Определенно, не зря он назначил неподъемную сумму родителям.

— Триста тысяч золотом, — так им и сказал.

— Невозможно… Лорд. Мы просим вас, — заплакала женщина. — Зачем вам Евлинка? Разве мало тех, кто с радостью будет исполнять все ваши желания?

— Мне Евлина пока интересна, — лениво ответил, вставая.

— Милорд! Дайте нам хотя бы увидеться с девочкой, — попросил мрачно отец. — Она должна знать, что мы ее по-прежнему любим. И ждем.

— Уезжайте.

— Милорд! Обещайте, что не обидите нашу девочку! Прошу вас!

Мать Евлины кинулась к нему, готовая упрашивать дальше, валяться в ногах, а в случае неудачи даже его расцарапать. Решимость в пристальном взгляде сулила веселье. Но вдруг… в зеленых глазах вспыхнул панический ужас, и женщина остановилась.

Одно и то же. Всегда одно и то же. Трусливые людишки больше всего берегли свою жизнь. И к лучшему. Ведь это — его игра и в ней ведет он.

Никогда не думала, что на душе может быть так противно. Все слова о любви оказались ложью, а ухаживания — насмешливым фарсом. Что ж, сама виновата! Как можно оправдывать того, кто с самого начала вел себя отвратительно? Поверила кому? Тому, кто увез от родителей, обесчестил и насмехался. И все это время я, глупая, надеялась на настоящие чувства! Очень глупая и очень-очень наивная!

Невеста? Трижды ха-ха!

Полуголая, раскрасневшаяся Кати в кружевном прозрачном белье танцевала перед драконом и явно ждала продолжения. Дамиан сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и наслаждался служанкой. Уж она наверняка готова на все по первому приказу дракона. Не то что я — недотрога.

Но зачем милорд позвал меня в спальню? В очередной раз посмеяться, увидеть ревность и слезы? Посмотреть, как стерплю и прощу после комплиментов и слов-оправданий?

Слезы катятся градом, в любовь милорда больше не верится. Даже если Дамиан по-прежнему хочет жениться, видеть, как его ублажают другие, невыносимо. Разве можно связать жизнь с мужчиной, который так бессердечен? В моих мечтах муж обожал меня, уважал и уж точно не развлекался с любовницами.

Что делать? Остаться здесь и дальше терпеть унижения? Бежать домой и обрести другие проблемы?

Дамиан сказал, родители очень обрадовались великой чести породниться с драконом. Сомнения гложут. Дракон мог солгать, чтобы втереться в доверие. Почему-то мама и папа до сих пор не захотели меня навестить, узнать, как я поживаю, помочь с платьем, подготовиться к свадьбе. Им стыдно за дочь?

Представить страшно, что будет, когда я предстану перед отцом. Ведь я его опозорила. Да и не только его. Опозорила весь род Рамидас.

Что скажут соседи, партнеры отца, когда узнают неприглядную правду? Порченная девка — всегда приговор репутации. Не важно, кто был любовником. Не важно, как это случилось. Порченных не берут замуж, таким дорога одна — в трактирах носить алкоголь, улыбаться мужчинам, выполняя их пьяные прихоти. Тягостно даже думать об этом, но так хочется вернуться домой, прижаться к отцу, пожаловаться и сказать, что… свадьбы не будет.

Верю, искренне верю, что родители меня простят, приютят. Папочка меня любит больше всех, всегда выделяет. Ну не может он выгнать кровиночку!

Поглощенная мрачными мыслями, быстро направляюсь к конюшням. Время позднее. Тусклый свет фонарей бросает блики на каменные стены построек и плиты под ногами. В воздухе пахнет дымом. Где-то что-то горит.

Если повезет, оседлаю лошадь, выведу ее в поводу и дальше к воротам, где находится стража. Скажу им, что мамочке плохо, и дракон меня отпустил съездить ненадолго домой. Сам милорд присоединится чуть позже. Догонит. Вдруг поверят? А если нет? Тогда через сад. За ним лес и дорога. И волки, чаща, ночь.

А, может, самой солгать? Дракону можно играть моими чувствами, почему мне нельзя? Кто знает наверняка, что у нас происходит? Я для всех — невеста, которую носит дракон на руках. Зачем прятаться, когда можно потребовать? Пусть подготовят мне лошадь, сопроводят до города и уезжают обратно! Лицо распухшее, глаза красные — плакала. Сразу видно — проблемы! Главное, вид сделать самоуверенный, наглый. Кто посмеет ослушаться будущую хозяйку? А ну как нажалуюсь лорду?

Преисполненная решимости иду к подсобке, где хранятся уздечки и седла, и останавливаюсь, услышав знакомый голос. Бастиан? Управляющий дворца в конюшне? Что он делает здесь в такое позднее время? Вот уж с кем мой план провалится, даже не успев начаться. Разве этот верный пес поверит мне на слово? Слишком усердно он выполняет работу, выслуживаясь перед драконом. Нельзя его обвинять за рачительность, но Бастиан мне не нравится. Слишком холодным взглядом, высокомерным одаривает всякий раз при встречах, при этом приторно-вежлив и словно наслаждается, когда может отказать в просьбе или поставить на место.

— Наливай, Никос! Выпьем еще!

— За нашего милорда и его будущую жену! — раздается хриплый голос главного конюха. — Погуляем скоро на свадьбе!

— Навряд ли, — лениво произнес Бастиан. — Не родилась еще такая, чтобы хозяин потерял голову напрочь.

— А новенькая?

— Что новенькая? Чем она отличается от остальных?

— Да ладно, Басти! Оставь девке шанс.

— Никаких шансов. Не первый раз. И вообще, хватит об этом.

Леденею от новых нахлынувших чувств. Не было гонца. Не было. Впредь следует доверять себе, прислушиваться к интуиции. Иначе почему Бастиан так пренебрежителен? Этому есть причина. Он знает гораздо больше, служит давно Дамиану. И свадьбы не будет. Все лишь игра. Какая-то страшная, непонятная игра, в которой я — кукла на сцене. А кукловод что-то задумал и дергает за веревочки с особой циничностью.

— Госпожа Евлина? А вы что здесь делаете?

Вздрагиваю от неожиданности и разворачиваюсь.

— Ливак?

— Так поздно. Вы здесь. Я чем-то могу вам помочь?

Испытующий взгляд рыжеволосого парня смущает.

— Вы уже и так помогли, — не сдерживаясь, вспоминаю об аукционе. — Зря я сюда пришла.

Прохожу мимо парня к дверям. Все планы смешались. Необходимо что-то предпринять, но что? Идти через лес пешком? Теперь эта идея не казалась такой уж отличной. Ночью или днем пробираться сквозь чащу, где водятся звери, не лучшее решение. Местности я не знаю, оружия нет. Моя самонадеянность резко угасла, проявив под собой здравый смысл.

— Простите меня, госпожа. Мне не следовало так шутить над вашими… э-э-э… поделками. Этот дурацкий аукцион. Не знаю, что нашло. Я шутил. Веселился. Не думал, что это может обидеть.

Останавливаюсь. Ливак признал вину и попросил прощения? Как мило!

— Забудьте, — отвечаю парню. — Я зла на вас не держу.

— И все же… Что вы делаете на конюшне так поздно?