с облегчением вздохнула и, не удержавшись, хихикнула. А мистер Уайлдер продолжал:

– Мне кажется, мальчик уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи. – Он подбоченился и взглянул на Генри. – Надо только правильно объяснить, вот и все.

– Да, конечно. – Лейси кивнула. – Я справлюсь. – Она пока не знала, как именно, но понимала, что это – ее долг.

Немного помедлив, Бо достал из рюкзачка бумажник и извлек оттуда две новенькие стодолларовые купюры.

– Купите, пожалуйста, продуктов.

Лейси молча уставилась на деньги. Как же они прекрасны!

– Возьмите, мисс Кларк. Я не буду есть здесь часто, но всегда пью очень много молока и люблю разные снэки, особенно – крекеры с сыром. И арахисовое масло. Да, чуть не забыл… – Он достал еще одну сотню и протянул ей. – Если сможете найти скромную кофеварку, кофемолку и немного кофе в зернах. Тем самым вы спасете мою жизнь.

Лейси взяла деньги и проговорила:

– Я не очень-то хорошая хозяйка, но это сделаю.

– Понадобится побольше денег – дам побольше, – продолжал Бо. – Если честно, ненавижу пустые ящики в кухне.

– Буду иметь в виду. – Лейси старалась говорить спокойно, деловым тоном – так же она говорила, когда работала ассистенткой у Моник. Но ей не терпелось добраться до магазина и купить цыплят, бобы, коричневый рис, овощи, бананы…

Какое-то время они стояли молча. Стояли, внимательно глядя друг на друга. И наконец он едва заметно улыбнулся и сказал: