— Вполне возможно.

— И что теперь?

— Ничего страшного. Если это зарин или похожая гадость, то время его воздействия в настоящих условиях составляет от двух до трех часов. Распространяясь, газ теряет концентрацию. Поблизости нет населенных пунктов.

— От Сабара шла легковая машина. После взрыва она развернулась и рванула обратно.

— Сообщаю о вероятном подрыве боезарядов с отравляющим веществом на базу.

Капитан Аджулар соединился с командиром полка и доложил ему о том, что сейчас произошло на грунтовой дороге. Полковник поставил ему задачу нейтрализовать территорию поражения, не подпускать к ней людей и животных. Он добавил, что к месту подрыва сейчас вылетит отделение взвода химической защиты механизированного полка.

Вскоре к месту событий подошел «Ми-8». Он приземлился примерно в километре от подорванного пикапа, за границей, определенной «отсечкой», то есть очередью трассирующих патронов, выпущенной из пулеметной установки ведущего вертолета. На время работ отделения химической защиты «Ми-24» встали в «круг», продолжая контролировать местность.

В штабе механизированного полка некий старший лейтенант достал из-за сейфа спутниковую станцию, быстро настроил ее, набрал номер, дождался ответа.

— Шейх, я — Раис! — доложил он.

— Да?!

Старший лейтенант сообщил шейху об уничтожении пикапа с химическими боеприпасами вертолетами правительственных ВВС. Пилоты разглядели в кузове ящики из-под ПЗРК. На место подрыва отправлено отделение химической защиты для определения типа отравляющего вещества и обработки местности.

Шейх не дослушал своего «крота», закопавшегося в механизированном полку. Он с досады бросил трубку в связиста. А напрасно.

Иначе этот деятель услышал бы, как в кабинете раздался другой голос:

— Старший лейтенант Суради, вы арестованы…

Впрочем, этот человек, работавший на него, шейху больше был неинтересен.

Он рвал и метал в двухэтажном доме, расположенном в центре Дамаска, но все-таки сумел взять себя в руки и приказал связисту:

— Связь с Харбани. Срочно!

— Слушаюсь, господин!

Главарь банды, расположенной в Сабаре, ничего не знал о беде, приключившейся несколько минут назад, находился один в большой комнате, поэтому ответил спокойно:

— Слушаю, господин шейх!

Сауд аль-Катари закричал так, что Харбани пришлось отстранить телефон от уха:

— Ты слушаешь? Нет, это должен делать я! Скажи мне, почему асадовцы уничтожили пикап с химическими боеприпасами?

У Харбани внутри все оборвалось.

— Как уничтожили? Когда?

— Да ты еще не в курсе. Так я доложу тебе. Вертолеты правительственных ВВС накрыли пикап в районе селения Баркус. Они словно специально ждали машину.

— Но… как вертолеты могли стрелять по пустому пикапу? Асадовцы никогда раньше не делали этого.

— Значит, пилоты знали, что в кузове химическое оружие. Вопрос: откуда? Предатель Ваис не мог передать информацию о выезде машины. Он попросту не владел ею. Следовательно, кто-то еще из твоих людей сбросил в Дамаск данные о пикапе.

— Здесь, господин шейх, никто не мог сделать этого. Спутниковые станции были только у меня и, как оказалось позже, у Ваиса. Доступ к ним имеют два человека — я и мой помощник.

— Вот-вот, помощник! Он знал о наших делах все. Разве этот тип не мог передать информацию псам Асада?

— В принципе мог, — задумчиво произнес Харбани, — он работал со станцией.

— Значит?..

— Прикажете взять Мовлада и допросить с пристрастием?

— Он под контролем? — Шейх понемногу успокаивался.

— Да. С ним постоянно два воина и моя наложница. Вы знаете, что они будут имитировать присутствие в поселке всей нашей группы.

— Тогда пока не трогай его. Но не упускай из виду. Ты еще в Сабаре?

— Да, господин.

— Оставайся там до моего дополнительного распоряжения и лично контролируй помощника. Я жду сообщение человека из Дамаска. Это высокий начальник, он должен прояснить ситуацию.

— Да, господин Сауд аль-Катари. Я остаюсь до вашего распоряжения в Сабаре. Но ведь уничтожение боеприпасов означает, что мы не сможем провести химическую атаку в пригороде Дамаска. Разве не так?

— Не сможем провести боевую акцию, устроим демонстрационную. Главное, поднять шум и дать повод американцам нанести ракетный удар по объектам, контролируемым силами Асада. Мовладу об уничтожении пикапа ни слова. Я свяжусь с тобой, как получу информацию из Дамаска. До связи.

Сауд аль-Катари выключил станцию, приказал принести чаю, лег на топчан, застеленный толстым ковром. Он думал о проведении демонстрационной атаки.

От этих мыслей его оторвал писк спутниковой станции.

— Да?

— Это я.

— Ну и что?

Абонент, находившийся в столице Сирии, поведал шейху подробности уничтожения вертолетом одиночного пикапа.

Сауд аль-Катари выслушал его и спросил:

— Значит, никто не сдавал асадовцам груз?

— Нет! Пилоты отомстили за своих товарищей, погибших недавно в результате обстрела с земли. Причиной удара, повторяю, стало то обстоятельство, что они увидели в кузове машины ящики из-под ПЗРК. Идиот, находившийся в кабине, выскочил из нее и открыл по вертолету огонь из пулемета.

— Я понял тебя. Благодарю. Завтра проверь свой счет. Он увеличится на десять тысяч долларов. До связи.

— До связи.

Сауд аль-Катари приказал связисту переключить станцию на Харбани.

Тот ответил сразу же:

— Да, господин шейх?

— Твои люди и помощник тут ни при чем. Продолжай подготовку к основной акции.

Харбани облегченно вздохнул и проговорил:

— Слушаюсь, господин шейх! Благодарю вас.

Российская военная база «Хмеймим»,

воскресенье, 8 апреля

Сегодня военнослужащие спали дольше обычного. Позднее был и завтрак. После него командир боевой группы специального назначения «Альфа» подполковник Авилов объявил всем выходной.

Офицеры, стоявшие в строю, улыбнулись. Мол, мог бы и не стараться, мы и так уже неделю сидим на базе без работы. Так что какой сегодня день, воскресный или будний, не имеет никакой разницы. Ну разве, что не бегали с утра кросс да не развлекались на стрельбище.

Командир распустил группу, и офицеры разошлись по отсекам нового модуля. Старый, в котором они жили в прошлом году, сирийцы разобрали, на его месте возвели общежитие для летного состава.