поговорить. И это начинало выматывать. Я стал замечать, что она пишет одни и те же слова, говорит на одни и те же темы, смеётся над чужими шутками, но сама шутит плоско и редко. Это ужасно злило. Она была классная, – Аля боком увидела, как Матвей улыбнулся, говоря это, и почувствовала укол ревности, представив, что могли бы значить эти слова, – классная, но родной и своей для меня она бы никогда не стала. Это как целовать постер, а не человека. Вроде того.

– Романтично звучит, – прямо даже не знаю, верить тебе или нет. Как из книги история. – Сказала Аля. Обычно она боялась ранить человека в разговоре, но сегодня решила говорить всё, что думала, и от этого испытывала какую-то дерзкую радость.

– Ну, как есть, – коротко ответил Матвей, и Аля испугалась, что переборщила с сомнениями в его искренности.

– А что было дальше? – спросила она скорее, чтобы показать, что ей интересно слушать дальше.

– Да просто мы понемногу перестали общаться. Я долго никуда её не звал, она обиделась и тоже не пыталась со мной связаться. А потом устроила мне скандал в переписке, наговорила гадостей обо мне всем своим знакомым, по универу какие-то слухи пошли. Гадость, короче.

– Да… Девушек лучше не обижать, это как на мину наступить, – сказала Аля. – Лучше бы ты ей просто расписал, какая она фантастическая и классная, но вы друг другу не подходите. Как-нибудь почестнее, в общем.

– Ну нет. Девушка, с которой я встречался до этого, кинула меня именно так. Несколько месяцев мы очень круто общались, я даже начал думать, что это та самая главная любовь моей жизни, а тут она мне звонит и начинает рассказывать, какой я классный, добрый и умный и все дела – но нам надо расстаться. Лучше, когда девушка говорит, что ты дерьмо, и поэтому вы расстаётесь, чем вот это вот всё. Сидишь такой весь классный, причёсанный и кинутый. Ну идиот просто, – Матвей засмеялся.

Аля тоже засмеялась:

– А давай ещё про своих девушек, интересно стало, жуть.

– Да всё, только одна ещё была до этого. На моём первом курсе мы познакомились и долго встречались, больше года. Миленькая блондинка, добрая и улыбчивая. Сейчас она уже замужем, и я понимаю, почему. Приносила мне кексы, которые сама пекла. Отмывала и пристраивала бездомных щенков. Плакала в кино на трогательных моментах. Никогда и ни с кем не изменяла мне, легко прощала всякие глупости. Короче, она была почти идеальная. И слишком хорошая. Слишком. Такая хорошая, что я не смог с ней дальше встречаться. Мне так хотелось иногда, чтобы она огрызнулась на мою грубую шутку, не хотела принимать моих извинений, надела что-нибудь не милое, а дерзкое, сказала что-то пошлое, «показала зубы», но это было совсем не про неё. Ну, в общем, она была чудесная, правда. Но тоже не моя.

Матвей пнул листок носком кроссовка и остановился.

– Давай зайдём куда-нибудь за кофе и вернёмся сюда? Очень классный сквер, особенно сейчас.

– Давай, – Аля остановилась и встала лицом к Матвею, который уже открыл карты на телефоне, чтобы найти, где взять кофе. Разглядывать парня ближе было теперь ещё интереснее, когда она узнала новые подробности его жизни.

– Через квартал есть «Hot», у них точно чумовой кофе. И ещё есть два каких-то кафе поближе, знаешь их?

– Да не, пойдём лучше в «Hot», мне у них тоже всё нравится. Наверное, они что-то подсыпают в стаканы, – Аля с содроганием подумала о «Золотой лампе» на соседней улице. Желание появляться там отпало у неё, похоже, на всю жизнь.

– Ну пошли, – Матвей убрал телефон в карман толстовки и улыбнулся набок. – Теперь твоя очередь про своих парней рассказывать.

– Да мне нечего много рассказывать. В старших классах я встречалась с одноклассником. Ну, то есть, мы сидели вместе, писали друг другу записки, краснели на уроках, гуляли вместе на каникулах, и мечтали поступить в один универ. Он провожал меня домой, нравился моей маме. Это всё как-то по-детски так было. Я даже не понимаю, как мы расстались. На выпускном он уже встречался с другой девушкой, а мне было всё равно, – Аля пожала плечами. – А потом, тоже этой зимой, мы познакомились с тем парнем, которого ты видел в сквере. Полгода общались, а потом я увидела его в кафе с другой девушкой. Вот, – Але не хотелось ковыряться в своих свежих ранах и говорить о Владе что-то плохое. – Больше нечего особо рассказать, – она почувствовала себя немного виноватой из-за того, что не смогла сказать больше, и добавила, – я когда-нибудь потом расскажу подробнее, ладно?

Аля заглянула в глаза Матвею, и поняла, что делает это точь в точь, как он. Она и раньше знала, что люди перенимают манеры тех, кто им приятен, и даже неосознанно повторяют позы друг друга, общаясь, но была удивлена, как быстро это получилось.

– Конечно, – Матвей легко подёрнул плечами. – Бежим?

Светофор, к которому они вышли, уже мигал зелёным.

– Ага, – Аля спрыгнула с тротуара и побежала за Матвеем через дорогу. Забегая на тротуар на другой стороне, она не заметила огромную лужу и со всего размаха наступила в воду, утопив кроссовок наполовину.

– Вот блин, – сказал Матвей, оказавшийся более внимательным. – Пойдём обратно?

– Да ну, – ответила расстроенная Аля, она уже почувствовала, как вода противно пропитывает носок, – сейчас не холодно, я потерплю до кафе и обратно.

– Ну смотри. Извини, что потянул тебя, надо было спокойно перейти, – с досадой сказал Матвей.

– Да ладно, всё нормально, – сказала Аля и пошла дальше. – Слушай, а у тебя глаза голубые или серые? Я всё никак не могу понять.

– Серые. Очень светлые, может быть, поэтому я на солнце щурюсь как крот. Приходится летом бейсболку носить. Хорошо, что хотя бы со зрением повезло.

– Очень необычный цвет. Не могу даже вспомнить среди своих знакомых кого-то с такими глазами, – сказала Аля.

– Да нет, на самом деле редкий цвет глаз – у тебя. Я давно где-то читал, что зеленоглазых людей меньше всего на планете.

– Ничего себе, – Аля сдержала порыв залезть в телефон и прогуглить этот вопрос. Она сама ненавидела, когда собеседник во время разговора начинал копаться в телефоне, не важно, по какому поводу. Единственным человеком, которому она это прощала, была Вика. Эта девушка была неотделима от гаджетов, и Аля почти сразу приняла её такой.

– А больше всего, наверное, кареглазых. За счёт темнокожих и азиатов, думаю. Хотя точно не помню, – сказал Матвей.

Аля сразу вспомнила пожилого мужчину из электрички. Ей стало жаль его.

– А тот