– Время скажи.

Напарник мазанул фонарем мне в лицо. Я отвернулся, прикрывая глаза рукой. И тут же схлопотал довольно увесистый удар в плечо. Такой, знаете, для разминки. Или в качестве предупреждения.

– Не бурей! – прикрикнул Ловкач, когда я отступил от него на шаг, пытаясь вслепую разорвать дистанцию. – Иди и показывай закладку.

Я сделал еще шаг назад, вынул фонарь из кармана и включил его. Линии света скрестились на полу, будто в руках у нас были легендарные световые мечи. Впрочем, на джедаев мы тянули слабо.

– Сколько времени? Я взрываться не полезу! – четко обозначил я свою позицию и приготовился к возможному обострению отношений. Меня раздражала дурацкая манера практически всех, с кем я сталкивался в этом мире, решать вопросы методом силы. Такое ощущение, что здесь никто и никогда не получал отпора.

– Час до взрыва, – неожиданно пошел на попятную Ловкач. Видимо, решил, что спорить со мной – себе дороже. Вполне здравый выбор.

– Покажи, – не повелся я. Грош цена любым обещаниями и словам. Верю лишь тому, что вижу и могу потрогать руками.

Напарник завернул рукав, показывая запястье. Я посветил и убедился в правдивости слов Ловкача. Действительно, до декларированного времени подрыва у нас оставался примерно час. Времени вполне достаточно, чтобы снять закладку и подняться по шахте на второй уровень.

– Тогда идем. – Вот теперь, когда у меня не осталось никаких сомнений, можно было и приступить к заданию. Впрочем, это отнюдь не означает, что я забыл удар в плечо и спустил резкий тон на тормозах. Ничего подобного. Просто всему свое время.

Обогнув Ловкача и подсвечивая себе фонарем, я направился к выходу из нашего штрека. Напарник топал позади, аккуратно ставя ноги и также не пренебрегая собственным светом. Перелом или растяжение, пробираясь по завалам породы, заработать можно было запросто.

Осторожно передвигаясь, мы выбрались на основную магистраль – достаточно широкий тоннель с укрепленными стенами и потолком, освещенный подвешенными лампами. Тут дело пошло веселее. Фонари мы погасили и увеличили темп ходьбы. Чуть ли не побежали. Ожидание подрыва, довлеющее над нами, изрядно способствовало ускорениям.

При этом мы перестали смотреть под ноги, да и вообще мало обращали внимания на то, что творится вокруг. Дефицит времени заставлял пренебречь тем, что в тот момент считалось не столь важным. И это, понятное дело, явилось ошибкой.

Следовало задуматься о том, что в буквальном смысле валялось под ногами или было на глазах. Под ногами валялись провода, по которым мы фактически бежали. Обычные изолированные электрические провода. И было их слишком много, чтобы произвести один-единственный взрыв в отрытых лично мною двух шурфах.

Почему я считал, что они тянутся именно к подрывной машинке? Уж худо-бедно отличить подрывную магистраль от силовых кабелей, идущих на свет, вентиляцию и потребляемую энергию, я смогу. Так вот, этих самых – толстых, в оплетке, многожильных – не было вообще. По полу змеилась лишь тонкая проводка к детонаторам.

Во-вторых, по потолку, там, где всегда проходило освещение, осталась проложена лишь линия с аварийными лампочками. Все остальное было не то что обесточено – свернуто и унесено прочь. Оба обстоятельства я отметил краем сознания, но значения им не предал. Но, судя по всему, нестыковки все же засели занозой в мозгу: в процессе бега я никак не мог отделаться от мыслей о неправильности происходящего.

– Стой! – выдал я приглушенно и остановился. Ловкач недоуменно встал в двух шагах.

– Чего? – Раздосадованный напарник, судя по всему, готов был обвинить меня во всех смертных грехах, и прежде всего в саботаже. Я же, прислушавшись, отметил еще одну странность.

– Насосы не работают. – Убей бог, не знаю, должны ли они вообще работать при подрывах. По крайней мере, раньше я ни разу не слышал, чтобы их останавливали. – И проводов здесь до фига. Тут что-то не то, Ловкач. Мне кажется, они будут рвать не один заряд в нашем шурфе, а больше. – Я наконец-таки оформил мысль и уложил ее в достаточно лаконичную фразу.

Нахмурившийся Ловкач не дал себе труда поразмыслить над моими словами. Он эмоционально махнул рукой и сделал шаг ко мне, явно и недвусмысленно угрожая:

– Толковище не устраивай! Послали на делюгу, так проворачивай, делай что велено. Шутки будешь шутить – попишу! – В поддержку своей речи блатняк скользнул рукой в карман бушлата и вытащил из него нож. Скорее даже заточку: узкую, напоминающую шило. – Ну! – Ловкач ткнул в мою сторону вооруженной рукой. – Я вор, но крови не побоюсь!

Вздохнув, я поймал себя на мысли, что ссориться с блатным не хотелось. Не в тех я был условиях, чтобы устраивать разборки и демонстрировать чудеса рукопашного боя. Не время было и не место. Да и охоты к этому никакой не было. Закусы вот эти на ровном месте ни к чему не вели. Но оборонительную позицию я все же занял. Повернулся левым боком, выставляя руку вперед.

По большому счету, не страшен он мне был. Какой бы ни есть Ловкач умелец в обращении с ножом, однако же и я тоже не лыком шит. Тяжелая ватная одежда, в которую мы были облачены, давала вполне надежную защиту. Разрезать ее сложно, а пробить еще надо суметь.

Однако драться нам не пришлось. Как раз в тот момент, когда я внимательно следил за блатным, исподлобья рассматривающим меня, за спиной раздался приглушенный звук взрыва. Не мешкая и не оборачиваясь, я резко обогнул Ловкача, бросившись в один из боковых штреков:

– За мной! Прячься!

Сложно сказать, услышал меня напарник или нет. Еще через секунду, едва я успел влететь в затемненный проход, земля ушла из-под ног. Чудовищной силы звуковая волна начисто оглушила меня, и я, потеряв ориентацию в пространстве, свалился на пол, пребольно приложившись при этом всем телом о камни.

Несмотря на боль, я тут же поднялся на четвереньки и со всей доступной скоростью рванул дальше и глубже в темноту – благо штрек устремлялся вниз. При этом я мало что соображал, но помнил одно – именно сюда, в это боковое ответвление, электрические провода не вели. Тем самым я хотя бы избегал опасности нарваться на прямой взрыв.

Не могу однозначно сказать, сколько времени мне потребовалось, чтобы остановиться. То, что я ободрал ладони и хорошенько изодрал ватник на груди и животе, могу поручиться, а вот с хронометражом – не знаю. В общем, в какой-то момент я застыл и остался лежать на каменном полу, широко открыв рот и зажимая ладонями уши. Взрывы, как я и опасался, шли цепные, один за другим, и, происходя в замкнутом пространстве, хорошенько оглушали. Кроме того, прямо под телом подпрыгивал пол, что тоже не добавляло оптимизма. Я не исключал, что сей же момент обвалится потолок, подведя печальную черту под всей моей жизнью.

Первое, что я сделал, когда прекратились подрывы, – энергично потряс головой, рискуя расплескать остатки мозгов. Затем слегка стукнул себя по черепушке ладонью, добившись глуховатого, словно идущего издалека, звука. Повторил эксперимент другим образом – стащив перчатку, щелкнул пальцами над ухом. И уже просто ради страховки провел ладонью по ушным раковинам.