Позавтракав и наведя чистоту, отряд разбился на группы. Трумэн, скаутский «орел», повел в двадцатимильный поход еще пятерых «орлов», желавших заработать походный значок. Шестнадцатилетний Гэвин, самый старший в отряде, отправился с тремя ребятами на байдарках через озеро — они должны были вернуться через восемь часов. Остальные постигали тонкости правильной организации лагеря, оказания первой помощи, изучали природу и пробовали удить рыбу — за все эти навыки полагались знаки отличия.

Харди сказал Людвигу, что им с Тео нужно с ним переговорить. Выбрав паузу в занятиях, они втроем поднялись на маленький холм в десяти минутах ходьбы от лагеря и нашли уединенный скалистый уступ, откуда открывался великолепный вид на озеро. Харди, не теряя времени, выложил историю своей фермы, с большим чувством рассказав, что́ она для него значит. Он упирал на то, что новое шоссе уничтожит не только ферму, но и историю его семьи, а деду с бабкой придется переехать. Харди напомнил, что долг бойскаута — защищать родную землю, а в уставе скаутов чуть не в каждой строчке содержится призыв охранять природу. Он хотел, чтобы весь отряд и даже все три скаутских дружины Страттенберга объединились и дали бой строителям шоссе.

Тео молча кивал, где требовалось, но видел, что искренняя мольба Харди не нашла отклика у Майора. Выслушав, тот сказал:

— Я могу понять твои чувства, но это не проект для скаутов. С учетом всего, что я читал и слышал, эта автострада — предмет вожделения политиков. Губернатор хочет это шоссе. Сенаторы штата к северу и югу от Страттенберга хотят это шоссе. Местная администрация еще колеблется, но их заставят принять положительное решение.

— Но это же нечестно, неправильно, — настаивал Харди. — Как государство может отобрать нашу собственность ради плохого проекта?

— Посмотри на это прекрасное озеро, Харди, — сказал Людвиг. — Его создала не природа — нет, сэр! Вон там, в середине, глубина около двухсот футов. Здесь раньше был маленький городок Колдвотер, через который протекала река Инид. Примерно раз в пять лет река выходила из берегов и затапливала не только Колдвотер. Эта дикая река, сеявшая хаос, разливалась на много миль выше и ниже этой долины. Фермеры и владельцы участков теряли посевы, дома и фермы; не одно десятилетие все жаловались на регулярные паводки. Наконец лет шестьдесят назад здесь решили построить дамбу, укротить реку и положить конец наводнениям. Это озеро вырыли при губернаторе Герберте Марло. — Майор показал на дамбу, едва различимую с уступа. — Но неожиданно выяснилось, что многие здешние жители не желают отдавать свою землю. Несмотря на наводнения, они выступали против проекта. Они нанимали адвокатов и шли в суд, делая все, чтобы остановить строительство дамбы. Тяжба длилась несколько лет. Тебе знаком термин «принудительное отчуждение собственности»?

— Тео объяснил, — буркнул Харди.

— Без применения этого права не было бы озера. Один-единственный собственник мог блокировать весь проект, и наводнения продолжались бы до сих пор. Без принудительного отчуждения не было бы дамб, озер, автострад, национальных парков, каналов, портов, да мало ли чего еще. Очень неприятно оказаться принимающей стороной этой юридической нормы, Харди, но это необходимо для общества.

— Но тот проект был необходимостью, а шоссе — нет!

— С тобой не все согласятся. Сейчас затевается безобразная склока, бойскаутам в ней делать нечего. Если ты считаешь проект неудачным, борись, активно выступай против. В газете пишут, что уже создано несколько групп с целью не допустить строительства шоссе. Вкладывай свою энергию в такую деятельность, но избавь от этого отряд.

Тео не удивила позиция Майора: проект шоссе явно был сильно связан с политикой, в которую скауты не должны вмешиваться. Втроем они вернулись в лагерь, где уже начинался долгий заплыв.

После ленча «Сокол» в полном составе покинул лагерь и направился на вершину горы Тэч — прогулка, по расчетам, должна была продлиться почти до вечера. Гора Тэч была не настоящей горой, а скорее высоким холмом с крупными валунами на вершине. Поросшая лесом, изрезанная тропами, она обещала приключения и кишела змеями. Ни Тео, ни другие ребята никогда не видели живого щитомордника, гремучую змею, да и вообще ядовитых гадов, но в лесу шансы всегда выше. Четыре месяца назад Эл Хоган из звена «Кабан» увидел змею недалеко от вершины Тэч, и это стало самым сильным впечатлением за весь поход. В ажиотаже Эл сфотографировал змею на сотовый и выложил в «Фейсбуке», после чего его страницу посетила половина Страттенберга. Змея была всего пару футов в длину и мирно грелась на солнце, однако сутки спустя Эл описывал ее как «огромную и очень агрессивную», намекая, что ему здорово повезло остаться в живых после этой встречи.

Восемь «соколов» вышли из лагеря, неся рюкзаки с водой, едой и наборами первой помощи. Враг таился где-то рядом, и скауты были начеку. Майор велел мальчикам быть осторожнее и вернуться ровно к четырем. На поясе у него был портативный радиопередатчик, и он ожидал ежечасного доклада об обстановке.

Но в тот день змеи либо попрятались, либо не решались нападать, и до вершины скауты добрались без приключений. Рассевшись на камнях и поедая чипсы с сыром, мальчики смотрели вниз, на голубое зеркало озера. Тео, словно старый мудрый историк, рассказал о маленьком городке Колдвотере и регулярных наводнениях, о том, что он сейчас на дне, на глубине двухсот футов, — настоящий затопленный город. Вуди назвал его вруном. Тео спорил, препирался и в конце концов предложил пари на доллар. Ему не терпелось вернуться в лагерь, чтобы Майор подтвердил его правоту.

На обратном пути — Тео шел первым, остальные тянулись сзади — благодушное настроение вмиг испарилось, когда Перси крикнул:

— Змея! Медноголовая!

В каждом бойскаутском звене есть минимум один человек, обладающий талантом все портить. Он забывает взять с собой носки и нижнее белье, опрокидывает кулер, не берет фонарик и туалетную бумагу, ночью пугается не пойми чего, его может вырвать прямо у палатки, у него подгорят блины, погаснет лагерный костер, он оставляет за собой грязную посуду — вечный новичок, у которого обе руки левые. Такого можно подбить на любую глупость: он пойдет на все, чтобы доказать свою храбрость и исключительность. И именно ему в голову втемяшится, что щитомордника прикольно попугать. В «Соколе» таким был Перси.

На скалистом уступе действительно лежала медноголовая змея, толстая и длинная. Замерев, она смотрела на мальчишек с неменьшим удивлением. Восемь скаутов, заметно нервничая, полукругом обступили щитомордника и смотрели на смертельно опасное создание, прежде существовавшее для них только на красочных книжных иллюстрациях. В жизни щитомордник выглядел куда опаснее, но от его окраса нельзя было оторвать глаз — змея действительно была ярко-медного цвета и так и сверкала на солнце.

Щитомордник лежал футах в двадцати и нападать не собирался. Мальчишки тоже не шевелились, по крайней мере, несколько секунд. Тео знал — нужно отступить и вообще уйти подальше, оставив змее ее территорию. Как командир отряда, он был обязан увести рядовых от опасности. Он все это знал, но не мог наглядеться на змею.