Потом вдруг заговорил снова, хотя я ни о чем его не спрашивала:

— Качалин нас всех спас. Он тогда еще генералом не был, генерала ему потом уже дали, в Москве. А тогда он нас из окружения вывел. И Толяна тоже, только он потом в госпитале умер. И позже Сергеич нас не бросил. «Я, — говорил, — за вас отвечаю». Мировой был мужик! Если б попалась мне та тварь, что его убила…

Паша замолк и сжал кулаки — каждый размером с дыню.

— Ладно, Паша, не отвлекаемся. Они, похоже, начинают.

Паша скрылся из виду, а я сосредоточилась на объекте. Значит, Галка — снайпер, прошедший войну. Снайпер — это особый склад личности. Немного похож на математика. Эмоциям воли не дает, старается все держать под контролем. Работает в одиночку, привык никому не доверять, полагаться только на себя. Не удивительно, что Галка встретила меня в штыки. Вдобавок она лично предана вдове генерала, который вывел из окружения ее мужа и остальных. Служит не за страх, а за совесть. Если надо — жизнь за нее отдаст. Идеальный телохранитель! Как мне сегодня ее не хватает… Маловато нас…

Сегодня стадион был оцеплен как полагается. Еще бы, здесь же все городское начальство собралось! А еще — дети, ученики спортивных школ города и прочая публика. Так что, кроме стоявших в проходах и по периметру ребят в форме, стадион был буквально нашпигован людьми в штатском. Тут бы мне и расслабиться, ведь объект охраняют по высшему разряду… Но что-то мне мешало. Все эти супер-пупер профи охраняют не Ольгу Христофоровну лично. Их внимание распылено на весь стадион. И если кто-то поставил себе цель — убить именно Качалину, и этот кто-то — профессионал, такое количество охраны его не остановит. Помешает ему уйти — это да, да и то лишь в том случае, если у киллера нет спецподготовки. А если есть? Расслабляться рановато. Вот закончится мероприятие, тогда и отдохнем…

Мероприятие между тем шло как полагается. Сначала выступил председатель облдумы. Потом мэр. Потом начальство помельче. Детишки на трибунах заскучали и принялись драться свернутыми с трубочку плакатами, которые им раздали перед началом. Хорошо еще, что день был теплым и солнечным. Устраивать праздники на открытом стадионе в декабре — не самая лучшая идея, пусть даже трибуны с подогревом… И в завершение к микрофону вышла госпожа Качалина. Она начала говорить прямо в микрофон высоким звенящим голосом. Я слушала ее краем уха. Там было что-то о мальчике Вите, который жил в нашем городе и занимался спортом, а потом вырос и сделался героем…

Что поделывают безопасники? Что-то я их не наблюдаю… Я нашла взглядом Сашу. Он что-то говорил в телефон, поглядывая на Ольгу Христофоровну. Саша успокаивающе кивнул мне — мол, не трусь, подруга, все будет в порядке, — и отвернулся, даже не попытавшись выяснить, что я от него хочу. Эх, придется устроить им еще один инструктаж, прямо сегодня вечером…

Госпожа Качалина наконец-то закончила свое выступление. Должно быть, это была очень хорошая речь, но я не запомнила из нее ни единого слова. Так, где же безопасники? Что-то я ни одного не вижу…Теперь к микрофону вновь встал мэр — он говорил что-то ответно-благодарственное, и конца-краю всему этому не предвиделось. Когда же все закончится?!

Блеск оптики невозможно перепутать ни с чем. Ни со сверканием разбитой бутылки, ни с бликом от зеркальных очков. Поверьте мне на слово, просто невозможно, и все. И это был именно он — далеко, на пределе видимости, на крыше обычной пятиэтажки за оградой стадиона. Хорошая оптика: до трибуны оттуда метров пятьсот, не меньше…

Я посмотрела на Сашу. Повернувшись ко мне спиной, он продолжал говорить по телефону. Оставалось надеяться, что он давал какие-то инструкции своим людям, а не рассказывал кому-то анекдоты. Но мне от этого было не легче. Паша был далеко, да и чем бы он мне помог? Остальных ребят я не видела в толпе. Чего и следовало ожидать…

Я смерила взглядом расстояние до госпожи Качалиной. Она стояла метрах в двадцати, слишком далеко и высоко — надо мной, на сцене, слева ее закрывал от меня мэр. Мне было плохо видно Ольгу Христофоровну. А тому типу с оптическим прицелом на крыше — просто отлично. На принятие решения у меня осталось не больше трех секунд.

Я вам не Кевин Костнер из фильма «Телохранитель», который с криком: «Не-е-ет!» прикрывает собою клиента. Да и прыгнуть так далеко смогла бы разве что кенгуру. Поэтому я наклонилась и изо всех сил дернула на себя красную ковровую дорожку, на которой стояли высокие гости. Я регулярно посещаю спортзал, поэтому рывок вышел качественным — высокие гости повалились друг на дружку, точно кегли.

Наградой мне было тихое «чпок-чпок-чпок» — звук пуль, входивших в деревянный барьер — в том месте, где только что маячили головы мэра и компании. Ну, и восторженный рев трибун, конечно. Трудно описать, в какой восторг пришли гадкие дети, когда взрослые важные дяди и одна тетя в шубе кучей попадали друг на дружку!

В гостиницу мы вернулись поздно вечером. Весь остаток дня был потрачен на «расследование», как называл это Толмачев. Которое, к сожалению, ничего не дало…

Сразу после покушения зрителей эвакуировали со стадиона — да, сегодняшнее мероприятие дети забудут не скоро! Я своими ушами слышала, как один юный спортсмен, захлебываясь от счастья, рассказывал маме о том, как «на стадион пробрался киллер, как в «Убить Билла», и положил тучу народу!» Бедная мама, кто же виноват, что у ее чада такая богатая фантазия и что оно, чадо, смотрит столько плохих голливудских кино!

Я была так рада, что все обошлось без жертв, что меня не вывели из равновесия ни гнев госпожи Качалиной, ни долгие допросы прибывших на место преступления полицейских и ФСБ. В разряде подозреваемых я пробыла недолго. За меня вступился мэр — Толмачеву пришлось признаться, что именно он рекомендовал меня в качестве телохранителя госпоже Качалиной на все время ее пребывания в нашем городе. После этого меня перестали подозревать в покушении на высоких гостей посредством выдергивания ковровой дорожки у них из-под ног и разговаривали — с того момента — со мной уже по-другому.

Мэр удержал при себе соображения, кто же был настоящей мишенью киллера. В конце концов, на трибуне стояла не одна госпожа Качалина — любой из присутствующих на празднике мог быть объектом. Так что и я не стала распространяться о вчерашнем инциденте. Не то чтобы я собиралась утаить от следствия важную информацию… Я ведь и сама не была уверена, связаны ли вчерашнее и сегодняшнее события. Если честно, я бы, скорее, ответила отрицательно. Сосулька с крыши — это одно дело, а оптика за полкилометра — совсем, уверяю вас, другое. Кстати, киллер не бросил винтовку на месте преступления, вопреки обычаю профессионалов, а унес с собой. Хоть какой-то, но след. Только не для меня. Пусть расследованием занимается ФСБ, а я буду скромно выполнять свою непростую работу.

Разумеется, благодарности от госпожи политика я не дождалась. Да я и не мечтала… Саша повел себя странно — после допроса он подошел ко мне и тихо сказал, что по приезде в Москву сменит сферу деятельности. Я едва не спросила ехидно: «Что, продолжишь карьеру вышибалы?» Но смолчала. Во-первых, Саша этого не заслужил. А во-вторых, не стоит лишний раз показывать свою осведомленность. Как говорят на коварном Востоке: «Пока слово не сказано, ты его хозяин. Будучи произнесенным вслух, оно владеет тобой». Вот так!