Пока не убил? Воровка? Пошла вон? Неужели настолько тяжел мой проступок?

Слезы наворачиваются, мне очень больно, обидно. Ведь я… Без умысла делала все!

Подумаешь, зеркальце! Что мало таких там висит? О, Небеса! Да он готов был меня разорвать! Какая любовь, какое замужество? Даже если я не права, нарушила какой-то закон, разве любящий мужчина будет вести себя с избранной так? Жестко, грубо, жестоко?

Щеки мокрые, вытираю руками лицо. Поднимаюсь к себе в мастерскую. Хочется спрятаться там, превратиться в маленькую серую мышку и никогда-никогда больше не видеть его.

В комнате даю волю эмоциям. Какое-то время плачу, потом успокаиваюсь. Время идет. За окном темнеет, наступает глубокая ночь, когда на лестнице слышатся глухие шаги. Тяжелые, уверенные. Вжимаю голову в плечи, понимая, что поднимается лорд.

«Трусиха! Трусиха!» — в голове слышатся веселые крики Сета и Мила: «Папенькина дочка — трусишка!»

Отхожу к стене. Ощутив спиной прохладную поверхность, расправляю плечи и жду. Сердце глухо стучит. Бум-бум-бум. Словно в груди поселились городские часы, что висят на каменной башне.

Дверь распахивается, и на пороге появляется лорд. Он смотрит в темноту и молчит, как безмолвный призрак или черный палач. В темном плаще с капюшоном выглядит он устрашающе.

— Евлина, — мягко говорит он. — Ты что же сидишь в темноте?

И что ему ответить? Боюсь? Не успела свечи зажечь?

С чем он пришел? Злится по-прежнему или сменил гнев на милость? Что дракон хочет узнать?

Негромкий хлопок прорезает ночь, и на мужской ладони загорается огонек. Он сдувает его, и небольшая искорка превращается в маленький шарик. Огненная, искрящаяся сфера медленно плывет по комнате, зажигая стоящие свечи. Когда в мастерской посветлело, шарик направляется ко мне и застывает напротив. Он горячий, стал гораздо крупнее и очень близко. Кажется, сейчас дернусь, и загорятся мои брови и волосы. Мне снова страшно, ведь с огнем шутить нельзя.

— Милорд, прошу. Уберите его от меня.

— Боишься?

— Да.

— Не нужно. Он не причинит тебе зла, если я этого не хочу.

Лорд Дамиан улыбается.

— Протяни руку к сфере, Евлина. И ты убедишься, что он не горячий.

Заставляю себя сделать то, что приказано. И, действительно, убеждаюсь, что огонь для меня безопасен.

— Вот видишь, — примирительно говорит Дамиан. — Не нужно бояться меня.

Угу… Как же! У меня на самом деле прекрасная память.

— А что бывает с воровками, что попадают вам в руки?

— Они умирают медленно и мучительно, — невозмутимо отвечает милорд.

— У меня в мыслях не было красть. Я лишь хотела глазурь.

— Я тебе верю, Евлина, — вдруг соглашается лорд. — И что же? Ты обиделась на меня?

— Милорд. Не все ли равно, что чувствует дракхова девка?

— Ты меня испугала, Евлина.

Лорд откидывает капюшон, проходит в комнату и садится на мое место. Закидывает ногу на ногу, показывая, кто здесь настоящий хозяин. Я жду. Внутри не стихает тревога, несмотря на спокойствие Огненного.

— Знаешь ли ты, что черные зеркала, если бьются, отравляют собой воздух и воду настолько, что даже их пыль способна убить человека. В одну минуту. Секунду. И ничто, и никто не в силах человеку помочь?

Что? Неосознанно подаюсь вперед, когда смысл раскрывается в должной мере.

— Не знала, — продолжает милорд. — Конечно, не знала. Именно поэтому вход во флигель запрещен всем без исключения.

— А Фабий…

— Он слишком стар.

— А вы?

— Я — дракон. Забыла? — хмыкнул лорд Тарийский. — А теперь подумай, что я почувствовал, когда увидел, как моя будущая жена обнаружила склад артефактов, взяла один, а потом его чуть не разбила!

— Милорд…

— Представила мои чувства, Евлина?

— О… Простите меня!

Осознание, что я чуть не натворила беды, хлынуло и превратилось в жгучее чувство. Виновата я, получается. Внезапно все его слова, крики, ругательства превратились в ничто. Он беспокоился! Он испугался, что я окажусь одной из проходимок, воришек! Потом испугался за мою жизнь и жизнь других людей. Стыд-то какой! Я пошла в мастерскую без разрешения, не удосужилась дождаться дракона из-за какой-то глазури!

— Дамиан! Простите!

— Конечно, Евлина, прощаю. Ты же моя невеста.

Улыбаюсь сквозь слезы от радости. Неужели все разрешилось? И все у нас осталось по-прежнему! Дракону я нравлюсь, ничего не изменилось. А то, что он рассердился… Вполне себе обоснованно!

— А хотите я вам свой кувшин покажу?

— Кувшин? — непонимающе переспрашивает милорд. — Какой кувшин?

— Мои поделки. Вас неделю не было. Я лепила из глины.

Бегу к стеллажу, достаю свою гордость. Он уже прошел обжиг. Все, что нужно, разрисовать его узорами. Я приметила один из орнаментов в оружейном зале, даже перерисовала кусочек. Думала, позже сделать сюрприз, но не удержалась.

— Какая ты молодец, — говорит Дамиан, внимательно рассматривая поделку. — Есть еще что-нибудь?

— Да… Несколько чашек, горшки. Они не такие красивые, но я очень старалась.

— Покажи.

— Ох…

Заливаясь краской, показываю остальные поделки. Ну и ничего страшного, что здесь небольшая неровность, а здесь косой бок. В следующий раз точно получится лучше! Дракон согласно кивает, в его глазах горит интерес. Он резко поднимается с места.

— Что ж. Ты не слишком сильно скучала.

— Скучала, милорд, — торопливо его поправляю. — Я скучала по вам.

— Правда?

Тогда я подхожу к Дамиану. Робко дотрагиваюсь до его предплечья и улыбаюсь.

— Да, милорд. Я хотела поблагодарить вас за мастерскую. Вы… Так добры.

Лорд убирает мою руку с себя и снова уходит. Молча. Он не предложил провести с ним ночь, не говорил комплиментов. Просто пришел объясниться?

Ох… А я даже не поинтересовалась, как прошла охота, была ли поймана дичь! Это крайне невежливо! И при этом лорд пришел в мастерскую. Неужели он так ценит меня и наши с ним отношения? Может, следует хорошенько подумать над своим поведением и не быть такой… недотрогой?

Бросаю взгляд в окно. На горизонте светлеет небо. А я ведь даже не ужинала. И скоро утро. Но раз гроза миновала, новый день будет чудесным! Прикрываю дверь мастерской и быстро сбегаю по лестнице. Сначала на кухню за булочкой, потом в спальню. Надо поспать. Если что, завтра проснусь попозже. Кто мне что скажет? А если понадоблюсь лорду, то Лиса или Кати обязательно разбудят меня.