— Ага, все время.

— А на другое место перейти не хочешь? Не думала об этом?

Галка в упор посмотрела на меня:

— Ты, что ли, мое место занять хочешь?

Я опешила:

— Нет, с чего ты взяла?!

— Я от Ольги не уйду, — подбирая хлебом остатки соуса с тарелки, негромко произнесла телохранительница. — Может, тебе она и не нравится, но это оттого, что ты чересчур умная. Я таких не люблю. А для меня Ольга — лучше всех. Ты ее просто не знаешь. По мне, так лучше человека на свете нет.

И маленькая женщина принялась деловито укладываться на ночлег.

Я смотрела, как Галка стелет постель на диване, и думала, что же такого хорошего сделала для нее Ольга Качалина, что ее телохранительница считает ее лучшей из всех прочих представителей рода человеческого. Ох, не верится мне в то, что ангельский имидж к госпоже Качалиной вообще применим! Каждому человеку есть в чем себя упрекнуть. У каждого на совести есть темные пятна, а в памяти — уголки, куда предпочитаешь лишний раз не заглядывать…

Ну, возможно, в юности можно без стыда по утрам смотреть в глаза своему отражению в зеркале. Но чем старше мы становимся… Даже песня такая есть: «Нам по двадцать шесть лет, и того, что было, не смыть ни водкой, ни мылом с наших душ». А ведь госпоже Качалиной далеко не двадцать шесть. И в ее успешной политической, да и человеческой, биографии наверняка отыщутся темные страницы. Кстати, верная телохранительница подала мне отличную идею! Надо бы посмотреть, какие тайны скрывает прошлое Ольги Христофоровны и не связаны ли с этим прошлым ее нынешние проблемы…

Утром, как мы и договаривались, меня сменил Саша. Несмотря на то, что я всю ночь не сомкнула глаз, чувствовала я себя отлично. Так всегда бывает, когда у меня есть ясная цель.

Мне надоело чувствовать себя ежиком в тумане. Пора было выбираться на свет. Но сначала надо было взглянуть на своего работодателя. Я тихонько постучала и вошла в спальню. В спальне был полумрак из-за плотно задвинутых тяжелых штор. Горели только маленькие бра на стенах. Ольга Христофоровна сидела у зеркала и водила пуховкой по вискам. Выглядела она лет на пятнадцать моложе, чем вчера вечером. Никакого махрового халата в пределах видимости не наблюдалось. Госпожа политик была одета в твидовую юбку, горчичного цвета блузку с запонками и мягкие коричневые мокасины. При виде меня Качалина поморщилась. Поскольку мне видеть ее было так же неприятно, как и ей — меня, я сразу перешла к делу:

— Доброе утро, Ольга Христофоровна. Вы не могли бы пояснить, что происходит? В свете вчерашних событий, так сказать?

Вопреки моим ожиданиям, Качалина не стала возмущаться, что я лезу не в свои дела и вообще я — никто и место мое — под плинтусом. Она молча отрицательно покачала головой, глядя мне прямо в глаза.

— Жаль. Вы сэкономили бы мне кучу времени и сил. К тому же это позволило бы мне лучше заботиться о вашей безопасности. До свидания. Надеюсь, вы не намерены сегодня покидать номер?

Качалина отвернулась к зеркалу и с минуту молчала.

— Я не так глупа, — ответила она наконец. И вернулась к своим упражнениям с пуховкой.

Что ж, я получила в свое распоряжение свободный день и была намерена потратить его с толком. Ольга Христофоровна не высунет носа на улицу после вчерашнего — ведь тот тип со снайперкой так и гуляет по городу. Кстати, недавно звонил господин Толмачев и сообщил, что расследование продвигается успешно, вот только ФСБ настоятельно рекомендует высокой гостье не покидать «Евразию» вплоть до особого распоряжения… В гостинице Качалиной ничто не угрожает — с ней шестеро безопасников и еще Галка, которая одна стоит всех шестерых. Так что я могу с чистой совестью оставить даму-политика под их охраной и заняться по-настоящему важными вещами.

Мой путь лежал на окраину города, где в панельной пятиэтажке проживал мой знакомый журналист, Ложкарев Артем Сергеевич, известный под псевдонимом Артем Сердитый. В жизни сердитым он не был, а был редкостным охламоном, любил выпить в хорошей компании, а еще — любил красивых женщин, причем исключительно замужних. Незамужние его не интересовали. Ревнивые мужья придавали жизни Артема дополнительную остроту. Мы и познакомились с ним, когда он свалился с третьего этажа на крышу моей машины в одних трусах с надписью «герой» (подарок любимой), просунул голову в окно и заорал: «Гони!». Я автоматически послушалась. Полуголый мужчина на крыше способен вывести из равновесия и более опытного водителя, а ведь дело было первого января… «Ты спасла мне жизнь!» — были его первые слова. Я спасла ему жизнь, напоила чаем и одолжила джинсы и куртку. С тех пор мы с Артемом — друзья. Поскольку я не замужем, я не представляю для этого провинциального Казановы охотничьего интереса. А он для меня — просто хороший человек и источник бесценных сведений. Кстати, псевдоним Сердитый Артем выбрал потому, что пишет он исключительно о проблемах ЖКХ, а других чувств, кроме гнева и раздражения, это ведомство и не вызывает.

Я знала, что застану Ложкарева дома, потому что сегодня было воскресенье. Артем проживал вместе со старенькой мамой. Шесть дней в неделю Сердитый был лихим Казановой и прожженным журналюгой, зато воскресенье проводил, как пай-мальчик. Для матушки он так и остался ее талантливым и добрым ребенком, и Артем не хотел разочаровывать старушку.

— Женечка, как давно вы у нас не были! — искренне обрадовалась мне Маргарита Ивановна.

Я вручила ей купленный по дороге тортик. Примерно с полчаса мы пили чай и вспоминали общих знакомых, а потом мы с Артемом удалились в его комнату. Я знала, что минут через десять Маргарита Ивановна войдет без стука, бормоча себе под нос: «Да где же эти очки. Я просто уверена, что оставила их здесь!», и это будет повторяться до тех пор, пока я не соберусь уходить, после чего мы искренне пожелаем друг другу всего хорошего. Я как-то спросила Артема, сколько раз его ловили целующим одноклассниц. Оказалось — ни разу! Главное — соблюдать хронометраж. Артему уже далеко за тридцать, но в представлении Маргариты Ивановны он все еще нуждается в защите от девочек, которые могут научить его плохим вещам.

— Слушай, ты знаешь такую даму — Ольгу Качалину? — Я с ходу приступила к делу.

— Кто ж ее не знает! — хрюкнул Артем. — А она тебе зачем?

— Я на нее работаю.

— А, так вот почему в нее вчера стреляли на стадионе! — сделал гениальное умозаключение Артем.

— Вовсе не поэтому! — обиделась я. — Она приехала и притащила в Тарасов свои проблемы. Мне нужно знать — какие именно? На контакт она не идет, поэтому меня интересует все, что тебе о ней известно. Кого обидела, у кого мужа увела. Только не тот мусор, что в Интернете болтается, а проверенные сведения. Короче, я ищу человека, у которого есть причины желать ее смерти.

— Ну, очередь получится, как в Мавзолей году так в тысяча девятьсот семьдесят пятом! — развеселился Артем.

— Слушай, Сердитый! Если ты не можешь мне помочь, так и скажи. Я встану и уйду. Я тебя уважаю, несмотря на твою пижаму со слониками, — уважай и ты меня.