– Бабушка! – Лирам бросил сумки и в доли секунды очутился перед альфинеанкой. Лена думала, что он ее обнимет, но нет – лишь низко поклонился, едва не касаясь рукой земли.

– Внук, – женщина протянула руку и потрепала блондина по макушке. Потом повернулась к парням: – Несите все в дом.

Те моментом подхватили сумки и скрылись за деревьями. После этого альфинеанка обратила внимание на девушку:

– Лириан, представишь нас? – мелодично сказала она, и ее голос хрустальным колокольчиком рассыпался по шелесту ветра.

– Бабушка, позволь представить тебе мою жену, Елену, – лишь слегка склонил голову Лирам. Потом повернулся к жене: – Цветок моего сердца, Елена, позволь познакомить тебя с моей бабулей, Вербеной Амандин.

Две женщины молча посмотрели друг на друга и медленно, церемонно склонили головы в приветствии. Лена оценила то, как молодо выглядит бабушка ее супруга, а бабушка рассмотрела ее наряд – полностью традиционный и очень дорогой.

– Рада знакомству, – сказала Вербена, – мое сердце поет, оттого что внук сумел заглянуть в родной дом.

– И я рада, – эхом отозвалась Лена, – Лирам скучал.

Не давая им углубиться в светскую беседу, блондин приобнял девушку и сказал:

– Бабуля, мне дали сутки. Думаю, не стоит терять время.

Дама величественно кивнула в ответ:

– Ты прав, внук! Прошу за мной!

Лирам сразу приобнял Лену за талию и повел вслед за властной бабушкой куда-то за деревья. Девушка немного напряглась, вспомнив, что на Альфинее нет привычного другим мирам транспорта, а ее сандалии абсолютно не предназначены для долгих прогулок. Однако Лирам вел ее уверенно, шепнув на грани слышимости: «Верь мне».

За густым подлеском обнаружились низкие пегие лошади, меланхолично жующие ветки. Лирам ласково потрепал одного коня по морде, потом усадил Лену в седло и сам вскочил сзади. Бабуля лихо уселась в седло сама и подняла бровь, глядя на третью лошадь.

– Лена поедет со мной, – просто сказал блондин, удобнее устраивая девушку перед собой.

Ехать было неудобно, но Лена держалась. Когда их маленькая кавалькада добралась до огромного дерева с белыми листьями и золотистым стволом, она с трудом сдержала вздох облегчения.

Лирам спешился, снял жену и постоял, удерживая ее в своих объятиях, давая время прийти в себя. Одновременно он коротко рассказывал Лене о том, что было вокруг:

– Это мой родной дом. Я в нем родился и рос, а когда достиг первого совершеннолетия, родителей позвало другое дерево.

– У вас дома сами выбирают хозяев?

– Да, и потому нет ссор, например, из-за наследства. Претенденты приходят к дереву, оставляют на коре немного крови, а потом дом зовет того, кто понравился.

– А пока ты не живешь тут, дерево может пригласить кого-то другого?

– Может, но мое дерево никого приглашать не стало. Бабуля навещает его, делится магией. Кроме нее никто сюда войти не смог, а у бабушки есть свое дерево, которое она очень любит.

– Интересно, – улыбнулась Лена, – а меня твой дом впустит?

– Вот сейчас и узнаем… Позволишь взять каплю твоей крови?

Лирам вынул из кармашка на поясе упакованную одноразовую иглу, и Лена протянула ему руку. Один укол, и алая капля скользнула по золотистой коре, чтобы пропасть без следа.

– Дом тебя принял, – светло улыбнулся блондин и повел Лену в само дерево.

Глава 12

Уже внутри девушка поняла, что это не случайное стечение обстоятельств – стены своеобразного дома были покрыты корой изнутри. А еще тут располагалась растущая прямо из пола и стен мебель, и кое-где виднелись узкие окна, прикрытые вместо стекла тонкими занавесками.

– А как же зимой? – Лена выглянула в ближайшее окно, чтобы убедиться – узкий проем весь «облит» корой, и закрыть его нечем.

– В холодное время года дерево само затягивает окна, оставляя только узкие щели для поступления воздуха, – объяснил Лирам. – Вообще, наши дома меняются в зависимости от наших потребностей.

Тут альфинеанин ласково погладил ближайщую стену, и по ней пробежала ощутимая волна от такой ласки. Лена немного испуганно покосилась на заскрипевший пол, но все тут же пришло в норму.

– Мы с бабулей сейчас займемся документами, – сказал Лирам с сожалением, – а тебе одной в лес нельзя. Можешь посидеть одна? Я принесу тебе завтрак и сумки.

– Да, конечно, – заверила его Лена. Она и не собиралась одна гулять в незнакомом месте, хотя все, что она успела рассмотреть по дороге, возбуждало ее любопытство.

Лирам проводил жену в небольшую комнату с кроватью, тумбой и стулом. Белье на постели выглядело как-то странно, и альфинеанин это сразу заметил:

– Смотри, дом уже сделал кровать шире для тебя!

Лена погладила стену и сказала:

– Спасибо!

В ответ из пола пробился росток и быстро сплелся в изящное округлое креслице.

– Ты понравилась моему дому, цветок моего сердца! – альфинеанин сладко поцеловал жену в губы, обещая жаркую ночь под родным кровом, и ушел.

Лена с удовольствием села в кресло, погладила удобные подлокотники и вздохнула:

– Сейчас весь день с бумагами просидят, даже поесть забудут! А я бы хотела узнать, какой Лирам был в детстве! И вообще – почему он такой… Холодный и чопорный, а потом словно взрывается эмоциями!

В ответ на ее вопрос на стене вдруг расчистилось пространство, и на нем стали проступать картинки – коричнево-золотистые, как старинные фотографии цвета «сепия», но четкие и понятные. Вот пара альфинеан, держась за руки и улыбаясь, входят в новый дом. Вот они трепетно кладут руки на живот, показывая, что ждут ребенка. А потом… Лена зажмурила глаза. Судя по всему, роды были тяжелые, и ребенок появился на свет маленьким и некрасивым. Мать рыдала над ним, отец мрачнел, поджимая губы, и только бабушка – девушка сразу узнала статную эльфийку – принимала неловкого и странного ребенка с любовью.

Потом пошли другие «кадры» – эта самая комната и мальчик, одиноко сидящий на полу. Он гладил стены своего дома, что-то плел, писал, но всегда один, всегда с серьезным выражением лица. В душе Лены поднялась волна жалости к этому бесконечному одиночеству, а потом… родители ушли. Дерево показало их спины и профиль совсем юного Лирама, глядящего им вслед. Лена смахнула слезу и тут же услышала шаги – это Лирам принес для нее поднос, на котором стояла ваза с фруктами, мисочка орехов и кувшин с водой.

– Прости, это все, что удалось раздобыть, – сказал он, – меня долго не было, и запасы истощились.

– Ерунда, мне хватит, – заверила его девушка.

– Сейчас принесу твои сумки, уверен, Талан сунул тебе вязанку вяленого мяса, а Илай – пару шоколадок.

– Тогда мне тем более не о чем переживать, – улыбнулась Лена. Стоило альфинеанину выйти, и «картинки» на стене замелькали вновь. Правда, дерево могло показывать только то, что происходило в нем или совсем рядом – под кроной, но и этого хватало, чтобы понять – жизнь Лирама была безрадостной. Его особый талант усиливался, и это порождало зависть. Были девушки, но дом не пускал их внутрь, и Лена видела почему – их интересовали бумаги Лирама, его особый талант, а не он сам. И вскоре девушки перестали появляться возле дома.

Картинка снова мигнула и пропала, когда альфинеанин внес пару сумок Лены.

– Спасибо! – она чмокнула мужа в щеку, радостно порхнула к кофру с рисовальными принадлежностями. – Я постараюсь себя занять! Например, нарисую твой чудесный дом!

– Так не хочется уходить, – вздохнул Лирам, поглаживая взглядом фигуру жены, – но бабуля уже приготовила для меня стопку бумаг размером с табурет!

– Мне тебя жаль! – Лена обвила супруга за талию, прижалась щекой к груди, вслушиваясь в биение его сердца. – Но чем быстрее ты все сделаешь, тем быстрее мы останемся вдвоем! Ты обещал мне показать свой лес!

– Ты умеешь вдохновлять, цветок моего сердца! – блондин чмокнул Лену в нос и вышел, а девушка снова уставилась на стену с картинками.

Дом не подвел. Снова показал одинокого Лирама, а потом… дух дерева наверняка не знал, что произошло, но однажды ледяной блондин явился к порогу весь ободранный, словно его кошки драли. Клочья одежды и клочья кожи свисали вперемешку.