– Меньше всего я хочу очутиться запертой в стране снов вместе с твоими матерями, Цирцея. Королева Гримхильда всю землю и небеса на уши поставит, лишь бы вернуть свою падчерицу, а если твоим матерям действительно удастся вернуть к жизни Малефисенту, то и тебе самой моя помощь будет необходима, – устало сказала Няня.

– Почему это ты вдруг заговорила о стране снов, где ты будешь заперта вместе со злыми сёстрами? Кто сказал хоть что-нибудь о том, чтобы отослать тебя туда? – вне себя от гнева спросила Фея-Крёстная.

– Всё в порядке, успокойся, моя дорогая. Я забыла, что ты не можешь читать мысли. Просто Цирцея подумала о том, что мне не повредил бы колдовской сон.

– Ну, сон нам всем не повредил бы, – зевнула Фея-Крёстная. – Да только куда тут денешь атакующих замок драконов, да ещё угрожающий нам призрак Гримхильды? И ты знаешь, кого мы должны «благодарить» за это, верно? – Она виновато улыбнулась Цирцее и продолжила: – Мне неприятно говорить об этом, дорогая, но во всём этом виноваты твои матери! Осмелюсь сказать даже, что лучше бы им навсегда оставаться в стране снов, если только в наших силах будет сделать это! – Фея-Крёстная поднялась с места, пошатываясь на дрожащих от усталости ногах, подошла к Цирцее и, пробормотав себе под нос извинения, взяла у неё из рук волшебное зеркальце. – Прости, дорогая. А теперь, если не возражаешь, мы попробуем отыскать твоих матерей прежде, чем они успеют воскресить всех, кого они убили, и повернуть их против нас!

– Это слишком драматично звучит, вы не находите? – закатила глаза Цирцея. – У моих матерей нет сил, чтобы воскрешать мёртвых! И уж точно они Урсулу воскрешать не станут. Разве что Малефисенту, поскольку она только что умерла.

Цирцея сама своим словам не очень верила, но считала необходимым что-то противопоставить тому, что сказала Фея-Крёстная, потому что прозвучало это у неё слишком патетично и старомодно, как в плохой театральной пьесе.

– В одном из своих колдовских зеркал они заточили душу Гримхильды! Кто знает, какими ещё тёмными силами располагают злые сёстры? Так что и Урсула, и Малефисента могут в любой момент обрушиться на нас!

Цирцея вздохнула, но ничего на это не ответила, только смотрела на Фею-Крёстную.

– В чём дело? Поделись со мной своими мыслями! – необычно резко для себя приказала Фея-Крёстная и – что тоже было совершенно не в её манере – неприязненно посмотрела на Цирцею.

– Ну, если у этих женщин были феи, защищавшие их, то, возможно, они не умерли и теперь находятся в распоряжении моих матерей!

Фея-Крёстная выглядела так, словно готова была упасть в обморок от такой перспективы.

– На что вы намекаете, юная леди?

– Я полагаю, что нам нужно хорошенько подумать над тем, кому может быть выгодна магия фей, – стараясь говорить как можно мягче, ответила Цирцея. – Разве это не наш долг – помогать всем нуждающимся?

– Насколько я помню, вы ещё не приняли наше почётное предложение стать исполняющей желания феей. И если вы собираетесь действовать от имени Страны эльфов и фей, оказывая помощь подобным ужасным существам, то я должна подумать, не отозвать ли назад это предложение, – сказала Фея-Крёстная, с упрёком глядя на Цирцею.

В этот момент в столовую влетела улыбающаяся Тьюлип с возгласом:

– Ну, не знаю, что Оберон об этом подумает!

Фея-Крёстная при имени Оберона вздрогнула, вспомнив, сколько упрёков услышала она от него во время его первого визита в Морнингстар. Цирцея хихикнула, затем улыбнулась, рассматривая наряд Тьюлип и втайне надеясь, что он, скорее всего, возмутит Фею-Крёстную. И оказалась права.

– Что вы на себя нацепили, юная леди? – осуждающе покачала головой Фея-Крёстная, но Тьюлип лишь рассмеялась на это. С трудом удержалась от смеха и Цирцея.

– Цирцея, как я рада видеть тебя! – Девушки расцеловали друг друга в щёки, радуясь не только своей встрече, но и реакции Феи-Крёстной, хотя при этом ощущали и некоторую вину за это.

– Тьюлип, нет, вы только посмотрите! Да ты же самой настоящей леди стала с тех пор, когда я тебя последний раз видела!

Тьюлип просияла от счастья, услышав эти слова Цирцеи, а Фея-Крёстная раздражённо проворчала:

– А мне кажется, что она совершенно на леди не похожа! Брюки на себя надела! Это же неслыханно!

– А что бы вы хотели, чтобы я на себя надела, пока вожусь с Повелителями Леса? – не переставая улыбаться, ответила Тьюлип. – Оберон находит, что это весьма разумно и практично.

– Ваш юный принц, должно быть, именно так и думает – что вы, как было сказано, возитесь с Повелителями Леса, ни больше и ни меньше, – поморщилась Фея-Крёстная. – Разве вы не свадьбу должны планировать, моя дорогая?

Тьюлип одарила Фею-Крёстную одной из своих ослепительных улыбок, которая должна была означать, что она изо всех сил старается не раздражаться, слушая сующую свой нос в её дела пожилую женщину.

– Ну, если вам интересно будет знать, мой дорогой Попинджей тоже находит мой наряд очень подходящим. И кроме того, я совершенно не намерена выходить за него замуж. И вообще ни за кого! Да разве время сейчас планировать свадьбу, когда у меня столько дел с Обероном? Нужно же разрушенную во время сражения землю восстанавливать! Нет, ну правда, Феечка-Крёстная, не будьте вы такой старомодной!

– Знаешь, постарайся, чтобы твоя мама не услышала этих твоих разговоров, – улыбнулась Няня. – Я думаю, она будет того же мнения, что и моя сестра.

– Я не думаю этого, я знаю! – резко заявила Фея-Крёстная.

– Не надо, прекратите вы обе, прошу вас, – присоединилась к разговору Цирцея. – Я считаю, что Тьюлип выглядит просто великолепно. А что ещё важнее, она выглядит счастливой! И сама выбирает, как ей жить. Именно этого я для неё всегда и хотела. Наконец, я думаю, что она права: Оберон одобрит идею расширить сферу влияния фей, не ограничивая её одними только принцессами.

– Нет, вы слышали, а? Они решили объединиться против меня! – воскликнула Фея-Крёстная, глядя на Няню. – А ты, сестра? Полагаю, ты тоже на стороне этих белокурых красавиц?

– Боюсь, что да, сестрица. Да ты и сама это знаешь! Ведь я давно, очень давно ждала этого для нашего рода-племени.

Цирцея была очень горда за Няню, нашедшую в себе силы для такого признания.

– Я думаю, пришло время по мере наших сил помогать всем, кто в этом нуждается, а не только принцессам, – сказала она, ликуя от того, что её поддерживают и Няня, и Тьюлип.

– Такой важный вопрос нужно вначале об-судить на Совете фей, Цирцея, – сказала Фея-Крёстная. – Но я не стану этого делать, чтобы не расстраивать их. Сейчас, по крайней мере.

– Но почему нет? – спросила Цирцея. Няня и Фея-Крёстная обменялись взглядами. – Что? Что вы от меня скрываете?

Улыбка на её лице поблекла.

– Цирцея... – мягко заговорила Няня. – Мы действительно должны тебе кое- что сказать. Дело в том, что Совет...