И вот теперь, пора и отдохнуть, в постели мягкой или на сырой земле, под звездами уснуть, ведь они одинаково светят всем и королям и пастухам, и принцам и старикам, все мы дышим воздухом одним, тот, кто дорог и любим, и тот, кто нелюбим, все мы одинаково на мир глядим, на нас всех с небес святые смотрят, благословляют каждого из нас, на одежды и украшения не взирая, благословляют каждое дитя.

Слипаются уж наши глазки, в надежде прибывая вновь созерцать тот созданный чудесный мир еще хоть раз, еще чуть-чуть, ведь он столь неповторим, но если не удастся, то устремимся мы к мирам иным.

Я толковал, покуда притчи диктовал, вы нечаянно уснули, на том, смею лишь доброй ночи сновидцам пожелать. И я, пожалуй, рядышком вздремну.

Настанут века иные, отворят заспанные веки и прочтут сказки старика, то была его мечта.

Сборник сказок и притч “Принц с маленьким сердцем” сочинен и составлен в 2010-2011гг.

Драгомир

Магистр почтенно предстал пред белокурым королем, дабы пропеть тому песнь славнейшую и величайшую из ныне нареченных. Несравненно звучало песнопение далекое, ибо минули времена третьей мрачной эпохи первозданной. В возрожденье преображенная летопись судеб человеческих сменила привычную сумрачность, явив на свет пресветлый образ нетленной любви в жизни неиссякаемой. И владыка Алмазной Крепости внимательно слушал сказочное повествование предложенное, припоминая навсегда ушедшее прошлое, вспоминал туманно невесомо статую кроткого юноши, гордо вознесшегося, держащего легендарный драконий меч и прекраснейшую деву, благородство которой, не уступало душевности несравненной праведницы. Облики призрачные будоражили его неувядающее чело, воспламеняя сердце, завораживая ум, пленяя саму мысль, царицу души столь скорбящую, застилая мрачные предзнаменования, изгоняя помыслы скверные. Иные картины предавали в дрожь бессонную плоть его, смятенную и неусыпно молящуюся.

Известно ныне, исчисляется кровью время, ибо Нечто неведомое надвигается на Драконьи прибрежные земли, из недр развалин древнего Тевинтора возродилось потаенное, всеобъемлющее зло, имя которому заперто устами, и отвергнуто живыми и мертвыми сердцами. Однако король, созвав совет мудрейших старцев, отринув великосветскую суету, приказал молвить немому страннику, чье явление стало предвестием бед неминуемых и надежд долгожданных, потерянных в кричащем страхе и в беззвучном шепоте ускользающих дней. Тот странный человек не пророчил несбыточное, не предвосхищал непоправимое, а напротив, изрек песнь прекрасную, глас ангельский, дабы люди предали забвению свои горести, и даже король оставил на время всякое разумное мудрование, почтив умом и сердцем любовь в ее истинном духовном обличье, прославив Создателя, даровавшего свет рожденным во тьме, отчего сразу просветлел разумением опечаленным. Певец пел лирично подобно фениксу, сгорая чувствами и вновь восставая из пепла, и, как известно, слезы той птицы волшебной, исцеляют любые раненья, облегчают любые боли, и смиряют всякую тоску. Слушал каждый, внимали все, никто не посмел противиться мелодии, льющейся из сердца чтеца пространного, мир замер на мгновенье, а миг, как известно долог, если душе любовно дорог.

Благородный король возвысил главу к небу, вопрошая милость, и дар был ниспослан ему, поведан устами немыми, но многоязычными. Прелестную историю незабвенную познал духом король, подобно чтецу уединенному внутренне душой лишь сострадал, читал, слушал, отыскивая утешение в сказке о книге бессмертия, которая покоится ныне на руках достойных, верующих в магическую силу слова, в магию сказания о вечности.

Вот отрывок сказки той:

Ветром мечтательным унесенные видения облеклись в птиц перелетных, оставившие прибрежные скалы, те разведчики дальнозоркие устремились в непроходимые глубины лесов, в царство древ возвышенных. Их притягивало неизведанное, просторы далекие, тайны сокрытые в тени пейзажей солнечных, в кладезях синевы небесной.

На окраине Темного леса, подобно жемчужине в золоченой раковине, простиралась деревушка неизвестная, потаенная, доколе не родился в тех местах мальчик божественный, о ком еще не знали тенистые многоветвистые дубравы, о ком не щебетали феи певчие, но им предстояло благоговейно созерцать его неуверенное хождение по родным тропам, о коих прежде необходимо упомянуть. Давным-давно нарекли селение прадеды именем Вортон, и не было равной ей по расположению и достатку всеблагому. Как впрочем, и жители не слишком охотно предавали сей местности опасной свое жительство, свои притязания на жизнь. Посему, прежде чем описанье сталось верным, стоит поведать о таинственном лесе, чье вековое присутствие впившееся корнями в плодородную почву, не может подвергнуться сомнению или опасению.

Темный лес, да будет вам известно, уникален, несравненно широк и тернист, отчего полон слухов, порою достоверных, но чаще излишне надуманных. Слава опережает подвиги, когда чествование употреблено не в меру. Однако история Темного леса легендарна, если окунуться в давно растворившуюся в рассвете лучистых всполохов обитель древесных стражей, которые зеленеют тонами темными, приобретают золотые платья осенью и белоснежные меха из крупиц снежных пушинок зимою, пушистые кружева весною, и именно там каждый находил пристанище своим грезам трепещущим, каждый отдавал лесу свои горести насущные, плутая по извилистым, порою непроходимым тропам. Но то были, любопытные соискатели истин, чаще или реже, храбрые смельчаки или лишенные страха безумцы, ибо ветхость Темного леса таила неисчислимое многообразие существ невыдуманных, вполне видимых издавна, извечно тенями существа шныряют в колючих ядовитых кустах, издревле огромные серые создания стерегут бездонные пещеры, о коих мало кто знает, по причине людской, не всегда достоверной боязливости. Ведь знания награждают пониманием, отчего от осознания рождаются чувства, часто несхожие с характером созерцателя.

И может быть, поэтому, тот самый странный мальчик бродил возле теневой кромки леса, всматриваясь в просторы загадочные, колдовские чары пущ дурманили его желание, оное было простым, легковесным, но неповторимым в меру порыва чувственного. Он не осмеливался вступить за предел Темного леса с деревушкой Вортон, пересечь ту границу, отделявшую привычный быт, с миром приключений, грань хрустальная казалась хрупкой, пускай нужно сотворить лишь один шаг, в душе же, необходимо было миновать сотни преград, главная из которых именуется страхом. Темный лес призывал мальчика шумом неподъемных ветвей, грузной листвой созывая пестрых птиц, манил неприступностью, пение леса казалось чарующим, до изнеможения слуха пленительным. Как известно красотою великолепия славятся радужные эльфийские леса, с причудливыми строениями поверх ветвей, лестницами вдоль широких стволов, обвитых цветами яркими, словно гирляндами звезд падших с небес, однако нами видимая причуда природы, имела более древнюю историю, ибо поговаривают, будто в сей купели первозданной обосновались величественные драконы, которых никто не видел, но многие принимали шум, доносящийся утробно из недр терновников лесных, за рык зверя пещерного и ужасного. Никто и близко не смел приближаться к мрачным ложбинам, пугающие лощины отгоняли непрошеных гостей, и только маленький мальчик, оставив отчий уютный дом, испытывал на верность свои юные