в чем не сможет обличить его. У хорошего послушника не бывает искушений, потому что их берет на себя старец. Духовное значение старца для послушника превыше ценности всего мира и всей Святой Горы».

Не скрывайте своих помыслов

«Исповедуйте свои помыслы старцу и избегайте тайноядения и осуждения. Внимательно относитесь к обличениям совести. Если ты, как человек, согрешил, сказав брату чтонибудь или приняв какой-либо плохой помысл, смирись, положи поклон и постарайся исправиться. Ежедневно каждый из вас пусть испытывает себя, потому что старец не может видеть каждый ваш проступок и обличать вас. Если у тебя есть помыслы против старца, то совесть твоя не может быть спокойной. Нужно постоянно исправлять самих себя и понимать, где мы находимся. Но чтобы все это было возможно, необходимо одно фундаментальное условие: послушание.

Если монах скрывает свои помыслы и мысли, то это указывает на его эгоизм и самодовольство. Если бы Ева сказала своему мужу, что ей сказал диавол, то не послушала бы диавольской клеветы и мы бы избежали падения. Если Павел, этот избранный сосуд (Деян. 9,15), с которым беседовал Дух Святой, указывая ему, что делать, не доверял самому себе, чтобы не впасть в прелесть, и разыскал иных апостолов и предложил им Благовествование, которое он проповедует, чтобы понять, не напрасно ли он подвизается (см.: Гал. 2, 2), — то что же такое скрытность, если не диавольская болезнь эгоизма?».

Смотри на других как на святых

Многие приходили к старцу, чтобы разрешить свои недоумения. Монахи же советовались о своих отношениях со старцем и собратиями.

В наше время в людях возросли своеволие и самооправдание. Новое поколение живет в мирском духе: он проникает повсюду и из-за него прервалась всякая связь с прежним поколением. В монашеской жизни это ведет к раздорам и несогласию между разными поколениями монахов.

Прежние старцы, носители предания, кажутся сегодня молодым, вступающим в монашескую жизнь, немного странными. Те молодые люди, которые подготовили себя чтением святоотеческих книг, не встречают затруднений, потому что усвоили важность веры и послушания старцу. Но у большинства других рождаются сомнения, а отсюда — эти их «почему?». Если старец не прав, почему он все же настаивает на своем? Если он не разбирается в этом, почему же он хочет, чтобы мы его слушались?

Над этим замкнутым кругом рационализма блаженный старец возвышался как маяк рассуждения. Если кто-то спрашивал его об ошибках, или недостатках, или упущениях своего старца, он отвечал однотипно: «Чадо мое, плод безмолвия, к которому ты стремишься, — в том, чтобы видеть всех святыми, Ангелами. Когда ты видишь в других недостатки, особенно же в своем старце, знай, что твоя духовная жизнь в упадке, что она ниспровержена и необходимо сугубое покаяние и самоукорение. Когда я смотрю на своих братьев и осуждаю их в себе, то узнаю, что дела мои плохи. Я должен хорошенько увериться в том, что каждый брат хорош и свят и только я являюсь самым никчемным. При каждом случае недопонимания класть поклон буду я, виновен я или нет, чтобы мне всегда быть с другими в мирном устроении и чтобы была со мною всегда благодать Божия. Никогда не буду причащаться Божественных Таин, если я огорчил какого-нибудь брата и не примирился с ним».

Единение со старцем

«Есть много способов, помогающих обрести еще большее единение со старцем. Это приближает к подлинному послушанию. Как научился я сам, так передаю и вам. Ложусь спать: “Молитвами отца моего Иосифа…” — и так засыпаю. Просыпаюсь: “Молитвами моего старца, Господи, управь меня”. Начинаю ли молитву, отправляюсь ли в путь, приступаю ли к послушанию, к рукоделию, к приготовлению пищи, говорю: “Молитвами моего старца, Господи, помоги мне”.

Так мы получаем двойную пользу: с одной стороны, мы с верою испрашиваем Божественной благодати, а с другой — наша связь и единство со старцем усиливаются.

Как в умной молитве внутреннее человека постепенно очищается и впоследствии сам человек становится светлым, так и при помощи этого способа твое единение со старцем становится большим. Преподобный Павел Латрийский[68] рассказывал, как с другим братом они по послушанию вышли из монастыря. Когда более молодой брат взял стакан воды и по доброй привычке сказал: “Благослови, старче”, то услышал голос своего старца, говорящий ему: “Буди благословен”. А старец находился очень далеко. Видите, что делает духовное единство? Расстояние не разделяет души, потому что верою они объединены.

Старец Иосиф, как духовный наш отец, говорил нам: “Чем больше у вас благоговения, чем больше самоотречения, чем больше у вас веры старцу, тем больше вы и получаете”. В сем суетном мире дети наследуют родительское имущество в равных долях, которые зависят от количества детей. В духовном бывает иначе. Ты получишь духовную силу соразмерно твоей вере старцу и послушания ему. Так было и со Старцем. Он беседовал с нами. Он говорил нам на своем уровне. А мы понимали на своем. Сколько у нас было силы, столько мы и понимали. Больше того мы не постигли».

Достойный послушник

Чтобы показать нам, что значит быть настоящим послушником, он рассказывал следующий случай из Патерика.

По древнему обычаю, передающемуся до сего дня, послушники не отпускаются для отдыха или сна без молитвы и благословения старца. Однажды один благоговейный послушник, приготовившись отойти для отдыха, нашел своего старца спящим сидя. Из уважения и благоговения он не пожелал его разбудить. Он сел рядом и ждал. Время шло, и он чувствовал усталость. Помысл побуждал его разбудить старца, взять благословение и уйти. Но он сопротивлялся искушению. Даже до семи раз помысл понуждал сего доброго послушника разбудить старца, указывая на то, что время уходит. Но боец послушания и смирения не поддался давлению помысла.

Старец проснулся сам. Незадолго до пробуждения он увидел дворец со светлым престолом, над которым находилось семь светозарных венцов. Старец пришел в недоумение: что это было и кому принадлежало? Тогда он услышал голос, говорящий ему: “Все, что ты видел, принадлежит твоему достойному послушнику, который своим терпением заработал это в сию ночь и не ушел без твоего благословения”.

Тогда он спросил своего послушника: “Что делал ты, чадо, когда я спал, а ты ждал меня?” — “Не хотел я, старче, преступать твою заповедь и уходить без твоего благословения, хотя со мной воевал помысл, особенно по прошествии времени. Помню, что семь раз принуждал меня помысл, но я не