Долгов краем глаза уловил движение на левом фланге. Двое белых братьев подбирались к Сберегаеву и Бакушину со спины. Он вскинул автомат и открыл огонь. Бил короткими очередями – надо беречь патроны. Сберегаев обернулся на крики, увидел падающих на землю белых братьев, а затем перевел взгляд на Долгова. Кивнул в знак благодарности и вернулся к своей работе.

«Надо выбираться из этого дерьма», – подумал Долгов.

От утреннего похмелья не осталось и следа. Говорят, что на войне сами собой любые раны заживают. Организм так напряжен и сосредоточен на выживании, что язвы рассасываются, легкие восстанавливаются после воспаления, а утренний бодун отсутствует как явление. Долгов никогда в это не верил, мало ли что народ говорит. Но сейчас почувствовал это на своей шкуре.

Он взвалил на себя Кострова, который самостоятельно не мог передвигаться из-за прострелянной ноги. Предварительно он высунулся из-за машины, проверил, что рядом никого нет, и аккуратно, стараясь держать окружающее пространство под наблюдением, зашагал к грузовику. Бросать друга он не собирался, несмотря на то что вокруг разгорелся настоящий бой.

Возле машины, прислонившись к двери, сидел Огнецов, их водила. Хороший мужик, семейный. У него жена в Ярославле с двумя дочками. А в Угличе любовница есть. Он каждый раз отправлялся на дело как на праздник. Но эта дорога для него оказалась последней. Ему не повезло. Выбравшись с водительского сиденья, мужик получил пулю в грудь. Бронник не спас, не уберег. В глазах у водилы застыла обида. Как же так? Как все его женщины будут теперь без него?

– Твою же в бога душу мать, – выругался Костров.

Перешагнув через мертвеца, парни продолжили путь и вскоре оказались возле грузовика.

– Спасибо, Два Пальца, хорошая работа! – поблагодарил Константина Сберегаев, при разговоре он немного шепелявил из-за прикушенного языка. – Следи за левым флангом. Чего Леденцов там сидит? Вот чего он сидит?

Долгов понимал нервное состояние Сберегаева. Если командир сейчас не выберется из машины и не начнет наступление на позиции врага, то можно считать, что их песенка спета. Белый рой подавит сопротивление и положит их по одному. Поэтому сейчас вся надежда на грамотное поведение Леденцова. Все-таки командир у них калач тертый, воробей стреляный – не в одной передряге участвовал.

И тут словно в ответ на все их мольбы раздался сильный взрыв. Долгов выглянул из-за грузовика и увидел поднимающийся черный столб дыма, идущий от машины Леденцова. Все-таки не успел! Эти сволочи достали его. Шибанули из гранатомета или просто забросали гранатами. Теперь их осталось четверо против всей этой своры лесных грабителей.

– Нам их не удержать, – тихо сказал Сберегаев, но, несмотря на грохот выстрелов, его все услышали. И слова его прозвучали как приговор.

– Что у нас за груз? – спросил Долгов.

– Хер знает. Ящики какие-то, коробочки. Там чуть-чуть. Зачем такой грузовик из-за мелочовки гонять, я не знаю, – отозвался Костров.

– Вероятно, для прикрытия, чтобы не подумали, что тут что-то ценное.

– Дело говоришь, Два Пальца, только нам это ни хера не помогло, – огрызнулся Сберегаев.

– Тогда так сделаем. Я лезу в кузов. Вы меня прикройте. Прихвачу из груза, что смогу, а там попробуем уйти лесом. Это наш единственный шанс, – предложил Долгов, и неожиданно все его поддержали.

Костров даже помог ему забраться в грузовик, подставив плечи как приступок.

В кабине было темно, как в деревенском нужнике. Свет просачивался только через дырки от вражеских пуль в брезенте. Долгов двигался на ощупь. Глаза быстро привыкли к темноте, и он смог осмотреться. Груза и впрямь мало. Совсем, можно сказать, нет. Три больших ящика по центру, возле них лежали два мертвеца с винтовками, Гриша и Гоша, из числа приближенных Рассказова. «Братья из ларца», как их иногда за глаза называли охранники. Долгов сбил крышку с одного ящика, а затем с остальных. Пустая трата времени. Ящики были набиты банками с тушенкой и сгущенным молоком. Явно нападавшие не за этим грузом охотились. Тогда что им надо? Вот в чем вопрос.

Долгов пошарил по кузову. Еще пару ящиков обнаружил возле водительской кабины, но и там все то же – сгущенка и тушенка. Неужели белые братья настолько озверели от отсутствия сахара, что полезли на них с автоматами за сгущенным молоком? Просто чушь какая-то. Но больше ничего в кузове не было. По большому счету этот торговый караван просто фикция. Они везли четыре ящика с консервами. Ради этих ящиков погибло столько хороших людей. Что за бред?

А снаружи все еще шел бой. И его участники рисковали жизнями ради консервированной жратвы.

Долгова на мгновение ослепила ярость. В себя его привела пуля, которая чиркнула у него перед лицом, проделав новую дырку в брезенте. И тут парня осенило. Он бросился к Гоше и Грише, упал перед ними на колени, отбросив в сторону автомат. Сначала он перевернул Гришу и как следует его обыскал, но ничего интересного не нашел. Затем та же участь постигла Гошу, и тут Константину улыбнулась удача. В куртке Гоши, во внутреннем кармане, он обнаружил черный деревянный футляр. Аккуратно открыв его, Долгов увидел две ампулы с прозрачной жидкостью и какие-то бумажки с напечатанным на принтере текстом. Можно было не сомневаться, именно из-за этой химии они и попали в передрягу. Белым братьям нужны были эти ампулы.

Перед поездкой ребята еще удивлялись, зачем с ними едут Гоша и Гриша. Они обычно на простые операции не отправлялись. А тут при полном параде, да еще и в кузове грузовика. Но тогда народ поудивлялся и тут же забыл об этом. Мало ли какие у начальства причуды? Теперь Долгову все стало понятно.

Схватив автомат, Долгов выпрыгнул из кузова и сразу же пригнулся. Белые братья сосредоточили все внимание на их грузовике –.больше никого в живых не осталось. Они пытались обойти их с левого фланга, но Костров стойко держал оборону, отстреливая врагов по одному. Никого не подпускал.

– Я с грузом. Надо уходить. Здесь у нас нет никаких шансов, – сказал Долгов.

Сберегаев кивнул. В необходимости отступления никто не сомневался. Только вот на словах это звучало просто, а на деле парням предстояло долго плутать по лесу, в то время как белые братья будут гнать их, как охотники обезумевшую от страха дичь.

Сберегаев вытащил из разгрузки гранату и метнул ее в сторону противника. За ней последовала вторая граната.

– Уходим! – крикнул он.

Рванул взрыв. За ним другой. Сберегаев и Бакушин, подхватив Кострова, побежали в сторону леса. Долгов шел последним, прикрывая отступление.

Столбов вернулся из города разочарованным. От этой поездки он ждал большего результата. Конечно, он не надеялся, что артельщики, масловцы или часовщики отступятся от спорного района. На это было глупо надеяться. Но он рассчитывал хотя бы понять причины, столкнувшие группировки лбами. В этом плане поездка была малоинформативна. Дмитрия пустили в прихожую, показали одежный шкаф, а в дом войти так и не пригласили. Правильно говорят: «Непрошеный гость хуже татарина». Но кое-что ему все-таки удалось увидеть. Столбов оценил размах деятельности новых хозяев города, и он его впечатлил. Это уже были не просто бандиты, а скорее феодальные царьки с собственными армиями, налоговыми органами и прочей атрибутикой централизованной власти. С такими много не навоюешь, но отказываться от контракта Столбов не хотел. Нельзя, столкнувшись с первыми трудностями, трубить отступление. Надо найти способ заставить бандитов отказаться от спорной территории. Только как он ни ломал над этим голову в поисках вариантов, ничего путного на ум не шло. Все какая-то малоосуществимая ерунда.