Объективность этой доминирующей в субъекте формы раскрывается непосредственно из организмического пациента. Непосредственно, поскольку для формального, прототипного образа, для любого изменения, происходящего в единстве действия, существует спекулярная[51]возможность отражения: состояние сознания. Человек способен отражать то, что случается. Эта возможность отражения существует как на уровне априорного «Я», так и на уровне патологического сознания в большей или меньшей степени. Но отражается не энергия, а формы, образы, буквы, шаблоны, структуры, которые, естественно, связаны с энергией и материей. Не существует энергии абсолютно без формы. Рационально мы их различаем, но по структуре любая вещь, наделенная энергией, уже подразумевает форму: по природе они одно и то же.

Поэтому субъекту, который не понимает семантического поля, сновидение[52]указывает на то, что все это самодвижение, эта пре доминантность, эта цель обладают направлением: весь энергетический квант пациента определяется и поляризуется усилием эмитента.

Получатель протоплазмируется согласно доминантности полученного образа. Следствие, обнаруживающееся в пассивном, есть доминантность, абсолютный приоритет, внесенный этим образом. Это означает, что данному образу отдается максимальное предпочтение, и из-за эффекта новизны этого образа исключаются все другие воспоминания[53], побуждаемые организмическим пассивного единства действия, или получателя; активными остаются только те воспоминания, которые каким-то образом связаны с интересом отправителя или функцией внесенного доминантного образа.

В период имманентности доминантного семантического поля аннулируются также функциональные стереотипы. Находясь под влиянием доминантного семантического поля, особенно сверхпатологичного, субъект не использует все стереотипы социальной системы. Он забывает, как следует вести машину или оставляет дома права, он не использует или не делает что-то определенное: у него атрофируется сознание, которое больше не отражает полную картину нормальных процессов, изолируясь только в одном пункте, становящемся навязчивым и приоритетным.

В ходе информационного преобразования, производимого негативным семантическим полем (негативным для получателя, но не для эмитента), осуществляется тематический отбор тех воспоминаний, которые могут содействовать форме данной передачи, усиливая ее. Поэтому на психологическом уровне возникают следующие результаты: исключение из памяти части воспоминаний, рассеянность, подчинение посланию или определенному выбору и потеря целостного интереса к самому себе.

Нет более полного единства действия в 360 градусов, а есть лишь угловой сектор, где располагается предоминантность образа, который обуславливает соответствие субъекта потребности эмитента.

На психологическом уровне мы видим, что субъект делает выборы не эгоистичные, не соответствующие его организмическому целому. Видно, что его цель не совпадает с собственной эгоистичностью[54]. Действующий субъект последовательно вырабатывает стратегию, диалектику, внешне отвечающую собственной цели, которая, однако, при более глубоком анализе оказывается согласующейся с личностью эмитента.

Эмитентом является тот, кто идентичен тому образу, который внес информацию в пациента: семантизированный идет не за бабушкой, а за тем, у кого такой же образ, такой же алфавит или код. С человеком происходит то же самое, что и с компьютером, который, будучи однажды запрограммированным, отвечают любому пользователю, обладающему ключом доступа к программе.

Если умирает бабушка, друг, мать, животное, если той ситуации больше нет, то субъект начинает искать своего формализующего, знакового хозяина: как следствие, любой, кто несет эту потребность, этот образ, становится естественным властителем семантизированного.

Иногда, если семантизированному не удается встретить своего хозяина, он впадает в стресс и формирует его сам: субъект его придумывает, у него внезапно возникают галлюцинации и голограммы. В мозгу образуется постоянная иллюзия: ему недостает связки с образом, поэтому он начинает реагировать специфическим образом. Сейчас я говорю о негативном аспекте семантического поля.

Проводить исследования, опираясь исключительно на какого-либо одного человека, означает вывести из поля наблюдения сеть сосуществования, поскольку жизнь постоянно пребывает в совокупном действии. Несмотря на множество индивидуаций, мы всегда пребываем в совокупном акте. Ни один человек не обособлен, поэтому мы не можем исследовать только одну определенную семью или одну историю, а должны анализировать все возможные аспекты, одновременно отслеживая два источника действия: эмитента (отправителя) и получателя. Если мы хотим вмешаться ради спасения пациента, то сначала должны обучить его различать те образы, под влиянием которых он находится. На сенсорном уровне устранение образа приведет к полному исчезновению эмоции данного типа, ностальгии, секса, интереса, чувства и т. д., поскольку образ, который эмитент утвердил в получателе, для последнего регрессивен и деструктивен.

Возможность выхода содержится в полном самообладании и целостной осознанности собственного бытия. Это означает получение любой информации или сообщений, установление любых отношений, но при постоянном контроле совместного присутствия и полном осознании другого человека, стоящего перед нами. В противном случае мы окажемся моноклонированы доминантным образом присутствующего рядом эмитента, нуждающегося в выживании.

Посредством образа открывается возможность проникновения в любую область существования: коммерческую, политическую, лингвистическую, культурную и т. д.

У субъекта, находящегося под влиянием негативного семантического поля, может быть обнаружено заболевание, поскольку данные будут регистрировать отклонение от его природной нормы. Я могу испытывать воздействие семантических полей, но должен их отфильтровывать; я могу пережить любовь, агрессивность, интерес, вовлеченность, но осознанно. Важно об этом знать и уже потом решать, подходит мне это чувство или нет, и если нет, то устранить его. Опасность семантического поля возникает тогда, когда оно осуществляется неосознанно для получателя.