—Чего⁈

Здешняя Гильдия Големостроителей располагалась втрущобах. Когда яуслышал адрес, даже несразу поверил, ипереспросил еще упары человек, новсе, как один, твердили, что мне действительно нужно наокраину.

—Так это… земля тама дешевая жить,— просветил меня прохожий дедушка, поняв мое сомнение.— Вот ивыкупили сразу квартал, чтобы, значится, это самое… Големостроить вовсю.

Поход потрущобам меня непугал.

Врюкзаке лежал кошелек чуть больше, чем сдесятью золотыми монетами. Целое состояние померкам этого мира ярешил потратить навступление вГильдию. Чтобы заработать столько, мне пришлось выполнять такие нормы, каких бысамому Стаханову неприписали. Но, что еще хуже, мне пришлось продать городскому скупщику ядро монстра. Раньше меня это неозаботило бы, авот после пояснений Глебоса, что именно можно делать сядрами, меня почему-то стала душить жаба. Ведь каждое ядро можно потратить для усиления самого себя, что вперспективе стало бывразы ценнее золота…

Кстати, интересно, аможно лиспроектировать такого голема, который будет использовать силу ядер? Ну, если человек может поглотить эту мощь, возможно, иголем может освоить?

Тут уже начинались трущобы. Скаждой пройденной сотней метров дома посторонам улицы становились все более ветхими, встречалось больше заколоченных дверей иокон. Люди вокруг попадались тощие, зыркали чаще исподлобья, или вовсе несмотрели вглаза.

—Эй, молодой!

Япрошел мимо, необращая внимания накрик.

Нелюблю такие крики. Особенно, если они доносятся изближайшей подворотни. Особенно, если шагаешь понесамому благополучному району города, без своего верного голема, иуже пару раз встречал попути задумчивых головорезов, что провожали тебя оценивающими задумчивыми взглядами, прикидывая, насколько медных монет потянет твоя броня, рюкзак иморгенштерн.

—Э! Слышь, малой!

Н-да, игнорирование опасности вэтот раз отопасности неубережет. Иной раз помогало— когда янереагировал накрик, люди отставали, новэтот раз, похоже, попалась особо настырная личность.

Проводить разборки нацентральной улочке было чревато. Увидит кто изместных, что яиздеваюсь над «правильным человеком», настучит кому-нибудь, или сам оскорбится ирешит меня «наказать».

Потому яперешел очередную лужу поскрипнувшей доске, и, необорачиваясь, заспешил вближайший проулок. Там быстро добежал почти доследующей улицы, присел замешком, откоторого разило тухлятиной, ивытащил духовую трубку. Использовал замедление времени… тоесть, ускорение восприятия. Острия двух дротиков опустились вбутылочку сядом. Явставил втрубку дротик, перехватил оружие иотменил навык.

Преследователи приближались— шум шагов становился все громче. Вот послышался едва уловимый скрип— кто-то прошел подоске через лужу. Аспустя пару секунд, впереулок забежали два человека: оба тощие, будто скелеты. Вруках первого— кастеты, второй держал короткую дубинку.

—Щасмоется,— протараторил тот, что бежал сзади. Впрочем, обгонять своего подельника оннеспешил.

—Несмоется! Неуспеет. Припугнем, и…

Нояникуда инеспешил.

Навык послушно активировался, ивремя пошло о-очень неспешно. Яподнес трубку корту ивыдохнул, целясь вшею первого. Попал куда нужно— незря тренировался стрелять изтрубки ииспользовать навык. Ладонь мужика дернулась кшее— наверное, посчитал, что его ужалила оса, ихотел ееприхлопнуть, нонащупал совершенно другое.

Второй дротик был уже вмоих пальцах. Явставил его втрубку, нацелил навторого ивыдохнул.

Итолько тогда меня заметили.

Класть трубку наземлю нехотелось— этот переулочек выглядел, как место, где часто мочатся, блюют иубивают людей, ядаже находиться здесь брезговал. Потому потратил лишнюю секунду, чтобы опустить трубку вспециальную петлю напоясе, где яиносил оружие. Апотом шагнул клюдям, недоставая ниножа, нибила.

Это было опасно. Янепривык выходить против вооруженных людей спустыми руками. Они наверняка превосходили меня посиле, два этих непонятных человека, янезнал ихнавыков ихарактеристик, новсе жешел навстречу, безоружный. Весь мой опыт прошлой жизни кричал, что ясовершаю глупость, ияд, который вэти самые секунды скровью растекается потелу этих людей, неоправдание.

Только вот предыдущий опыт неучитывал сегодняшних навыков: подросшей ловкости икомплекса уклонения. Нет, янесобирался замедлять время. Яхотел вбоевой обстановке задействовать другой навык.

—Ахты, гнида,— пораженно выдохнул мужик, когда выдернул изшеи дротик. Как помне, самое умное, что онмог сделать— развернуться ипопробовать сбежать. Новместо этого мужик взревел ипопытался было ударить мне полицу кастетом, нопромахнулся.

—Меня отравили…— пролепетал второй.

—Это обычные гоблинские дротики, дурак! Выхлебай противоядие, изайми пацана, чтобы иявыпил!

Ну-ну, посмотрим, справится липротивоядие стем миксом трав, что ядобавил воригинальный состав.

Тем временем ядуже начал действовать. Движения человека были чересчур медленны, неуклюжи. Отпервого удара яушел играючи, вот только ушел, как привык, незадействовав навык уклонения. Что ж, буду переучиваться…

Вследующую секунду япереборол себя, активировал навык. Отвторого удара янырнул вниз, как иследовало позаветам Глебоса. Потом— пара шагов назад, дергаюсь влево, делаю шаг вправо, имужик, ревя отбешенства, выбрасывает кулак туда, куда ятак инешагнул. Яперемещаюсь вокруг него, как ловкая тень, как существо изкошмаров, где тынеможешь ударами задеть обидчика. Мужик исхватить меня пытался, ипинать, икастет быснял икинул, если быдошел доэтой мысли— все без толку.

Будем считать, что ясправился. Хотелось быпроверить навык вбою сдвумя людьми, новторой, пока яразбирался спервым, ненанес мне ниудара— выпил противоядие истыдливо стоял встороне. Более того, через полминуты сражения, когда стало понятно, что яиграю спервым подонком, уворачиваясь отударов, второй попытался убежать изпереулка, направившись туда, откуда приходил. Пришлось достать изножен кинжал иметнуть его вногу беглецу. Тот крикнул, упал, австать уже несмог— вотравленном организме неосталось сил.

Сразу после этого рухнул имужик скастетами.

Хорошо, что яднаконец подействовал, иначе быпришлось решать проблему, ломая засранцам кости. Вот только даже несмотря наусиливающие травы, стало понятно, что ядвыдыхается итеряет свои свойства, когда мужик скастетами заговорил:

—Тебя… все равно поймают…

Явэтот момент обшаривал его карманы. Несколько серебряных монет игорсть меди настроили меня наблагодушный лад. Даже если ясейчас отдам практически все золото, янеостанусь без монет.

—Кто меня поймает?— хмыкнул я, довольно улыбаясь.— Вор увора дубинку украл. Никто даже расследовать это дело небудет. Даиколец яувас невижу, значит, ивбратстве нивкаком несостоите.

—Рожа…— выдохнул бедолага, закатывая глаза…— Накаждом столбе…