военные держат гражданское правительство в неведении относительно дел вооружения и разведки. Благодаря этому власти страны могут честно отвечать, что они ничего не знают.

Но теперь разведслужбы всего мира были вынуждены уделять Северной Корее самое пристальное внимание.

ЯСЕНЕВО, МОСКВА

Журналистам разрешили снимать, как ветераны возлагают цветы к памятнику чекистам-разведчикам на территории штаб-квартиры Службы внешней разведки в Ясенево. Потом репортеров провели на церемонию награждения действующих сотрудников, чьи лица ни в коем случае не должны были попасть в объективы камер. Разведчикам вручали ордена, медали и ведомственный знак отличия «За безупречную службу» на георгиевской ленте.

Полковник Шувалов тоже получил награду. Указ вышел уже давно, но церемонию отложили до профессионального праздника. После награждения всех обнесли шампанским. Шувалов тоже взял бокал, но поймал взгляд своего начальника. Тот покачал головой. Виталий, даже не пригубив шампанское, поставил бокал на поднос. Значит, состоится разговор.

Через несколько минут директор ушел. За ним поспешили заместитель директора по оперативной работе и начальники нескольких отделов. Потом позвали и Шувалова. Его заранее предупредили:

– Дел полно, так что изложи свое предложение ровно за пять минут.

Шувалов продумал каждое слово.

Пока он говорил, руководители службы смотрели не на него, а на директора. Идею Виталия обсуждали не раз. Но желающих принять на себя ответственность не нашлось.

Директор был очень внимателен, глаз не отводил. Слушая, не спешил выразить свое отношение. Шувалов не сомневался, что у директора сразу же сложилось собственное мнение и теперь он сопоставляет свои выводы с наблюдениями за человеком, который пытается его убедить…

Сам Шувалов был таким же. Наверное, это профессиональное. Разведчик не только привыкает скрывать свое подлинное занятие, но и таит истинные эмоции, мысли и взгляды. Он всегда подозрителен, его так воспитывали. Беседуя, он пытается узнать о собеседнике все, ничего не сказав о себе. Он постоянно прикидывает, что за человек перед ним, выясняет, какие у него связи и источники, насколько надежны и весомы его слова, стоит ли иметь с ним дело.

Дослушав до конца, директор заключил:

– Наших ушей ни при каких обстоятельствах не должно быть видно. Пусть китайцы сами выясняют отношения с корейцами – и с теми, и с другими… А вот если вам нужен отпуск, чтобы съездить в те края, осмотреться, то я думаю, ваши начальники вас отпустят.

ДЕМИЛИТАРИЗОВАННАЯ ЗОНА МЕЖДУ СЕВЕРНОЙ И НОЖНОЙ КОРЕЕЙ

Виталий Шувалов помнил, как в первый раз отправился в Северную Корею. Он поехал в поезде. В вагоне, который шел до Пхеньяна, помимо него оказалось лишь трое пассажиров – северокорейских дипломатов, которые возвращались на родину. Зато вагон был забит их багажом. Корейцы ящиками закупали в Москве хозяйственные принадлежности, от туалетной бумаги до дверных ручек, которые везли на родину, чтобы продавать в магазинах для иностранцев. В Северной Корее не было и этого.

Теперь Шувалова первым делом доставили в демилитаризованную зону.

Старший лейтенант Корейской народной армии завел его в один из нескольких голубых деревянных домиков, через которые проходит невидимая линия границы. Впрочем, не такая уж невидимая. Как раз посредине единственной в домике комнаты стоит стол для переговоров. В центре стола – микрофон, шнур от которого разделяет стол пополам. Шнур – это фактически и есть разграничительная линия между двумя суверенными частями Кореи.

Старший лейтенант с возмущением показал на стилизованную под пагоду смотровую площадку. Она находилась на той стороне, в Южной Корее, и называлась Дом свободы. На смотровой площадке было множество американских туристов. Они разглядывали Шувалова, а он смотрел на них. Американцы щелкали фотоаппаратами. Виталий тоже навел на них объектив и нажал на спусковую кнопку. К счастью, в их руках были всего лишь безобидные камеры.

– Дом свободы приносит южнокорейским марионеткам стабильный доход, – с негодованием объяснил старший лейтенант. – За возможность взглянуть на нашу сторону с туристов взимают по шестнадцать долларов с носа. А вот американские офицеры чувствуют себя не туристами, а хозяевами и могут разглядывать нас бесплатно. Американцы постоянно устраивают провокации: размахивают пистолетами и слепят нас прожекторами.

Обмундирование Корейской народной армии напомнило Шувалову прежнюю советскую форму. Офицеры были невысокие, но крепкие и широкоплечие, с обветренными лицами.

– Будьте осторожны, возможны провокации, – твердили военные. – Американцы сейчас ведут себя спокойно, но южнокорейские марионетки способны на все.

Посещение демилитаризованной зоны приравнивалось к боевой операции. На Севере армейские машины – без номеров. Во всем строгая секретность: должности называть нельзя, номера частей тем более.

В районе села Гукхва, возле города Кэсона, с Шуваловым беседовал командир части, подполковник. В стереотрубу, установленную под козырьком бетонированной смотровой площадки, отчетливо была видна стена, возведенная по ту сторону демаркационной линии.

– Американцы говорят, что это сугубо оборонительное сооружение, – возмущался подполковник. – Если так, то зачем в стене предусмотрены проходы, забранные мощными металлическими заслонками? Через такие проемы могут пройти танки.

Откуда-то доносилась музыка – работал громкоговоритель, но подполковник предложил Шувалову прислушаться: американцы стреляют совсем рядом с демаркационной линией. Шувалов подчинился.

– Здесь очень опасно, – добавил подполковник, – поэтому я должен переправить вас в спокойное место.

Звуков выстрелов Виталий не услышал, но настроения офицеров свидетельствовали о том, что северяне готовы к военной операции.

А через неделю Шувалов стоял на другой стороне – в прямом смысле.

Демилитаризованная зона между Корейской Народно-Демократической Республикой и Республикой Кореей была создана на линии прекращения огня в 1953 году.

Она занимает территорию шириной четыре километра, длиной в двести шестьдесят километров. Войска противоборствующих сторон развели намеренно, чтобы избежать случайных стычек, которые могли бы привести к возобновлению боевых действий. В зоне разместили представителей ООН.

Вдоль всей демилитаризованной зоны с обеих сторон – долговременные укрепления. И только в местечке Пханмунджом северяне и южане напрямую контактируют друг с другом. Здесь построены несколько домиков, где заседает комиссия по перемирию. В относительно спокойные времена Север и Юг могут встретиться и высказать свои претензии. Иногда удается уладить спорные проблемы.

Внутри домики строго разделены – одна сторона принадлежит южанам, другая северянам. В определенные часы помещения по очереди переходят под контроль то северян, то южан, которые могут привести туда своих туристов.

С одной стороны возле домика стоят северокорейские солдаты, с другой – южнокорейские. Немигающими и ненавидящими глазами они смотрят друг на друга. Здесь всего один шаг отделяет от другого государства.

Офицер службы по связям с общественностью штаба американских войск в Южной Корее, женщина, провезла Шувалова на армейской машине через военный городок. Виталию многое показалось удивительным. Где же привычные таблички «хозяйство товарища Иванова»? Повсюду огромные щиты, на которых метровыми буквами написаны номер части, фамилии и звания командира и