– Улететь, когда вырастут крылья?

– Возможно. А ещё?

– Ещё? – я замялась. – Жить у хозяйки?

Он улыбнулся своей хищной опасной улыбкой, обнажив, непривычно для своей морды, острые клыки.

– Всегда есть третий выход. Частенько он неочевиден, кто-то даже не берёт его в расчёт. Но он есть. Знаешь, что сделала пташка?

– Что?

– Она убила себя.

Он замолчал, и мы шли, шли вперёд, по длинной протоптанной тропинке в луговых травах, между тенистыми деревьями.

Говорил ли он обо мне, когда рассказывал про пташку?

Или говорил о чем-то, что я пока не рассматривала как вариант развития событий?

– Ковен – это далеко не конец твоего пути, Гликерия, – наконец проговорил он, растягивая слова. – Воспринимай ковен, как Институт Ведьм или что-то вроде того. Здесь ты научишься всему, что тебе потребуется в дальнейшем. И, да, – он остановился, беря моё лицо в свои узкие ладони. – Твоя мать – главная жрица в этом ковене, Гли. Но она не знает, что ты – это ты. Присмотрись ко всему, прежде чем открывать все карты.

Он снова продолжил идти, словно ни в чём не бывало. Мой Тёмный Бог, который зачем-то оберегал меня.

– У меня на тебя особенные планы, Гли, поэтому я тебя так берегу. Твоя миссия в другом, более сложном, чем просто ведьмовство и воздаяние мне.

– О чем ты говоришь, мой Бог?

Он улыбнулся.

– Ты всё узнаешь постепенно. Иди к ним, знакомься. Я ещё приду к тебе, – он провел ладонью перед моими глазами, и я вновь оказалась в святилище, окруженная ведьмами.

Я оказалась ровно на том же месте, где и стояла до этого. Ведьмы стояли по-прежнему, вытянув руки, а я, озадаченная и растерянная, рассматривала их лица, пытаясь понять, кто их них – моя мама.

Какие-то мгновения ничего не происходило, а потом внезапно все задвигались, принимая прежний, благопристойный (ведьмовскопристойный) вид и устремили свои взгляды на меня.

– Наш Бог гулял с тобой? – спросила меня Мартина, и я не увидела в её взгляде тоё теплоты, которая была, когда мы увиделись некоторое время назад.

Позади неё раздались шепотки.

Я кивнула.

– Он велик, но очень редко посещает нас. Мы привыкли думать, что мы слишком малочисленный ковен для его визита. Чем ты его так привлекаешь? – Мартина обошла меня вокруг, принюхиваясь.

– Чем-чем, – раздалось откуда-то сбоку недовольно. – Задайся вопросом, ведьма, почему он выбрал её для своей силы?

В проходе между скамьями сидел Уголёк собственной персоной, облизывая свою пухлую лапку.

Ведьмы повернули головы теперь в его сторону, прекратив рассматривать меня.

– А ты кто ещё такой? – высказала рыжая Риса мнение всех собравшихся, кроме меня.

– Мур, – отозвался мой котик, и без стеснения потерся мне о сапоги.

Ведьмы слаженно перевели взгляд от моих ног на мое лицо и уставились вопросительно-осуждающе.

А я-то что? И я решительно уставилась на них, приняв как можно более осуждающий вид.

– Ладно, девочки, разойдитесь, – раздалось со стороны входа в храм нашего Бога. – Я знаю Гли, и знаю, почему Он привел её к нам.

Все синхронно выдохнули, принимая расслабленные позы и вообще, как-то заулыбались даже.

– Верховная, – поприветствовали они её.

И то, кого я увидела – поразило меня настолько, что я едва не кинулась к Верховной.

Между скамьями стояла немного постаревшая копия меня.

– Мама, – прошептала я, прикрывая ладонью лицо. – Мама! – выкрикнула я, устремляясь к ней. – Мама!

Верховная раскинула руки в стороны, и я упала в её объятия, такие долгожданные мной. Я и не думала, что именно здесь, в этом городишке я найду маму.

– Мама? – Мартина язвительно поинтересовалась, изгибая бровь. – С каких пор у Верховной есть дочь?

Объятия распались, и мама выступила на полшага вперед.

– Примерно с того момента, как я её родила, Мар, – проговорила она. – Надеюсь, все здесь присутствующие знают историю моей жизни, и мне не придется пересказывать её в очередной раз, тратя на это время, – она повела плечом, указывая на меня. – Гли – дочь советника прежнего императора. Да, моя кровь и кровь нашего Бога сделали свое дело, и моя Гли стала настоящей темной, как и мы с вами.

Ведьмы встрепенулись.

– Кровь нашего Бога? – Риса переспросила дрожащим голосом.

– Да, всё верно. Будучи совсем ребёнком, Гли попала в одну неприятную ситуацию во дворе нашего загородного дома, и едва не погибла. Я попросила Его спасти мою дочь взамен на моё вечное служение Ему. И Он услышал меня.

Все ведьмы разом выдохнули, издав шумное «Аххх!» и застыли, ожидая продолжения.

– Наш Бог явился мне и дал мне своей крови для ритуала, который смог вернуть душу Гли обратно в наш мир. Его кровь усилила Гли, и её темные силы. И потом Бог взял с меня обещание, что я не буду препятствовать никакому решению Гли. И забрал меня к себе, обучая всему, что я записала в книгах, по которым вы учились, и продолжает меня обучать.

– О, Верховная, почему ты раньше не рассказывала нам эту историю? Она же объясняет многие вещи!

– Например, – мама смотрела на говорившую слегка наклонив голову, словно изучая.

– Например то, что Бог очень редко появляется нам, хотя мы так любим Его!

– Бог – это вам не подружка, дорогие мои, – Верховная улыбнулась, рассматривая женщин. – Он велик и прекрасен, и знания его непостижимы. Если он выбрал Гли, чтобы что-то её сказать лично, значит это имеет большое значение для всех нас.

– И что же он сказал тебе? – Мартина задавала вопрос мне, но смотрела на маму.

– Он сказал, что выбор не всегда очевиден. Ну, это если кратко, – ответила я, наблюдая за поведением Мартины.

– Выбор? Какой выбор?

Повисла напряженная пауза.

– Фффф, – фыркнул Уголёк из-под юбок ведьм. Сверкнули его желтые глаза на пушистой мордахе. – Какие же вы ведьмы бываете глупыми!

Он медленно прошествовал до меня, и, протянув лапки, попросился на ручки.

Мой милый пушистик. Мой славный демонический котик.

– Да ладно вам, ведьмочки, – продолжил Уголёк, разглядывая их своими круглыми глазёнками. – Неужели вы до сих пор так и не поняли, между чем вы выбираете?

Ведьмы не понимали, ясное дело.

И я не очень-то понимала тоже, если честно.

– И ты туда же! – возмутился кот. – Опомнитесь, девоньки! Ваш Бог – мужчина и любит он, как и все мужчины, быть единственным в жизни женщины, даже если эта женщина – жрица.