— В любом случае я не стану сейчас заниматься переселением Эньи. Дедушка ждет нас на террасе.

— Тебя он не ждет, — холодно поправил ее Данте.

— Я хочу присутствовать при первой встрече дедушки с Изабеллой. Он будет рад, если я буду рядом.

— Я скажу ему, что вы уже познакомились. Ты будешь чувствовать себя лишней, поскольку дед захочет сосредоточить все свое внимание на обретенной внучке, которую он совсем не знает.

— Это вопрос гостеприимства, — огрызнулась Люсия.

— Если ты продолжишь настаивать, я расскажу деду, как негостеприимно ты поступила, пригласив чужого человека в тот момент, когда все наше внимание должно быть уделено Изабелле, новому члену нашей семьи.

— Изабелла, — обратилась Люсия к Дженни, — поверь, голубые апартаменты великолепны! Тебе они очень понравятся.

Дженни не хотела быть втянутой в перепалку, но и проигнорировать прямое обращение к себе не могла. Она посмотрела на Люсию, с неохотой оторвавшись от созерцания красоты вокруг — они как раз остановились у пруда, по глади которого плавали чудесные лилии. В глазах сестрички она увидела требование поддержать ее, проявить женскую солидарность и вместе противостоять Данте. На какое-то мгновение Дженни захотелось поддаться искушению, просто ради того, чтобы избавиться от власти Данте, но в сложившейся ситуации ей не обойтись без его поддержки.

— Извини, Люсия, что создаю тебе проблемы, — произнесла она самым любезным тоном, — но для меня здесь все чужое, а к Данте я хоть немного привыкла за эту неделю. Если он будет поблизости, мне будет спокойнее.

Рука Данте крепче стиснула ее ладонь в молчаливом одобрении. Да, он был ее тюремщиком, и все же он вызывал в ней чувство защищенности. Но ее неодолимо тянуло к нему, а вот это уже было недопустимо. Поэтому жизнь по соседству с Данте отнюдь не сделает ее пребывание на вилле спокойнее, но перспектива находиться вдалеке от него пугала Дженни еще больше.

— Отличное начало, Люсия, — сыронизировал Данте. — В течение десяти минут ты дважды заставила Изабеллу извиняться и чувствовать себя неловко.

— Я не хотела, — ответила Люсия, но в глазах ее полыхало бешенство оттого, что ее перехитрили.

— Тогда прояви свои добрые намерения и отдай соответствующие распоряжения. — Данте махнул рукой в сторону широкого коридора, уходящего в глубь атриума.

Люсия растянула губы в улыбке:

— Я не хотела создавать тебе неудобства, Изабелла. Прости меня за необдуманный поступок.

— Я тоже не хотела причинять лишнее беспокойство, — ответила Дженни с улыбкой. — Я очень волнуюсь перед встречей с семьей, о которой ничего не знала. Мой приезд сюда для вас, наверное, такой же шок, как и для меня.

Люсия немедленно воспользовалась ее словами:

— Да, поэтому никто толком не знает, как вести себя, чтобы ситуация не оказалась слишком напряженной. Я пойду и все организую, а потом присоединюсь к вам на террасе. — Бросив на Данте вызывающий взгляд, Люсия резко развернулась на каблуках и быстро пошла в направлении, указанном им.

— Отлично сработано, — прошептал Данте, и его теплое дыхание у ее уха вызвало дрожь в теле Дженни.

Она дернула головой.

— Белла сбежала бы из этой банки с пауками на следующий же день! — с яростью прошептала она в ответ. — Почему бы и мне не поступить так, Данте? Тогда исчезнет и опасность разоблачения. Ты привез меня сюда, как и просил твой дед, и ты можешь быть удовлетворен тем, что миссия выполнена.

— Нет! — резко прервал он Дженни. — Я заплатил за этот спектакль, и ты сыграешь в нем.

— Одного дня достаточно, — стала возражать Дженни, подстегиваемая паникой.

— Не для Марко. — Данте выпустил ее руку и цепко схватил за плечо. — Пока он жив, ты будешь находиться здесь и делать все, что он попросит.

— А если я ему не понравлюсь?

— Это исключено.

— Почему? Ведь Марко совсем меня не знает.

— Я тоже тебя не знаю, но ты мне нравишься, Изабелла. — Напряжение в лице Данте сменилось медленной сексуальной улыбкой. — Ты начинаешь мне очень нравиться.

Сердце Дженни забилось быстрее, а решительность постепенно таяла. Но разум настойчиво напоминал, что у Данте есть женщина. Она не должна поддаваться его знаменитому обаянию.

— Я не давала тебе никакого повода, — отрезала она.

Данте рассмеялся и стал еще привлекательнее, что было небезопасно для Дженни, и без того уже попавшей под его чары.

— Ни разу за то время, что мы провели вместе, ты не захныкала и не посетовала на судьбу.

— Какой смысл? Ведь это ничего бы не изменило.

— Безусловно. Но для женщины ты рассуждаешь на удивление здраво и умно.

— Значит, тебе просто не попадались умные женщины.

— И ты не искушена в том, как использовать свои женские чары, чтобы добиться желаемого.

Данте был прав. Дженни ничего не знала о женских чарах и никогда не оказывалась в ситуациях, где их можно было бы применить. Впрочем, насколько она поняла характер Данте, направлять на него это оружие — бесплодная и смешная затея.

— Разве на тебя они подействовали бы? — не удержалась она от вопроса.

— Нет. Но это не останавливает других женщин от желания делать это снова и снова.

— То есть терять время и прилагать напрасные усилия?

— Именно. Мне нравится твой прагматичный взгляд на вещи. На самом деле ты дала мне много поводов уважать тебя, Дженни. Один из них — как ты ловко управилась с Люсией.

— Ты же заплатил за представление, я лишь играю в нем отведенную мне роль.

Данте поднял руку и ласково провел пальцами по ее щеке:

— Я уверен, что и с Марко ты справишься так же успешно.

— Давай поскорее покончим со всем этим! — коротко бросила она.

— Ты должна расслабиться.

— Я расслаблюсь скорее, если ты уберешь от меня свои руки. — Данте выразительно поднял брови, а Дженни захотелось откусить себе язык. Он поднял руки вверх, демонстрируя покорность, но в глазах светилось торжество. — В определенном смысле я сейчас принадлежу тебе, Данте Россини, но никаких вольностей я не потерплю, запомни!

Данте кивнул с серьезным видом, но огоньки в его глазах не погасли. Дженни мысленно прокляла себя за то, что по неосторожности выдала себя, продемонстрировав уязвимость.

— И снова ты оказалась первой, — произнес он, забавляясь ситуацией. — До сих пор ни одна из женщин не возражала против моих прикосновений.

— Я твоя двоюродная сестра, — решительно напомнила ему Дженни, — не забывай об этом, пожалуйста.

— Родственникам не возбраняется демонстрировать физическое проявление чувства привязанности.