– Конечно, всю жизнь на одном месте. Нины Ивановны нет. ЕстьИванова, но она Лена. У нас тут Нин нету, только малышка из первого подъезда.

Скорей всего, молодая мама говорит правду. Я сама большуючасть своей жизни провела в такой же пятиэтажке и великолепно знала не тольковсех жильцов, но и то, какой суп они станут есть вечером, придя с работы домой.

Оставалась слабая надежда на то, что Нина Ивановна работаетв салоне с интригующим названием «Счастье русалки».

Я обогнула дом, вошла в парикмахерскую и сразу ощутилаприятную прохладу – в холле вовсю работал кондиционер.

Элегантная дама, сидевшая за столиком, окинула меняоценивающим взглядом. Скорей всего, ей сразу стало понятно, что моя футболочкаприобретена на Черкизовском рынке, а брюки в ближайшем переходе, но онабезукоризненно вежливо сказала:

– Добрый день. Вы записаны?

– Да, на стрижку к Нине Ивановне.

Администратор удивилась:

– Но у нас нет такого мастера.

– Извините, она маникюрша!

– Вы же сказали, на стрижку.

– Оговорилась.

– Но в салоне нет ни одного человека с таким именем иотчеством.

Я старательно изобразила замешательство:

– Да? Ей-богу, странно. Вчера звонила.

Дама призадумалась, потом радостно воскликнула:

– В конце улицы есть еще один салон, «Карина», вам,наверное, туда.

– Да-да, – заулыбалась я, – точно.

Когда я вышла на улицу, женщины с коляской уже не было. Я селана ее место и призадумалась. Однако странная вырисовывается картина. Сначала ясталкиваюсь с санитаркой Анной Петровной, а потом выясняется, что такой нет.Кстати, самозванка несла большую сумку. Интересно, чем был набит саквояж? Явноне вещами для бедной больной. Может, Анна Петровна – обыкновенная воровка,которая не растерялась, когда ее застали на месте преступления? Но откуда утетки ключи от квартиры? И потом, она привела меня в больницу, значит, знала,что Вика находится в клинике. Еще более странным выглядит тот факт, что Вику вбольницу сопровождала несуществующая соседка. Может, доктор Семен Михайловичошибся? Вероятно, женщина представилась подругой или коллегой по работе.

Ясно одно: письмо передавать некому. Отравилась грибами!Надо же быть такой идиоткой: купить жарким летним вечером самодельные консервы.Ей-богу, у некоторых людей просто нет головы! Банки наверняка весь деньжарились на солнышке, представляю, что завелось в маринаде! Ладно, пора ехать виздательство.

Я встала и собралась уже идти к метро, но тут сообразила,что в руках нет сумочки. В полной растерянности я посмотрела на свои руки ипонеслась назад, в подъезд, где жила несчастная Вика Виноградова. Скорей всего,я обронила сумку там.

Абсолютно не надеясь на то, что ридикюль поджидает меня, явбежала на лестничную площадку и увидела свою сумочку, валяющуюся возлеквартиры Вики. Самое интересное, что внутри все оказалось в целости исохранности: деньги и мелочь не тронул никто. Либо тут жили суперчестные люди,либо просто никто не заметил сумку.

– Что вы тут топчетесь? – раздался голос слева. Я повернулаголову. В приоткрытом дверном проеме стояла довольно полная дама в цветастомфартуке со скалкой в руках. Мне стало смешно: ну отчего женщины считаютобструганную деревяшку грозным оружием?

– Простите, пожалуйста, если напугала, – улыбнулась я, – новот пришла к Вике, договорились о встрече, звоню, звоню, никто не открывает.

– Ой, мамочка! – всплеснула руками женщина. – Вы не знаете?

– Что? – на всякий случай спросила я.

– Ну бабы! – раздалось справа, и на лестницу высунулсядядька в грязной майке. – Устроили, блин, базар! Орете, чисто пингвины!Промежду прочим, я с ночи пришел, отдохнуть хочу!

– Тебе бы, Вовка, только спать да жрать, – возмутиласьсоседка, – беда-то какая!

– Чево случилося? – зевнул мужик. – Кот у тебя сдох? Такдавно ему пора, старый совсем.

– Типун тебе на язык, – обозлилась соседка, – здоровехонекКузя, как никогда. Вика умерла, Виноградова.

Мужик, сосредоточенно чесавший свою грудь, разинул рот.

– Врешь! Я ее вчера утром видел, веселая такая шла.

– Вот и нет! Ночью померла.

– Откуда знаешь?

– Так подруга ее рассказала! Так плакала, убивалась, елеквартиру открыла.

– Какая подруга? – насторожилась я.

– Давай, Валька, рассказывай, – забубнил Володя.

– Я человек бдительный, – подбоченилась Валентина, – не точто некоторые, за порядком слежу.

– Да знаем мы, – отмахнулся Володя, – целый день у глазкасидишь! Дело говори.

– А ты слушай! – окрысилась Валентина. – Утром гляжу, совсемрано, баба дверь Викину открывает, ну я и спросила ее: чего надо? Женщина, струдом сдерживая рыдания, пояснила:

«Вика умерла. Купила у метро грибов, поела и отравилась. Яее подруга, за вещами приехала, из больницы!»

Валентина просто обомлела от такой новости.

– Вот оно как бывает, – качала она сейчас головой, – толькочто была – и уже померла, все под богом ходим!

– Бог тут ни при чем, – вздохнул Володя, – дурой не надобыть. У нас в деревне тоже родственница отравилась. Сама грибочки закатала, длясебя делала – и ау! Мы с женой теперь только варенье варим!

– А как звали подругу? – тихо спросила я.

– Аней представилась, – ответила Валентина.

– Вы ее раньше видели? Валя покачала головой:

– Не-а, в первый раз встретились. Вот как бывает! В один часпомерла!

– У меня племяш водки купил в ларьке и тоже спустя полсутокотъехал, – зевнул Володя.

– Тебе бы только про ханку и говорить, – обозлиласьВалентина.

– А делать-то че? Под дверью сидеть, как ты? – парировалВолодя.

– Дурак!

– Сама дура!!!

Спокойный разговор стихийно перерос в скандал. Не дожидаясь,пока милые соседи вцепятся друг другу в волосы, я ушла.