– Кто такие? Куда путь держите?

– Я – Археолог. Хочу с Костылем поговорить. Дело есть.

– Кто такой Археолог? Я не знаю никакого Археолога. С чего это Костылю с вами разговаривать? – ткнул в сторону Столбова стволом автомата обожженный.

– А с того, что он хочет получить власть над Пролетарским районом, а я знаю, как это сделать.

Обожженный задумался. Было видно, что Пролетарский район для него не пустой звук. Доводилось ему ездить в рейды и сталкиваться с конкурирующими группами.

– Я доложу. Вы стойте здесь. Никуда не ходите.

Обожженный направился в сторону проходной.

Исчез в здании и отсутствовал с четверть часа, после чего вернулся и сказал:

– Оружие оставить в машине. Костыль лично вас принять не может. Он сейчас в командировке. С вами будет говорить его заместитель Пепел. Ведите себя тихо. Не буяньте. А то мигом к стенке поставим.

Археолог и Доктор вернулись к машине и разоружились. На территории масловцев, будь они хоть увешены оружием, как рождественская елка игрушками, против всей группировки у них не было никаких шансов. Оставалось надеяться, что разговор с этим Пеплом пройдет в мирном русле и он не станет искать способ отправить их на тот свет.

Гривенный сразу предупредил, что к Костылю их никто не пропустит. Разговаривать они будут с одним из двух его замов – либо с Пеплом, либо с Рикошетом. И коротко рассказал о каждом из них. Выходило, что Иван Пеплов, к которому их вели, из этой парочки более опасный. Он раньше служил в полиции, потом попал в команду полковника Нигматулина, а после его смерти прибился к масловцам. «Жесткий, проницательный, хитрый, злопамятный, жадный» – так Пепла охарактеризовал Гривенный.

И его характеристика оправдалась на все сто процентов.

Пепел принял их у себя в кабинете, который находился в бывшем здании заводоуправления. Сейчас это здание использовалось процентов на сорок, а раньше все этажи были заполнены служащими, погруженными в работу. Целые леса уходили на то, чтобы обеспечить бумагой делопроизводителей завода. Бумага эта потом сжигалась в печах на дачах менеджеров или сдавалась в макулатуру. После прихода новой власти с бюрократией было покончено. И оказалось, что большая часть здания никому не нужна. Теперь верхние этажи стояли заброшенными. «До лучших времен», – говорили масловцы.

Иван Пеплов был полным мужчиной с масленым взглядом, лысой головой и толстыми пальцами, на которых красовались золотые кольца. Говорил он мягко и вкрадчиво, словно змей Каа из советского мультфильма, когда тот соблазнял бандерлогов. С самого первого слова Столбов почувствовал, что разговор не клеится. Он представился Археологом и сказал, что ему поручено общиной Пролетарского района обсудить сложившееся положение… Обрисовал ситуацию, в которую попали простые мирные граждане. Ходить под одной командой – вполне разумное решение, но чтобы одновременно три хозяина доили корову, то тут никакого молока не хватит. Пока Столбов говорил, он внимательно следил за собеседником. И через пару минут понял, что тому совершенно плевать на все слова гостя, на саму общину и ее жителей района. Масловцы готовы бодаться с остальными группировками за эту землю только для того, чтобы не прослыть слабаками, а вот входить в серьезное противостояние они не готовы. Так что по всему выходило, что им очень удобно то положение, в котором сейчас находился Пролетарский район. Значит, люди будут продолжать страдать и дальше…

Когда Столбов умолк, Пепел с минуту посидел молча, выпячивая нижнюю губу, словно тяжело размышлял о чем-то, и внезапно спросил:

– Вчера недалеко Пролетарского наш отряд постреляли. Ты имеешь к этому отношение?

Столбов покачал головой:

– Это ваши разборки. Они нас не касаются.

– Смотри, Археолог, Костыль очень не любит, когда кто-то его людей стреляет. Он тут же начинает злиться. Что же касается твоей просьбы… Мы готовы взять под свое покровительство Пролетарский район. Только вот с Шаманом, да с Тараканом тебе самому придется договариваться. Они нас слушать не станут. Так что если выпросите у них вольную, то милости просим к нам.

Пепел поднялся из-за стола, показывая тем самым, что аудиенция окончена.

У артельщиков и часовщиков Столбова ждал такой же прием. Ни Шаман, ни Таракан лично встречаться с ним не захотели, прислали своих заместителей. Те благосклонно выслушали обращение Археолога, но деликатно отвергли его. Мол, готовы взять под свое покровительство, только вы сами с нашими конкурентами договоритесь, а пока этого не сделаете, мы от своей доли в Пролетарском районе отказываться не намерены. Только у часовщиков заместитель Шамана, Никодим, предложил Археологу все бросить, разорвать контракт с пролетарскими и перейти к ним на службу. Он слышал про группу Археолога от серьезных людей и готов взять их на постоянную работу с солидным жалованьем и премиальными. Столбов, конечно, отказался. Одно дело на вольных хлебах счастье искать, другое дело под чьим-то началом ходить и зависеть от капризов командиров.

В общем-то Археолог ни на что другое и не рассчитывал. Глупо было надеяться, что после их визита кто-то из бандитов растрогается и откажется от своих притязаний на землю. И до войны из-за земли всегда распри возникали. Бывало, семьи ссорились, брат на сестру шел из-за пары лишних соток. Что уж говорить про новое время.

Но главную задачу Столбов выполнил. Ему было плевать на то, что скажут бандиты. Главное, осмотреться на местности, понять, какими силами они располагают, как выглядят их укрепленные штаб-квартиры и как они охраняются И эту задачу Дмитрий выполнил. Они побывали на бывшем сыродельном заводе, часовом заводе и в квартале артельщиков, который был огорожен высоким железным забором с колючей проволокой и дозорными пулеметными башнями. После осмотра всех новых достопримечательностей Углича у Столбова появилась информация к размышлению. Теперь надо было все основательно взвесить, обдумать и выработать план дальнейших действий. Одно он знал точно – переть в лобовую атаку против бандитских группировок чистой воды самоубийство. Надо придумать способ, как добиться относительной независимости Пролетарского района так, чтобы это было выгодно самим бандитам.

Если бы Столбов тогда знал, в какую клоаку он влезает, тысячу раз бы подумал над тем, продолжать ли ему выполнять контракт или уехать назад в деревню Юсово.

В прежнее время переезд из Ярославля в Углич занимал несколько часов. Широкая просторная дорога, маршрутные автобусы, ходящие по регулярному расписанию, да тысячи легковых и грузовых автомобилей, снующих туда-сюда. Теперь же дорога вымерла, и каждая машина на ней являлась легкой добычей, поэтому поодиночке никто не ездил. Если уж кто и отправлял товары из одного города в другой, то грузовую машину с товарами сопровождали несколько бронированных автомобилей с вооруженной охраной. Получался целый торговый караван с опознавательными знаками на бортах, чтобы разбойники видели заранее, кому принадлежит груз, и не рисковали понапрасну. Некоторые купцы пользовались услугами наемников из частной военной компании «Борей». Другие содержали собственных солдат, которые охраняли их маленькие феодальные государства, сопровождали торговые караваны и выполняли любые поручения своих работодателей.