– Какая, доча?

– Та, что закрывает все лицо, оставляя только прорези для глаз.

– Ты собралась ограбить банк?

– Я собралась не испугать Ворона, – вырвалось у нее.

– Ворона?! – тут же подхватила зашедшая к ним мама. Она чмокнула папу и Лельку. – Кто это?

– Это тот мальчик из неблагополучной семьи, – подмигнул Лельке папа.

– Да уж, – протянула мама. – И он знает языки?

Лелька терпеть не могла вранье. Если ей доводилось врать, то потом совесть съедала ее днями и ночами.

– Да, это он, – подтвердила она. – И он хорошо говорит по-английски.

– У вас и Джек неплохо на нем общается, – сказала мама. – Почему бы ему с тобой не позаниматься?

– Мам, давай обсудим это в другой раз, – попросила Лелька.

– Девчонки мои! – отвлек от этой темы разговора папа. – Я приготовил вам сюрприз!

И он достал два букета роз.

Лелька с мамой рассмеялись.

Решение проблемы нашлось неожиданно – подсказала мама.

– Когда у меня по какому-то поводу болит голова, – улыбнулась она Лельке, – то я ее просто мою, чтобы вместе с водой ушел тот негатив, из-за которого она болит.

Лелька помыла волосы, высушила их. Длинная рыжая волна, пушистая и мягкая, «заключила» ее раскрасневшееся лицо в рамку и отвлекла внимание на себя. Ей действительно стало легче, больше заморачиваться по поводу того, какой она предстанет перед глазами парня, не хотелось.

– Полюбите нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит, – улыбнулась ей мама, отвлекшаяся от принятия поздравлений по телефону.

Лельке ни с кем болтать по телефону не хотелось, она решила отключить свой мобильный. Но только рука потянулась за ним, как позвонила Неля Захарова. Вот уж от кого Лелька не ожидала услышать приятные слова в такой день!

– Я представляю, какая ты страшная, Васильева, – ничего приятного та говорить и не собиралась. – Красная и в зеленке. А если еще будешь чесать прыщи, то они навсегда останутся на твоем лице. Жаль, что тебя вчера не было в классе! Мальчишки подарили нам цветы. А Джек толкнул поздравительную речь, которую завершил словами: «Lovely weather for ducks!»[5] И жаль, что ты сегодня гулять не пойдешь. Наши в парке собираются: Джек, Игорек Серегин, Ворон…

– Нель, с праздником тебя! С Международным женским днем. И пусть твоя красота никогда не меркнет от ветрянки. И будь здорова.

– Оль, – смутилась та, – не злись. Я не хотела тебя обидеть.

– Верю, Нель. Ты позвонила, чтобы пожелать мне скорейшего выздоровления.

– Да, но у меня получилось иносказательно.

– Спасибо, Нель. Передавай нашим привет!

– Передам.

Захарова сделала свое черное дело – внесла сумятицу в душу Лельке. Сначала она боялась, что Ворон придет и увидит ее красные пятна. Теперь она стала бояться, что он не придет. Отправится в парк вместе с одноклассниками и будет там развлекать Захарову! Какая несправедливость. И несправедливо то, что Нелька сыплет английскими фразами, а Лелька ее плохо понимает.

После трех часов дня Лелькино настроение стремилось к нулевой отметке по уровню оптимизма. С каждой минутой после трех часов оно уходило в отрицательные значения, первым это заметил папа за обедом:

– Дочь, если ты расстраиваешься, что останешься одна, то только скажи. Мы с мамой никуда не пойдем!

– Действительно, – поддержала его мама, – мы останемся с тобой дома и все вместе посмотрим хорошую комедию.

– Не нужно, – качнула головой Лелька. – Я и одна отлично посижу дома – книгу почитаю.

– Но если вдруг заскучаешь, звони мне, – сказал папа. – Я поставлю свой мобильный на режим виброзвонка.

– Идите в театр и обо мне не думайте!

Лелька поняла, что грустить нельзя, иначе она испортит праздник родителям. После обеда она скрылась в своей комнате и взялась за чтение фэнтезийного романа, где все перемешалось в жуткую мешанину, но герои выжили, стали еще сильнее и спасли весь мир. А на столе пылились учебники, напоминая Лельке о том, что вечер еще не начался. И Захарова вполне могла соврать. Той в отличие от Лельки это было делать легко и просто.

– Закрой, пожалуйста, за нами дверь, – попросила Лельку мама.

Она вышла и обомлела. Мама была такой красивой!

– Всему свое время, – взъерошил Лелькину голову папа. – Ты тоже скоро из гадкого утенка превратишься в прекрасного лебедя.

– Спасибо, папка, порадовал, – усмехнулась Лелька.

– Не обращай внимания, – мама пригладила ее волосы. – Мужчины сегодня перетрудились, потому и говорят черт-те что.

– Почему обо мне во множественном числе? – не согласился папа, помогая маме надеть пальто. – Я здесь один…

И тут в дверь позвонили.

Лелькино сердце привычно ухнуло в пятки, затем подскочило до мозгов, не нашло там ничего общего и снова ухнуло в пятки. Если бы не молодой и почти здоровый организм, у Лельки бы точно подскочило давление до немыслимых высот.

Папа открыл дверь.

– Здравствуйте, – сказал Ворон ему.

– Здравствуйте, – сказал папа и отступил, давая Ворону возможность пройти вперед.

– С праздником вас. – Ворон протянул маме бордовую розу на длинной ножке. – И тебя. – Лельке достались маленькие белые кустовые розочки.

– М-да, – сказал папа. – Ворон?

Ворон кивнул.

– Очень приятно познакомиться, молодой человек, – сказала мама, забирая розу с собой.

– Мы опаздываем, дорогая. Оля, принимай гостя.

– Это были мои родители, если ты не понял, – хмыкнула Лелька, закрывая за ними дверь.

– Я понял, – кивнул Ворон и прошел в комнату.

Он был большой и сильный, а комната сузилась до размеров чуланчика, потому что все внимание Лельки сосредоточилось на Вороне, и только на нем. А в голове стучала мысль, звонко билась о стенки лба: «Только пусть не смотрит! Только пусть не смотрит на мое лицо!» Но он посмотрел.

– У Никитоса было круче, – заметил Ворон как бы мимоходом и добавил: – У тебя очень красивые волосы. Золотая медь.

– Скоро появятся и веснушки, – пролепетала Лелька. – Только пока эти пятна им мешают…

– Не обращай внимания.

Он прошел в ее комнату, увидел учебники:

– Too good to be true[6].

– Что? – не поняла Лелька.

– Ясно, – хмыкнул Ворон. – Совсем не понимаешь? А это: «Are you tired? Because you’ve been running through my mind all day»[7].