class="p1">- Полина, ёп твою мать! - крикнул я так, что оглушил, наверное, весь наш район Роял Вудс; сестра встревоженно выбежала с территории и понеслась к нам по дорожке вниз:

- Что такое? Во что ты влип опять?

- Это моя жена, Оксана. Не верит и думает, что мы любовники. Отвечай: кто ты мне?

- Оксана! - Полина забежала вперёд, преграждая жене путь. - Я на самом деле его родная сестра, но вас понимаю. Этот козлина каких только баб на себе не вертел с юных лет. Я бы тоже заподозрила. Сам во всём виноват! Да постойте же вы! Я знаю, что брат - мудак, но он не настолько безнадёжен!

Оксана притормозила, недоверчиво посмотрела на неё:

- Правда сестра? А доказательства?

- Мне казалось, мы с ним похожи внешне. Ведь нас родили одни и те же люди... Да и какой смысл любовнице его выгораживать?

- Значит... - Оксана остановилась и, уже заведённая, закончила неожиданным нок-аутом:

- Значит, это вы - та самая сестра, от сына которой он заразился "свинкой", а вы потом его даже в больнице не навещали?

Я остолбенел.

- Ну... твою мать... вообще-то у меня вся семья тогда болела, - недружелюбно буркнула Полина.

- Но не целый же год?

- Я навестила несколько раз. Просто...

Оксана выжидательно уставилась на неё. Я попробовал разрешить дело миром:

- Девушки, пойдёмте в дом.

- Нет, пусть договорит, - возразила Оксана. - Что "просто"?

Сестрица сделала глубокий вдох:

- Оксана, я до сих пор очень дружна с Дарьей - его первой женой. И знала, как он с ней поступил... вернее, поступал. Незадолго до болезни она ему думала сюрприз устроить, надеялась, супружеские отношения налаживаются; прилетела в Магниты - а он там в номере с какой-то голой молодой девкой зажигает. Дарья была просто убита, я обиделась за подругу, и...

- О-о-ой... ужас, - вырвалось у Оксаны, и я её понял. Ей не хотелось, чтобы Полина сопоставила всё и сообразила, что девушкой, с которой Дарья застукала меня в постели в Магнитогорске, была моя нынешняя жена. Но всё-таки прошло шесть лет; к счастью, даже если Поля вспомнила имя - ей и в голову не пришло, что я женился на той самой Оксане, давней любовнице.

Остаток вечера прошёл мирно; на следующий день уже забывшую про наше пари Оксану озадачили в консульстве идеей культурных мероприятий в вузах и школах по итогам анализа её резюме. Я, признаться, тоже успел за неделю подзабыть о нашем споре - и теперь едва дождался вечера, чтобы уединиться с Оксаниной коленкой для взаимно приятного времяпрепровождения.

- Кошмар какой, - простонала Оксана, уложив Валентина, который накануне напрыгался в бассейне и против обыкновения не особенно сопротивлялся. - Такая нагрузка на факультете - так ещё и в консульстве от меня чего-то требуют!

- А денег-то не хочешь заработать? Консульство щедро платит, - напомнил я. - И ты тоже... обязана выплатить проигрыш. Ну-ка, пойдём ко мне в спальню. Пощупаю там твою коленку.

- Про спальню уговора не было! - вскинулась Оксана. - Погладь её в гостиной, в кабинете. На кухне.

- Ладно. Садись на диван в гостиной, - уступил я. - Только помни: я хорошенько поглажу... Если уж я за что-то берусь - то делаю это тщательно. И ты ещё вот что... переоденься-ка сперва во что-то подомашнее. Не гладить же мне её через брюки.

- Про голые коленки тоже уговора не было! - прошипела Оксана.

- Но это ведь я хочу погладить, Оксана... Мне и решать, как всё произойдёт. Это условие включено в базовый пакет услуги.

- Хитрый ты, - заметила Оксана, однако через пять минут вернулась, переодетая в длинное, почти до пола, хлопковое платье. Я хмыкнул:

- Придётся задрать подол... мне несложно.

Усадив жену на диван, я положил её ногу себе на колени и издевательски медленно погладил. У Оксаны вырвалось:

- Ой, как хорошо! Набегалась сегодня...

Продолжая поглаживать её стройную ножку, я согнул её в колене и исследовал её коленную чашечку и сухожилие осторожными нажатиями. Оксана подставила мне другую ножку; я подавил смешок:

- На вторую коленку мы пари не заключали.

- Да какая разница: одна, две... - прошептала Оксана, закрывая глаза.

- Ты же говорила, эрогенные зоны с возрастом мигрируют, - продолжал поддразнивать я.

- Наверное, для миграции нужны десятилетия... а не годы, - предположила Оксана, когда вдруг в дверях мы услышали удивлённое:

- Мамочка, ты упала?

Валентин в пижаме в страхе смотрел на мать. Я сообразил: малыш решил, что мать повредила колено, - раз дядька сидит и внимательно осматривает и ощупывает ей ногу.

- Нет, Вэл, - поспешила успокоить Оксана, проворно вскакивая с дивана и одергивая длинный подол. - Просто ударилась коленкой.

- Тогда правильно. Надо погладить, - одобрительно изрёк Вэл. - Можно ещё подуть и поцеловать. Мама всегда так делает. А руки-то у вас чистые?

- Да... я помыл, - вспомнил я; Валя уже не в первый раз своими вопросами ставил меня в тупик.

- Хорошо. Человека чистыми руками нужно трогать. Иначе можно занести инфекцию. Нам медсестра в саду сказала.

- Сынок, что такое? Что-то приснилось? - Оксана щупала сыну лоб.

- Мне не нравится спать одному на этаже... Я решил включить свет, и... - Валентин покосился на меня. - Только не смейтесь - я же над вами не смеялся, когда вы сказали, что вам одному страшно.

- Валентин, - серьёзно обратился к нему я, - как думаешь, можно попросить твою маму сегодня хоть немного посидеть со мной? Мне тоже страшно. Кошмары снятся.

- А какие вам снятся? Как в фильме ужасов? - заинтересовался Валентин.

- Поменьше бы ты ужастиками увлекался. А то как днём - так кое-кто у нас их любит. И чем страшнее - тем лучше, - пожурила Оксана. - А как ночь приходит - всё, включай свет.

- Нет. Мне снятся кошмары о прошлом. Как многим взрослым, - честно сказал я. Валентин понимающе кивнул:

- Конечно, мама, посиди у него. Он же подул тебе на коленку. Вы, наверное, хороший, добрый человек, - похвалил Вэл немного свысока; Оксана отвернулась, явно скрывая ухмылку.

- Называй меня на "ты", я же уже просил, - напомнил я мальчику.

Когда Оксана, вторично уложив сына - на сей раз со светом - спустилась ко мне, я ухватил её за