- Стой сказал, ну чего ты?!

Я улепетываю со всех ног по длинному коридору. Эти двое, вроде не спеша, но все же нагоняют меня. То, что в помещении особо не спрячешься, это конечно мой косяк – надо было драпать по улице. А теперь сама себя в ловушку загнала.

Встала в боксерскую стойку, прижавшись к стене. Без бою не дамся! Да, я мелкая девушка, особенно в сравнении с этими подкаченными носителями игрек-хромосомы, но я на селе выросла. Поэтому знаю: там, где не пойдет физическая сила, в игру включается «кусь» острыми зубками и «хрясь» коготками.

- Ну чего ты как ежик, колючая? – Мужчины окружают меня с двух сторон.

Двое на одну. Так не честно! Тем более я – девушка! Такое вообще никуда не годится!

Громов решается на атаку первым. Я вцепляюсь зубами в его тату на предплечье, Демид лишь шипит, закатив глаза. Руслан атакует следом. Пытается скрутить мои руки назад. Ну и получает коготки, впившиеся в его смуглую, заросшую волосом руку.

- А! Чтоб тебя, ведьма! – не злобно рявкает Бадоев, и закинув меня, отчаянно барахтающуюся и сопротивляющуюся на плечо, идет сквозь собравшуюся на цирк толпу так, что они разбегаются по углам, как тараканы.

И злобно хихикают на это. Предатели. Весело им. Еще бы. Двое крутых дядей девочку умыкнули, дебилы! Как не поржать с этого?

- Вип на втором занят! – гаркает Громов, - до утра!

- Хорошо, Демид Александрович, там как раз закончили убор…

Но никто из неандертальцев не слушает больше невнятный лепет Светки. Вот тоже, Иуда мне выискалась! Оказывается даже вип-рум заранее подготовила, чтобы они там со мной потр… поговорили хорошенько!

Все равно не дамся. Извиваюсь на плече Руслана, как уж на сковородке. Все пытаюсь уцепить его за плечо зубами и спину расцарапать. Пока ощутимый «хлоп» по попе не приводит меня в адекват.

Ауч! – вот это уже больно. Не много. Чуть-чуть. Но, все же! Обиженно затихаю на плече. Попа звенит до сих пор. Ну что за сволочь? С утра пользовался ею, впервые в жизни, в моей жизни между прочим, а вечером шлепает!

- Давно надо было отшлепать! – довольно комментирует мое поведение изувер. – Вон как затихла! – а теперь он нежно поглаживает место шлепка через юбку.

А потом и вовсе поднимает меня попой к верху, заставляя голову свесится еще ниже и целует оба полушария по очереди. Кажется, к этой части тела он испытывает самые теплые чувства.

В вип-руме Громов закрывает дверь на замок, а Бадоев несет меня прямиком к кровати. Я бьюсь с новой силой, но эти мои трепыхания Руслану до одного места. Которое у него под ширинкой вздыбилось и грозится ткань прорвать.

- Рус, остынь, мы поговорить хотели! – Демид пытается утихомирить приятеля.

- Какой нах, разговор?! У меня стояк от ее брыканий адский. Сначала кекс, потом разговоры! Ясно?

- Ты чот попутал, Бадоев! – Демид помогает мне сползти с плеча приятеля. – Не забывай, что Сластена и моя девушка! Чего ты руки распускаешь?!

- Да я шлепнул ее. Игриво. По попке. Попка классная, у тебя, Настюш. Неужели больно?

- Да! – отвечаю мстительно, набычившись. За Демида прячась.

- Видишь, испугал нашу девочку! Придурок!

И тут Руслан делает нечто такое, чего я совсем от него не ожидаю. На одно колено передо мной опускается.

- Насть, прости. Я правда, не думал, что это тебя обидит.

Ну… не привыкла я, чтобы передо мной на одном колене стояли, да еще и прощения просили. Не так уж и сильно он меня шлепнул. Можно и простить. На первый раз, в виде исключения.

- Прощу, - тихо говорю я, - если вы сейчас скажете, что вам нужно и отпустите меня работать! У меня смена, между прочим!

- Мы выкупили тебя, ты свободна на сегодня! – заявляет Громов, заводясь. По его ширинке вижу, что мои прятанья за его широкую надежную спину пробудили и в нем жажду основного инстинкта.

Чего?

Что, проситте, они сделали?!

Нет, не так, чево б…????!!!!

- Выкупили меня? Я вам что, вещь? Я рабыня? Может, я собственность клуба? Какого черта вы меня выкупаете? Что вы за мной носитесь, как кобели за с*чкой?! Что вы во мне нашли?!

Мне больно и не приятно на душе. Словно я вещь. Игрушка постельная, бездушная!

- Сластен! – Бадоев поднимается ко мне, раскрывает свои объятия.

Мгновение, и я уже в них, надежно защищенная от всего враждебного мира.

- Ну что ты, маленькая! – Громов обнимает меня сзади. Теперь я окончательно зажата меж двумя крепкими мускулистыми телами. – Испугалась? Нас не надо бояться. Мы защищать тебя будем.

- Оберегать. – подхватывает Бадоев.

- На руках носить.

- Пылинки сдувать.

- Любой каприз выполнять.

Четыре эти самые руки, которые меня должны носить, ловко разоблачают, срывают с меня одежду, пока их языки ласкают мои уши обещаниями золотых рек и прочей любовной лабуды. Их языкам я не верю. А вот рукам…

- Ах! – стону прямо Бадоеву в губы, когда Громов добирается до острых, натруженных еще с утра их стараниями, сосков.

Все тело начинает предательски ныть ломить от того, что произошло уже утром. Мое бедное девичье тело не готово к таким нагрузкам. Двойным, к тому же. Оба мужчины с гигантскими сексуальными аппетитами, и гигантскими же орудиями, а я обычная среднестатистическая девушка, которой и не особо это нуж…

- Ох…- теряется нить моих мыслей. Пальцы Бадоева поддевают резинку трусиков, прикасаются к лепесткам, втирая в них выступившую влагу.

Так вот, о чем я там думала? Да, я обычная уф… четыре мужские руки ласкают меня в самых чувствительных уголках, двигаясь пальцами одновременно, а я.. обычная, да… я не такая. Да и хрен с тем, что «нитакая». Потому что это, это безумие! Я снова сдаюсь им в плен, на радость захватчикам. И не скажу, что мне этот плен наслаждения не нравится. Скорее наоборот. Держите меня там побольше… вот так!

Втроем в одном джакузи тесновато, но очень расслабляюще. А мое тело как раз нуждается в этом самом расслаблении, после всего, что вытворяли с ним эти звери с их гигантскими орудиями наперевес. Я безучастно лежу на могучем торсе Громова, а Бадоев неспешно массирует и прорабатывает каждый пальчик моей левой ноги. Иногда так щекотно, что я дергаюсь на Демиде и ощущаю своей многострадальной за сегодня пятой точечкой что он, ректор, очень даже не против снова пустить в ход свое так и не опавшее достоинство.

Но я уже выдохлась полностью. Поэтому никаких повторных раундов! Демид ясно понимает это и жалеет меня. Просто поливает сверху прохладной водичкой, остужая наши разгоряченные тела.

- Вы поговорить хотели! – вспоминаю сразу после того, как Бадоев облизав каждый пальчик засовывает большой себе в рот и начинает посасывать, отчего мое бедное измученное тело вдруг вспоминает, что ему оказывается мало было того двойного безумия, что творилось с ним еще каких-то полчаса назад.