Вошла в квартиру, скинула мокрые босоножки, сумочку и потопала в гостиную. А точнее к полке с алкоголем. Беру первый попавшийся виски и наливаю целый стакан. Да уж, это не рюмочка текилы. Пью алкоголь залпом, но обжигающий напиток не дает сделать это в большом количестве. Передергиваю головой от неприятного вкуса и иду в прихожую за телефоном. Только сделать у меня это не получилось. Вроде еще трезвая, а со всей дури поскользнулась на скользком паркете. Лежу лицом в пол и смеюсь как припадочная. Неконтролируемый смех перерастает в какие-то всхлипывания. Кое-как опираюсь на руку и приподнимаюсь с пола. Да уж, рядом разбитый стакан и разлитый алкоголь. Колени жутко горят, левое вообще, кажется, расшибла. Обхожу разбитое стекло и тянусь за сумкой. Выворачиваю содержимое в поисках телефона, и найдя наконец нужный предмет, возвращаюсь к бутылке с виски. Вновь наливаю очередную порцию и уже аккуратно подхожу к окну. Кажется, его нужно пить маленькими глотками, так безусловно лучше.

Прислоняюсь лбом к окну и только сейчас до конца осознаю слова Марины. Оказывается, наличие девушек-это ерунда. Пустяк, совершенно ничего не значащий, а вот ребенок-это уже совсем другая песня. Жена! Жена и ребенок. Ребенок! Как так? Это ведь я хотела от него сына. С такими же синими глазами. И дочку. Дочку тоже хотела…

Глотаю алкоголь и ставлю уже полупустой бокал на подоконник. Вытираю поток непрошенных слез, но они откуда-то берутся вновь и вновь. Это конец, отчетливо бьется одна и та же мысль в голове. Конец. Сжимаю и без того тяжелые виски и не могу сообразить, что же делать дальше. В глазах пелена от непрекращающегося соленого водопада. Тру руками лицо и глаза, чтобы привести себя в чувство и вдруг осознание того, что у меня есть еще Тоша, вызывает во мне улыбку. Отталкиваюсь от подоконника и иду в спортивную комнату, где мой пушистик всегда любит спать. Только ни в спортивной, ни в моей спальне, ни в спальне брата его не оказалось. Обошла гостиную, ванную-пусто. Чушь какая-то, ничего не понимаю. И ведь всегда откликался, даже если спал. Может выбежал, когда я открыла входную дверь? Очередная чушь! Он никогда и никуда не выбегал. Какое-то нехорошее предчувствие засело где-то в груди. Правда оно быстро улетучилось, когда я вошла в гостевую и наклонилась к пушистому комку. На смену предчувствия пришло осознание, что Тоши больше нет. Нет, теоретически он, конечно, есть, но уже не здесь.

— Ну почему именно сейчас, малыш? Ну зачем?

Сажусь на пол и начинаю гладить Тошку. Зачем я вообще поехала на эту дурацкую пирушку? Сейчас может быть все было бы по-другому. И Тоша был бы жив, и жила бы дальше в своих иллюзиях, мечтая о синеглазом сыночке и лапочке дочке.

Не знаю сколько так просидела, голова была настолько тяжелой и замутненной, что я абсолютно перестала различать реальность. Очухалась только от телефонного звонка. Взглянула на дисплей, на котором сквозь пелену в глазах четко увидела «Олег». И тут из меня попер неконтролируемый приступ истерического смеха. Закончилось все тем, что кое-как я все же встала с пола и со всей дури запустила телефон в стену. Вот так определенно лучше.

На ватных ногах дошла до ванной, ополоснула лицо ледяной водой и стала рыться по ящикам. Беру запакованное лезвие и сажусь на пол. Всегда была трусихой, ни на что неспособной, а тут совершенно не страшно. Единственным виденьем, перед тем, как полоснула себя лезвием по запястьям, был Олег. И все равно люблю-последняя четкая мысль, пронесшаяся в моей воспаленной голове. А дальше закрыла глаза и стала считать. На пятидесятой секунде сбилась и перестала мысленно произносить цифры. Откинула голову на стену и закрыла глаза.

Казалось, сознание давно покинула мое тело, и я нахожусь в каком-то легком невесом состоянии. Только это было до тех пор, пока мое тело не начали трясти. Хлесткий удар по щеке, от которого у меня мгновенно открываются слипшиеся веки.

— Ты что творишь?! — по ушам бьет крик Максима.

— Не знаю. Не знаю, — кажется, я произнесла это еще несколько раз, пока Максим чем-то перевязывал мне руки. Мгновение и я оказываюсь в теплых руках брата, который несет меня к входной двери…

Даже с закрытыми глазами я ощущаю, как меня прожигает взглядом мой брат. Открывать глаза страшно. А еще мне никогда не было так стыдно за свои поступки. Зажмурив глаза и притворившись глубоко спящей, я проигрываю произошедшую ситуацию в своей голове и никак не могу понять, зачем я это сделала. На душе все так же паршиво, только теперь, пожалуй, еще хуже, после осознания всего масштаба случившегося. А если меня закроют в психушке? Кажется, так делают с такими как я. Господи, только не это. Слышу какой-то щелчок и неосознанно вздрагиваю от знакомого голоса.

— Ты же понимаешь, что тебе все равно придется открыть глаза и явиться свету, то есть мне, — к сожалению, понимаю.

Нехотя разлепляю глаза и сажусь на кровати. Разминаю затекшие мышцы шеи и оглядываюсь по сторонам. Все, что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза. Комната не смахивает на психушку, по крайней мере железок на окне нет. Хотя откуда мне знать, как выглядят те самые больницы в реале. Только сейчас понимаю, что у меня жутко болит нога. Не запястья, которые перевязаны бинтами, а именно нога. Мне что ее отрезали, в наказание за мои действия? Откидываю простыню, напрочь забывая, что я не одна. Хотя какая-то сорочка на мне имеется. И нет, слава Богу, ногу мне не покромсали, но вот на коленке имеется красочный синяк и, кажется, она немного распухла. Судорожно вспоминаю, как получила сие недоразумение и тут же в памяти всплывает очередная картинка, как я упала на паркет. Как же хочется сейчас провалиться сквозь землю и не смотреть на Максима. Крепко зажмуриваю глаза и тут же их открываю, утыкаясь прямо в глаза брата.

— Прости меня, — первое, что вылетело из моих уст. Всматриваюсь в лицо Макса и, кажется, только сейчас осознаю, что скорее всего сократила ему жизнь минимум лет на пять. Может я и вправду сумасшедшая, но у меня стойкое ощущение, что он постарел и совсем не смахивает на тридцатидвухлетнего молодого мужчину.

— Вик…, - громко выдыхает и садится ко мне на кровать. — Просто скажи зачем ты это сделала. Я пойму, и мы все решим. Только скажи почему. Не молчи, — берет мою ладонь в руки и несильно сжимает.

— Смотри какие неровные птички на занавесках?

— Какие птички? Что ты несешь, Вика?! Я тебя умоляю, скажи, что случилось. Тебя кто-то обидел? Не молчи, я тебя прошу. Прекрати пялиться на эти долбанные занавески как какая-то ненормальная!

— Я не сумасшедшая, если ты об этом. Прости меня, я больше не буду так делать. Честно, я не знаю, что на меня нашло. Это была просто глупость.

— Ты думаешь мне легче от твоего прости?! Ты вообще понимаешь, что я передумал в своей больной башке?! Все, начиная от наркотиков, заканчивая этим дебильным котом! Черт! Прости. Вик, просто скажи мне почему? По дороге домой что-то случилось?

— Нет. Никто меня не обижал, просто… Просто так получилось.

— Ты же понимаешь, что я просто так это не оставлю? Если ты мне не назовешь причину, я сегодня же позвоню тетке, и она не только добьется правды, но и останется с тобой на все гребаное лето!