Мимо них проезжали коляски, прогуливались мужчины: кто – с тростью, кто – заложив руки за спину. Девы с дуэньями вышли так же подышать свежим воздухом, несмотря на поздний час. Подобной оживленности в Уликсе не встретишь. Большой город – другая жизнь.

– Позволите?

Бардок, сама любезность, предложил ей опереться на его согнутую в локте руку. И каково бы ни было искушение ответить отказом, Сесилия кивнула. Находиться рядом с мужчиной не доставляло ей удовольствия. Постоянно приходилось быть начеку, контролировать, что говоришь, как смотришь.

Вечер обещал быть долгим.

– Благодарю вас за подарки, – сказала Сесилия, когда они подошли к мобилю и Бардок учтиво приоткрыл дверь. – Они… милые. Но я вам их верну. Драгоценности и шуба… лишние.

Алекс снова отреагировал не так, как она ожидала. Думала, разозлится, вспылит. Он же, снова чуть склонив голову к ней, негромко произнес:

– Лесса Клади, пока мы с вами общаемся, уясните одну истину. Я не принимаю подарков назад.

И Сесилия готова была поклясться, что за простыми на первый взгляд словами скрывалась угроза.

Мобиль, как и следовало ожидать, был оснащен системой нагрева, и в салоне было тепло. Как же хорошо… Комфортно. Сесилия ценила комфорт.

Поездка до оперы прошла быстро и безболезненно для морального состояния девушки. Алекс молчал всю дорогу, лениво вытянув ноги и глядя в окно. Она тоже молча смотрела в окно. Ночной Мелорид из окна мобиля – совершенно другое зрелище, чем из окна коляски.

Огни. Огни. Огни.

Сесилия невольно залюбовалась ими. Каково это – кататься вот так каждую ночь? Позабыв о насущных делах? Наслаждаясь чарующими видами?

– Нравится?

– О да.

Сесилия не смотрела на Бардока, иначе бы ее поразил его прищуренный, наполненный яростью взгляд.

Как и стоило ожидать, самое интересное для Сесилии началось, когда они прибыли в оперный театр де Шандоль. Мобили, кареты, снующие туда-сюда коляски. Дамы и кавалеры, услужливые лакеи. И запах роскоши. Именно запах. Дорогих духов, мехов, терпкого табака.

Сесилия снова мысленно поблагодарила Алекса за внимательность к деталям. Она бы однозначно чувствовала себя не в своей тарелке, заявись на представление в простом платье, без украшений и в шубке трехгодовой давности.

Опера для того, чтобы блистать.

Как только они вышли из мобиля, сразу же оказались если и не в центре внимания, то определенно забрали его часть на себя. Многие с откровенным любопытством посматривали на спутницу Алекса Бардока. Сесилия кожей чувствовала любопытствующие, а то и злобные, завистливые взгляды.

Да, быть спутницей майстриса Бардока – незавидная участь.

Или она ошибается?

Но все мысли Сесилии о Бардоке выветрились из головы, когда они вошли внутрь де Шандоля.

* * *

Она не ошиблась в своем предположении – у Алекса была своя ложа. Сначала Сесилия опять же испытывала стеснение. Она одна с мужчиной… Незнакомка, заинтересовавшая публику Мелорида. Ей так и слышалось, как за спиной шепчутся, интересуясь, кто она и в каких отношениях с Бардоком. Он – личность колоритная, известная во всех кругах. Даже в Нижних кварталах. Ничего удивительного, что и сейчас он в центре внимания. Богат, злые языки шептались, что очень богат, красив, холост. Присутствуют в его биографии темные пятна, придающие его репутации некую таинственность. Молоденькие девы, готовые, словно мотыльки, лететь на огонь, не подозревали, к каким последствиям приведет полет. Сесилия даже готова была биться об заклад, что на эти темные пятна маман и папан данных девиц закроют глаза, лишь бы заполучить Бардока в зятья. Богиня с ними… Пусть.

Она постаралась отбросить лишние мысли прочь.

Она пришла сюда наслаждаться восхитительным голосом Лолисы Кьемони, а все остальное – суета сует.

Самым сложным оказалось не реагировать на близкое присутствие Алекса. Благо они прибыли рано, и третий звонок, возвещающий о начале представления, вскоре прозвучал. Стоило диве выйти на сцену, как для Сесилии перестали существовать всё и вся.

А зря.

Она, приехавшая в столицу, как ей казалось, на пару дней, максимум неделю, не думала о последствиях. Не думала о зависти. Мелькнет и исчезнет. И не будет до нее никому дела.

Вивьен права – она слишком наивна.

* * *

Девица казалась забавной.

Поначалу.

Когда схлынула злость и ярость, Алекс снова плеснул себе виски и, уже пригубив его, крепко задумался.

Объявилась Вивьен.

Вернее, ее кузина. Он мгновенно вычислил незнакомку, явившуюся к нему в дом на ночь глядя. Смелая. Что ж. Смелость он уважал. А вот родство с Вивьен – нет.

Алекс вертел в руках стакан и думал.

Не надо долго гадать, какая именно от него требовалась помощь. Спуститься в Темный мир. С маликой.

На губах Бардока снова появилась предвкушающая улыбка, от которой у знающих людей подгибались колени. Интересно, эта блондиночка с изумительными зелеными глазками понимала, на что подписывалась? Или решила поиграть в благородство?

Второе. Он не сомневался.

У него, как и у любого Смотрящего, была полная информация по всем маликам. Когда рождались, от кого. Сильные. Слабые. Спускаются ли в Темный мир и если да, то как часто. Для слежки за ними даже существовал отдел, о котором малики и не подозревали. Да и зачем им, девочкам, знать? Пусть порхают на балах да наслаждаются жизнью. Пока имеют возможность.

Вивьен, эта продажная сука, слишком любила себя, чтобы рисковать собственной шкурой. Поэтому послала кузину. Что ей пообещав? Деньги? Драгоценности? По скромному, но идеально подобранному одеянию зеленоглазки Алекс быстро сделал вывод. Живет в провинции, и тут появилась возможность заработать. Самой выйти на Смотрящего. А там как карта ляжет…

Но она ему понравилась. Своей сдержанностью, умением держать «лицо». Он ценил подобное в женщинах. Даже захотелось распахнуть шубку и посмотреть, что под ней. Пощупать.

Почему бы и нет?

Надо было оставить ее на ночь. За его условное «да».

Интересно, она залепила бы ему пощечину за подобное условие или стерпела бы? Что-то подсказывало Бардоку, что его щека все-таки столкнулась бы с ее маленькой ладошкой.

А потом сама девочка оказалась бы на полу…

В штанах сделалось тесно. Он, сам того не замечая, возбудился, и не хило так. Послать за незабудкой? С последней содержанкой он расстался полгода назад. У него были предпочтения к некоторым девушкам, готовым приехать к нему в любое время дня и ночи. Ублажить, сделать так, чтобы ему было несказанно хорошо. Чтобы на короткий отрезок времени в голове наступила опустошающая тишина.