— Напиши сообщение своему Коле. Нехорошо как-то оставлять в неведении кого-либо.

Да уж, почему-то сама я об этом не задумалась ни на миг. Бедный Чернов. Беру телефон и отправляю ему сообщение.

«Меня забрали домой. Сопротивление было бесполезно. Завтра позвоню».

Убираю телефон в карман и без стеснения смотрю на Олега, который выпускает струю дыма. Ненавижу сигаретный дым! Но почему даже это я могу в нем принять?

— Еще ни один человек не совершал нормальных поступков по пьяни. Нет ничего хуже, чем о чем-то жалеть потом. Особенно о том, что нельзя исправить. Не надо совершать глупых поступков. Подружками ты, как я вижу, так до сих пор не обзавелась, стало быть, и поплакать в жилетку некому. А парень на эту роль не годится. У нас другое на уме.

— Самый умный, самый спокойный, всезнающий и всепонимаюший Олег. Тебе корона не жмет?

— Не знаю, я никогда ее не носил, — отворачиваюсь к окну и пытаюсь не показывать истинных эмоций. Ведь у кого-то получается быть спокойным донельзя. — Пуговицы застегни, грудь-то уже выгуляла, — слышу звук закрываемого окна и в который раз не могу открыть рот. Мне просто нечего ему ответить. Только из чувства протеста пуговицы все равно не застегну.

Так и проехали до дома молча. Вышла из машины, демонстративно громко хлопнув дверью, и пошла к подъезду.

— Ты бы лучше с клуба так охотно уходила, — слышу позади голос Олега.

— Ты бы лучше за своей жизнью смотрел, а то я еще могу подумать, что ты за мной следишь.

— У меня нет на это времени, — открывает дверь в подъезд и пропускает меня вперед.

— У нас безопасный подъезд, провожать меня дальше не надо.

— Мне будет так спокойнее. Заходи, и так примерзла уже.

Заглядываю ему в глаза и так хочется сказать «так согрей». Давай, телепат фигов, сожми, затискай меня в подъезде, да хоть изнасилуй. Вот идиотка, какое же это изнасилование, если я сама отдамся? Усмехаюсь сама себе и все же захожу в подъезд. Заходим в лифт, и Олег нажимает на кнопку девятого этажа.

— Раньше ты была добрее, не пытайся строить из себя того, кем не являешься. Ты же хорошая девочка.

— Я понять не могу, ты издеваешься что ли?! Девочка, блин! Да иди ты, мальчик, в жопу!

Уж всего можно было ожидать, но точно не заразительный смех Олега. Стоит и наглым образом смеется до тех пор, пока створки лифта не открываются.

— На выход, Виктория, — указывает мне рукой, которую я тут же хочу ему оторвать. Господи, да что со мной происходит? А хуже всего то, что он прав. Еще несколько месяцев назад я такой не была. Из меня как будто прет вся злость и обиды, и самое дурацкое, что я не могу это сдержать. Уже третий раз пытаюсь вставить ключ в замок, но ничего не получается!

— Дай сюда, — берет ключ и спокойно открывает дверь. Вхожу в квартиру и от злости пытаюсь закрыть дверь перед носом Олега. — Силы как-то не равны.

— В собственной квартире меня точно провожать не нужно.

— А я тебя уже проводил. Тут можно и чем-нибудь другим заняться, — проходя внутрь квартиры произносит Олег.

— Чем это?

— Чем-нибудь этаким.

— Не поняла, кто из нас пьяный. Ты или я?

— Безусловно ты, — проходит в гостиную и садится на диван. — Иди ко мне.

— Куда? На диван или может к тебе на коленки? — о Боже, что я несу.

— Давай на коленки.

— Я же сейчас и вправду дам. В смысле сяду на коленки.

— Давай, — с усмешкой в голосе произносит Олег и откидывается на спинку дивана.

Алкоголь действительно зло. Все, о чем я сейчас думаю-это как сесть на Самарского. Надо же так, чтобы это выглядело красиво, а не плюхнуться задницей на его ноги. И вообще, с чего это он предлагает мне сесть на него? Что-то тут не чисто.

— А если я сяду к тебе на колени, ты меня перевернешь попой к верху и будешь бить как маленькую девочку за плохое поведение или как большую?

— А разница в чем?

— Если как большую, то это с другим подтекстом.

— С каким? — с усмешкой произносит Олег.

— Я не поняла, кому из нас за тридцать перевалило? Ты тугодум что ли?

— Слушай, может хватит болтать без дела. Иди сюда.

— Без дела, — смеюсь в голос. — Смешная фраза. А если сказать слитно, то получится безздела.

— Ясно, текила пошла действовать по второму кругу.

— Нет, честно, я почти трезва. Сама от себя не ожидала. Наверное, у меня снаружи все стройное, а внутри жиром заросло, все эти чипсы проклятые. Отсюда и больше надо выпить, чтобы подействовало.

— Не думаю. В большинстве своем все зависит от алкогольдезидрогеназы.

— Чо?

— Х*й через плечо. Может ты уже присядешь?

— Ничего себе. Ты оказывается умеешь просто так материться.

— А ты думала я святой и у меня нимб над головой?

— Нет, но… ладно, — таки плюхаюсь неграциозно на диван рядом с Олегом.

— Столько разговоров про колени и в итоге мимо. Все-таки женщины очень загадочный народ, — сказала бы я тебе какая я женщина, да не буду пугать. — Окончательно с коленями передумала?

— Я не хочу, чтобы ты меня бил. А сдается мне, делать ты будешь именно это. Ну или просто как-нибудь изощренно поиздеваешься.

— Хорошего же ты обо мне мнения.

— Я о тебе самого лучшего мнения, ты даже не представляешь насколько.

— Мне уже страшно, — смотрю на него и не понимаю, чего он хочет добиться.

— Олег, а если серьезно, что ты сейчас делаешь?

— Думаю.

— Ты прекрасно знаешь, что я не об этом. Что ты делаешь здесь, со мной. И ответ- думаю или сижу, мне не подходит. Давай третий и правдивый вариант, — вполне серьезно произношу я.

— Борюсь с собой.

— А ты не борись. Говорят, нужно себя отпускать, — мамочки, что я несу?

— Итак, напомни мне, Виктория, сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Вообще-то еще девятнадцать. А мне?

— Через пару недель тридцать два.

— Итого какая разница?

— Я не очень хорошо считаю.

— И это говорит девушка, учащаяся в экономическом Вузе. Двенадцать, дорогая моя. Двенадцать лет. Это целая жизнь, — опирается рукой на спинку дивана и пристально смотрит мне в глаза. — Понимаешь?

— Понимаю. Психологи говорят, что в идеальном браке женщина должна быть младше мужчин примерно лет на десять. Скостим два года.

Я не знаю, как я могла такое ляпнуть вслух. Кажется, позабытая мной томатная окраска лица, с лихвой вернулась в родные пенаты. Лицо просто полыхает. Но вот парадокс, вместо того, чтобы как следует меня пристыдить, Олег подносит руку к моему лицу и начинает гладить тыльной стороной ладони мою щеку. Легонько касается моих губ и обводит их большим пальцем. Закрываю глаза, не в силах смотреть, как сейчас меня щелкнут по носу и скажут какую-нибудь препротивную шутку. Но к моему удивлению, первое, что я ощущаю, это то, как Олег зарывается руками в мои волосы. Проводит носом по щеке и накрывает мои губы своими, не удержавшись тоже зарываюсь пальцами в его волосы, притягивая его как можно ближе к себе, и пытаюсь включиться в поцелуй. Да, это чертовски приятно, только немного непривычно. Когда уже в голове я мысленно танцевала неизвестный мне танец и купалась в эйфории, Олег резко остановился и отстранился. Хотелось взвыть от постигшего разочарования, но, когда Самарский откинул голову назад и улыбнулся, почему-то в миг перехотелось это делать.