Жданов «много говорили о Покровском и покровщине», естественно, в сугубо критическом ключе. Именно в этой связи 8 августа 1934 года родились здесь два документа, которые «стали ключевыми директивами, во многом определившими официальную идеологию той эпохи» — подписанные Сталиным, Ждановым и Кировым: «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» и «Замечания о конспекте учебника новой истории». Биограф Жданова справедливо замечает: «Эти тезисы во многом, даже в отдельных деталях хронологии и формулировках, предопределили советскую историческую науку и после завершения сталинской эпохи». Проводить эти тезисы в жизнь Сталин поручает Жданову.

В этом же месяце в Москве состоялся Первый Всесоюзный съезд советских писателей, проводимый по личной просьбе Сталина М. Горьким, курировать который от ЦК Генсек поручает Жданову. Это был экзамен на соответствие нового секретаря ЦК на идеологическую пригодность. Жданов этот экзамен выдержал. Его каждодневные вечерние доклады Сталину о том, как идут дела на съезде, как ведет себя в процессе прений М. Горький[33], как выглядят в своих выступлениях и в кулуарах съезда Бухарин, Радек и другие, вождя полностью удовлетворили. По окончании этого двухнедельного действа Жданов становится идейно и по-человечески (а две эти ипостаси Сталин никогда не разделял) окончательно близок к вождю. Жданов понял: можно было спокойно приступать к созданию вокруг себя кадрового окружения из русских выдвиженцев.

Но в этом же 1934 году положение Жданова круто изменяется. 1 декабря в коридоре Смольного в Ленинграде выстрелом в затылок некто Николаев убивает Кирова, и Сталин ставит на Ленинградскую партийную организацию неформального помощника Кирова в Москве Жданова. Андрей Александрович сохраняет за собой пост секретаря ЦК, но в Москве теперь, вплоть о 1945 года, бывает только наездами.

Кадровая революция нижегородского выдвиженца

Сегодня, к сожалению, можно только гадать о том, сознательно Жданов с приходом в Кремль начал выдвигать в руководящее звено партии и государства этнически русские кадры или это были интуитивные, основанные на проявлении национального самосознания действия, которые подтолкнул сам Сталин своим «коренным поворотом» в национальном вопросе прочь от ленинских интенций и исторической школы Покровского. Документов тех лет, которые подтверждали бы эту догадку, в архивах не осталось. Да их, наверное, и не было в природе. Надо хорошо представлять себе психологическую атмосферу тех лет, в которой «варились» руководители партии и правительства, чтобы с большой долей уверенности сказать, что таких документов и не могло быть. Остались только позднейшие мемуарные воспоминания Н. Хрущева о том, что с момента переезда в Кремль Жданов в кратких разговорах с ним в 1930— 1940-е годы постоянно возвращался к теме о том, что русский народ в Советском Союзе незаслуженно обойден в своем социальном и материальном положении.

Остается однако фактом, что с 1934 года Жданов начинает настойчиво выдвигать наверх этнически русские кадры. И тенденция эта была настолько явственной, что биограф Жданова Алексей Волынец в своих позднейших публикациях прямо называет эту тенденцию «аппаратной революцией Жданова». Похоже, именно тогда Жданов понял, что в одиночку на политическом поле игры не будет, нужно выдвигать и воспитывать свои собственные управленческие кадры. И желательно — из исконно русских областей страны. Обстоятельства, складывавшиеся в руководстве страной, только укрепляли его в этих мыслях.

Но в строгом смысле слова создаваемое окружение командой никогда не являлось, да даже и не выглядело таковой: к выходцу из центральной русской области люди тянулись скорее в силу его личного обаяния, брызжущего из него во всех обстоятельствах большого творческого заряда, организационного импульса. Хотя, невозможно, конечно, сбрасывать со счетов и фактор национального, русского, инстинкта.

Наверное, первым в этом ряду следует назвать А.С. Щербакова (1901–1945). Эта связка была самая давняя, так как Жданов, по некоторым данным[34], был женат на родной сестре Щербакова. Во всех случаях между Щербаковым и Ждановым всегда сохранялись очень теплые отношения, начало которым было положено ещё в 1920-е годы, когда Щербаков работал в партаппарате Нижегородской области (крае) под началом Жданова. В 1936 году Жданов «вытаскивает» Щербакова с Нижегородчины, назначая его вторым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии. В 1937–1938 годах по рекомендации Жданова Сталин направляет Щербакова возглавить последовательно ряд областных комитетов партии в Сибири и на Украине. Александр Сергеевич всюду проводит массовые кровавые чистки партийного, государственного и хозяйственного аппаратов, а на место уничтоженных руководителей ставит новых, которых Москва тут же утверждает. Жданов, как член высшего руководства партии, курирующий отдел руководящих партийных органов, принимает в этом активное участие.

Случай со Щербаковым не был единичным. Переехав в Ленинград, Жданов начинает формирование новой руководящей команды в городе и области. В 1935 году он «вытаскивает» из Сталино (ныне Донецк, Украина) руководителя группы планирования и учета Комиссии советского контроля при СНК СССР 30-летнего Н.А. Вознесенского и ставит его во главе Ленинградской городской плановой комиссии, а потом выдвигает на должность заместителя председателя горисполкома Ленинграда. В 1937 году освобождается должность председателя Государственной плановой комиссии при СНК СССР[35], и Жданов, по воспоминаниям А. Микояна, рекомендует Сталину поставить на эту должность Н. Вознесенского, что и происходит.

В 1937 году Жданов ставит директором ткацкой фабрики «Октябрьская» 32-летнего выпускника текстильного института А.Н. Косыгина, а через год назначает его заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома. Через год Косыгин становится председателем горисполкома, а ещё через год Жданов рекомендует его Сталину, и вождь выдвигает Косыгина на должность наркома текстильной промышленности и в члены ЦК ВКП(б).

В 1937 году Жданов «разглядел» на заводе «Большевик» (бывший Обуховский) 30-летнего заместителя конструкторского бюро Д.Ф. Устинова, и в 1938-м добивается назначения его директором завода, а в 1941 году Дмитрий Федорович становится наркомом вооружений.

В самом Ленинграде Жданов формирует свою собственную команду. Уроженец старого русского городка Боровичи Алексей Александрович Кузнецов, пройдя до этого школу работы в партаппарате Новгородчины, был замечен ещё Кировым и поставлен на руководство Дзержинским райкомом города, а в августе 1937-го, в 32 года, становится ближайшим помощником Жданова и вторым секретарем горкома.

В 1939 году председателем Ленинградского горсовета становится П.С Попков, за которым Жданов внимательно наблюдает с 1937 года, когда тот закончил Ленинградский институт инженеров коммунального строительства и был избран председателем Ленинского райсовета депутатов.

В 1939 году в команду Жданова включается человек с очень непростой биографией — инженер Я.Ф. Капустин. В 1935 году он проходил производственную стажировку в Англии. В 1937 году исключался из партии за производственные ошибки (потом восстановлен). Тем не менее Жданов вводит его в горком на должность секретаря по промышленности.

Возрастает политический вес и самого Жданова. 4 мая 1941