После этой встречи они столкнулись еще раз, но не обмолвились и словом. А затем Галина Петровна попросила Вадима Сергеевича предупреждать, когда в квартире кто-то оставался на ночь. С тех пор, к счастью, они не встречались.

«Не дай бог Нине такую невестку!» – перекрестилась она и принялась убирать со стола…

…Виталик открыл глаза и не сразу понял, где находится. Затуманенная голова гудела, тело, точно побитое накануне, ныло, болело, не желало слушаться не то что воли хозяина, но даже вполне понятных позывов жизнедеятельности организма. И все же надо было как-то себя пересилить, подняться, заставить принять вертикальное положение и найти туалет.

На помощь пришло чуть просветлевшее сознание: он – у Замятина в Боровлянах, на третьем этаже, в гостевой комнате. Санузел – на втором. И угораздило же архитектора не запроектировать его там, где он в данный момент нужен больше всего!

Чертыхнувшись, Виталик медленно присел на край дивана, но тут же закрыл глаза и обхватил ладонями закружившуюся голову, словно попытался крепче прикрепить ее к месту, где ей, собственно, и надлежало быть. Вроде получилось, и в мозгу моментально включилась спасительная ассоциация с приборной доской в кабине пилотов: вот он – горизонт, вот он – штурвал, теперь надо изо всех сил напрячься, совместить непослушные линии, постараться удержать, намертво скрепить, зафиксировать мыслительным процессом…

На самом деле Проскурин никогда не бывал в кабине пилотов, никогда не держал в руках штурвал. Он вообще боялся летать, хотя в детстве, как все мальчишки, мечтал стать летчиком. Возможно, с тех времен и засела в мозгу эта ассоциация-видение, которая позже стала единственным спасительным средством после обильных застолий. Когда он впервые ею воспользовался, и сам не помнил: то ли на выпускном, когда впервые напился с одноклассниками, то ли когда с такими же, как сам, дембелями в ожидании поезда встречал Новый год на станции Ачинск. Но это точно случилось до студенчества, иначе вылетел бы из вуза еще в колхозе, не дожив до первой сессии.

А все потому, что Виталик плохо переносил крепкий алкоголь. Видимо, это наследственное – в организме недоставало каких-то ферментов. Потому-то отец и отказался когда-то наотрез от алкоголя. А вот у него не получалось: без конца какие-то клиенты, партнеры, проверяющие, и порой никак не обойтись без выпивки.

Эх, везет Толику! На три года младше, тот и в общежитии, пока учились на строительном, мог за троих дерябнуть непонятно какой бодяги и назавтра выглядеть как огурчик. Что уж сейчас говорить, когда он может позволить себе куда более качественное спиртное!

Опустив руки, Виталик открыл глаза. Терпимо. Можно приступать ко второму этапу. Зафиксировав взглядом висевшую на противоположной стене картинку в рамке, он медленно встал, принял вертикальное положение. Есть! Теперь не спеша, шаг за шагом к лестнице, стараясь не раскачиваться, не делать резких движений… Так, вот они, поручни, ступеньки… Только бы туалет не оказался занят!

И с чего бы он вчера так набрался? Ведь прекрасно знал, что ждет утром и что ближайшие сутки будут вычеркнуты из жизни, словно их и не существовало в календаре! А какой сегодня день? Воскресенье, понедельник? Кажется, понедельник… День тяжелый, не зря говорят… Хорошо хоть на стройрынке выходной.

Покинув к великому счастью оказавшийся пустым туалет, из последних сил совмещая в мозгу горизонты, он снова поднялся в гостевую и упал на диван.

«И куда только Катя запропастилась?» – мелькнула в мозгу безнадежно опоздавшая мысль.

Машинально подтянув к себе соседнюю подушку, Виталик крепко прижал ее к груди и тут же провалился в пустоту…

Он считал себя хорошим мужем. Во всяком случае, старался таким быть. К счастью, с генами от отца ему передалась не только непереносимость алкоголя, но и хозяйская хватка. Все – в дом, по копеечке, по рублику. При этом финансы следует держать в своих руках, избегая непродуманных трат. Если бы было иначе, не переехала бы семья Проскуриных к рождению долгожданного сына в новый дом в Смолевичах, не ездили бы раз в год на собственной машине к морю.

Собственно, такой подход к жизни и помог Виталику создать бизнес: рубль к рублику, доллар к доллару. И с женой ему повезло: все понимала, не капризничала, не ныла, по магазинам не бегала, довольствовалась малым. К тому же для женщины и сама зарабатывала неплохо, денег у мужа не клянчила, порой даже своими делилась: зачем менять валюту, когда у нее рублей вполне достаточно. Так что дорогие подарки, на которые иногда расщедривался муж, были ею вполне заслужены, и принимала она их с искренней радостью. С годами Виталик даже научился получать удовольствие от того, что пусть нечасто, но к знаковым семейным датам баловал жену то поездкой с ним на хороший курорт, то новым ноутбуком, а то и норковой шубой.

Однако, как в любой семье, имелись и у них свои проблемы. Первая – не было детей. Честно говоря, в начале совместной жизни Виталик совершенно не страдал из-за отсутствия отпрысков: меньше трат, успеют еще! Он и сам появился у родителей довольно поздно. К тому же ему не так повезло, как Замятину, у которого тесть трудился заместителем директора гремевшего на весь бывший Союз завода и до того, как завод задышал на ладан, помог зятю не только бизнес открыть, но и сколотить капитал. Так что Толик легко рванул вперед с высокого старта, и ему сразу можно было заводить детей.

А вот Проскурину приходилось беспокоиться не только о собственном благополучии: родители один за другим вышли на пенсию, тесть – отставник. Надо было всем помогать и желательно так, чтобы родственнички не сидели на его шее, а занимались делом.

В этом плане с Александром Ильичом ему повезло: крепкий мужик, работящий. Сам подсказал тему с автомойкой, сам пробил, сам отстроил, сам пашет и другим лениться не дает. Проценты ему исправно платит и дочери периодически что-то подкидывает в виде подарков. Словом, настоящий полковник. Так, смотришь, через пару-тройку лет отобьет одолженную у зятя сумму и станет полноправным совладельцем, коим пока являлся лишь на бумаге.

Вторым неприятным фактом супружеской жизни была профессия жены: целыми днями пропадала она или в редакции, или на каких-то встречах-презентациях, а если и появлялась дома раньше, до ночи сидела за компьютером. Конечно же, как любого мужа, которому вместе с хозяйственностью передались и домостроевские устои, Виталика время от времени это сильно раздражало. И, конечно, он мечтал, чтобы жена сидела дома, встречала его по вечерам, кормила щами и котлетами. Но всего лишь мечтал, понимая, что супруга не должна маяться дурью, а тоже обязана заниматься делом. И пока они живут без детей, так и быть, пусть работает, пусть тешит его и свое самолюбие. Тем более, что это у нее неплохо получалось. Виталику даже льстило, когда свою фамилию он обнаруживал на страницах самой популярной ежедневной газеты.

Собственно, ради этого он и просматривал «ВСЗ». Именно просматривал, а не читал. Некогда ему было. Да и не любил он читать, не нравилось ему это занятие с детства. У родителей полки ломились от модных тогда книг, которые они и не раскрывали, и сыну подобную страсть привить не старались. Уж лучше пусть отцу по хозяйству подсобит.