За этими мыслями Столбов не заметил, как они приехали в Пролетарское. Потешкин подвез их к домуправлению, остановил машину и заглушил мотор. Тяжелые времена приучают к экономии всех ресурсов, будь то топливо или курево. Если потребуется ехать дальше, легче заново завестись, чем спустить на воздух ведро бензина.

Археолог выбрался из машины и сказал Доктору:

– Найди Уханова. Пусть срочно ко мне идет. И остальных собери. Совет держать будем.

Доктор кивнул и хлопнул по плечу Потешкина, приказывая тем самым трогаться.

«Патриот» отъехал, а Столбов направился к дому. Он уже вошел в подъезд, когда его окликнул скрипучий голос:

– Долго вас что-то не было, Археолог.

Столбов обернулся. На скамейке перед домом сидел Андронов и курил самокрутку. Он щурился, словно от яркого солнца, но небо было серым, дождливым.

– Ездил к вашим обидчикам. Пытался поговорить.

– И что? Получилось? – удивленно протянул Андронов.

– Да как-то не очень, – признался Столбов. – Пойдемте в дом. Там поговорим.

Андронов поднялся со скамейки, заложил левую руку за спину и шумно потянулся, покряхтывая:

– Старость не радость. Мы убрали, кстати, висельников. Люди сами вызвались их похоронить. Никого не пришлось упрашивать.

– Это хорошо. Мне надо будет встретиться с вашими ополченцами да посмотреть, что они из себя представляют.

– Нет ничего проще. Когда скажете, тогда мы их и соберем.

Они вошли в дом. В подъезде пахло сыростью, плесенью и застарелой грязью. Вряд ли здесь кто-то делал влажную уборку. Столбов толкнул дверь штаба и вошел внутрь. Похоже, эта дверь никогда не запиралась.

– Скажи, старик, у тебя выпить есть? – спросил неожиданно Дмитрий.

Для него самого этот вопрос прозвучал неожиданно. Еще минуту назад он и думать не думал о выпивке, а тут само сорвалось. Андронов заметно оживился, глаза его заблестели.

– Как не быть! Будет. Для хорошего человека ничего не жалко. У нас самогоночка хорошая. Для своих опять же. Первый сорт.

– Из чего гоните? – поинтересовался Столбов.

Андронов сам ему открыл дверь в комнату с большим столом для заседаний и ровными рядами стульев перед ним. Тут же виртуозно пропихнулся вперед, заставив Дмитрия прижаться к стене, и проворно засеменил к столу. Через минуту на столе оказались пузатая бутылка с самогоном, два граненых стакана и банка с мутной жидкостью, из которой выглядывали соленые огурцы.

– Из картофеля. Сахара-то днем с огнем не сыщешь, так что на крахмале самогончик производим.

Столбов взял в руки стакан, посмотрел мутную жидкость на просвет, понюхал, довольно крякнул и сказал:

– Хорошая отрава.

– И не говорите, товарищ Археолог. Очень даже хороша, зараза. Ну что, давайте за жизнь, чтобы она была подобрее к нам, грешным.

Чокнулись. Выпили. Столбов почувствовал, как огненная волна рухнула вниз по гортани в желудок, лишив его на время дыхания. Он схватился за огурец, как за спасательный круг. Вдохнул его соленый терпкий запах и укусил.

– Хороша горилка? – довольно спросил Андронов. – Признаться, люблю я это дело. Особенно в хорошей компании да под хорошую закуску. Да вот давно компании подходящей не собиралось. С Колюжняком не больно-то выпьешь. Витька после третьего стакана храпеть начинает прямо на столе. Ни «Смуглянку» с ним не затянуть, ни «Флибустьеров в дальнем синем море».

– Михаил Степанович, а с чего у вас вся эта бодяга то началась? Я вот все никак не пойму, все эти часовщики, артельщики да масловцы… прок-то им какой вас кошмарить? Вы для них корова дойная. А дойную корову на мясо не пускают. А тут лезут и лезут к вам да еще друг перед другом кочевряжатся, словно мальчишки сопливые.

Столбову не давала покоя мысль, что он что-то упускает из виду. Не все так просто в датском королевстве. Пролетарский район еще та дыра, чтобы из-за нее устраивать полномасштабную войну. У Дмитрия складывалось ощущение, что он не полностью видит картину происходящего. Ему показали только один фрагмент мозаики, а большую часть просто скрыли. И сделали это сами пролетарские. Просто больше некому.

Андронов посмотрел на Столбова. Взгляд у него был растерянный.

– Так кто же их, подонков-то, знает, мил человек? Чего им надо-то? Мы живем тихо, никого не трогаем. Сами по себе. Нам ведь много не надо. Нам бы только, чтобы детишки росли да еды хватало. Остальное уж мы как-нибудь сами.

Андронов явно что-то недоговаривал. Не так прост старик, как хочет казаться. Колюжняк вначале обмолвился, что терки тут произошли серьезные, какая-то провокация, к которой пролетарские никаким боком не причастны. Столбов чувствовал, что суть проблемы в этом заключается, только вот никто не хотел ему подробности рассказывать. А старик делал вид, что ничего не знает.

– Давайте лучше еще по одной. Так сказать, кровь разогреть, – предложил Андронов.

Столбов сперва хотел отказаться, но тут же передумал. Андронова огорчать нельзя. Надо его обхитрить, в доверие втереться. С этим стариком надо держать ухо востро. Пусть думает, что ему удалось обхитрить Археолога и тот ничего не подозревает. Не получается лобовая атака, попробуем обходной маневр.

– А наливайте, Михаил Степанович, – махнул рукой Столбов.

Вторая порция пошла легче. Дмитрий занюхал самогон огурцом, продолжая незаметно следить за стариком. Тот деловито плеснул себе еще пятьдесят грамм и махнул в одиночку:

– Вам больше не предлагаю. Вам еще с ребятами своими совет держать. Не буду я мешать, пойду к себе.

Андронов спрятал бутылку с самогоном куда-то под стол, там же исчезла и нехитрая закуска со стаканами. Обтерев руки об штаны, он заторопился к выходу.

На пороге старик обернулся, смерил Археолога взглядом оценщика в ломбарде и сказал:

– Купчина ярославский Черномор, что над землями этими власть имеет, решил, что три туза в Угличе – это много. И чтобы не разгребать дерьмо самому, поставил людям ультиматум: решите, мол, промеж себя, кто в колоде останется, а кто на погост переедет. Вот люди и думать начали, шевелиться. Бойню никто начинать не хочет, но время истекает. Скоро Черномор сам все решит, если результат проделанной работы его не устроит.

Старик так громко хлопнул дверью, что стекла в окнах задрожали. Стоило только двери закрыться, как она опять хлопнула, и в зал вошли Уханов с Доктором и Потешкиным. Вслед за ними с интервалом в пару минут подтянулись и остальные. Они расселись в зале перед сценой, в то время как Столбов занял место за столом.

– Кирилл, докладывай, что мы имеем на месте.

– А чего тут докладывать? Имеем мы на месте большую дыру, которую нашими силами хрен залатаешь. Дома стоят хоть и близко друг к другу, но общую линию обороны хрен сделаешь – слишком много проходов. Все под контроль взять нереально.