Тут обер-лейтенант выскочил, саблю выхватил.

— Взять! — кричит. — Овес отнять, допросить!

А наместник ногами затопал, кровью налился, заорал:

— Нечего с ним разговаривать! Казнить немедленно!

Повели жеребца на казнь. Два штурмовика его под уздцы ведут, дюжина по бокам штыками стращает, позади пушку везут, ядра закладывают. За ней брюхатый наместник бежит, задыхается, а за ним целая свора «СС»-овцев несется. По сторонам солдат выстроили.

Стоят фашисты — рожи красные, штыки блестящие, сапоги эрзацовые. Стоят, дрожмя дрожат, начальство глазами едят, — больше жрать-то нечего! А барабаны бьют, трубы гремят, медь разливают.

Идет белый жеребец — по земле плывет. Хвост, как дым, стелется. Глаза сверкают, ноздри трепещут. Копытца крохотные, будто чашечки фарфоровые, стучат. Почуял конь степной воздух, заржал.

— Ага! — закричал наместник. — Заговорил, подлец!

Затихли все. Барабаны замолчали, и трубы замолчали. И даже всегда молчащие солдаты — и те изо всех сил замолчали.

Вот какая тишина настала.

И вдруг в эту-то пору Мальчик-с-пальчик и крикни:

— Долой Гитлера!

Аж на всю площадь.

Тут все одурели. Офицеры засуетились. Солдаты затряслись. Кони заржали.

А Мальчик-с-пальчик не унимается, орет на всю округу:

— Долой!..

И жеребец ржет — зубы скалит.

Спохватился наместник. На солдат закричал:

— Слушать не сметь! Не смотреть! Эй вы, свинячье войско! Приказываю глаза закрыть, уши заткнуть! Живо!

Вмиг все солдаты ружья побросали, глаза зажмурили, уши заткнули. Офицеры даже спинами к жеребцу повернулись. И сам жирный наместник со всех сторон заткнулся, зажмурился, чтобы, не дай бог, никто не подумал, что и он такие страшные слова слышал.

Тут Мальчик-с-пальчик и свистнул…

Ворвались партизаны в город, пока немцы глаза открыли, уши откупорили, за ружья схватились, их всех перебили, переколотили, перекрошили.

А Мальчик-с-пальчик на крамольном жеребце ездил, везде поспевал, всех подбадривал, немцам спуску не давал. И сам белый жеребец их зубами кусал, копытами бил, хвостом хлестал, с ног валил.

Ни единого фашиста в живых не оставили, а самого наместника, вместо белого жеребца, казнили на площади.

И все кругом, не таясь, громко, кричали:

— Долой Гитлера! Долой проклятого!..

А Мальчик-с-пальчик с партизанами батюшку с матушкой освободил, свою округу от фашистов избавил и в другую всем отрядом пошел-поехал с фашистами биться, покуда весь их поганый свино-собачий род совсем не истребит, не искоренит, с лица земли не сотрет.

Вот как!

Москва

4 июля — 8 октября 1941 г.