Увеличились объемы изготовления карет и легких экипажей, как и их модельный ряд. И изделия те расхватывались как горячие пирожки. Вовсю заработали заводы оптических приборов, часовой, оружейный. Последний все больше ориентировался на экспорт. Причем, не на гражданский рынок, а на выполнение госзаказа Русского царства.

Николай конечно старался наладить выпуск своего огнестрельного оружия. Но оно получалось изрядным по цене. Попытался было надавить на Карпова, да тот сослался на сыновей. Мол эти два охламона чего-то там удумали, а он только и того, что следил за производством. Вот кабы были такие же станы, то непременно сумеет начать выделку. А без них, ну никак ему не управиться. И построить их он не сможет.

Кстати и от отца шла подпитка, чистой монетой. Не мог тот позабыть о сыновьях. Как помнил и о намерении Ивана подмять под себя Псковскую республику. Оно конечно мал золотник, да вот дорог. Шутка сказать, сын московского стрельца, встанет во главе удельной земли. Да еще и проживает с настоящей царевной, одарившей его сыном, коего Иван уже признал. Да за такие перспективы ничего не жалко!

Вот только Карл ничего об этом не знал. Туго у него было со шпионами. Как впрочем и у иезуитов с которыми он вошел в сношение. Святые братья, в своем репертуаре. Ради достижения цели, готовы сотрудничать хоть с самим сатаной, чего уж говорить о еретиках.

Впрочем, Шведский король не больно-то и потерял. За последние годы он серьезно так нарастил производство чугуна, железа и стали. Так что, сумел замкнуть Англичан на себе. К тому же, они были его союзниками. Ну что же, Ивана это вполне устраивало.

С Соборной площади уходил не один, а вместе с боярином Пятницким. Мужчина в возрасте за пятьдесят, но далеко еще не старый. Псков вообще особая земля, где мнение народа значит не так чтобы и мало. А потому и заигрывают бояре с жителями, дабы показать свою близость. Ивану нравилось гулять в любую погоду, а вот его спутник, в ненастье или слякоть, все же предпочитал экипажи. Но сегодня было солнечно и сухо, вот и составил компанию.

Ефим Ильич несколько лет назад принадлежал к литовской партии от которой сегодня уж не осталось и следа. Его соратника, попытавшегося уничтожить Карпова, Иван спровадил на плаху, приняв на себя его должность и звание. А там и с Пятницким сошлись. Все же что не говори, но боярин ратовал в первую очередь за Псков.

Да, он выступал за союз с Литвой. Но только потому что, понимал, что без сильного союзника республике попросту не выстоять.

Были те, кто ратовал за Новгород, давнего союзника, от которого собственно Псков в свое время и отпочковался. Но союзник этот всегда был себе на уме и обязательства свои выполнять никогда не спешил. А то и гадил понемногу.

Ну и московская партия. Русский царь уж в свое время хозяйничал в Пскове. И то, как это происходило крайне не понравилось многим псковичам. Но далеко не всем. Потому как ратовавших за союз с Москвой в совете бояр было большинство.

Вот и противостояли бояре друг другу, каждый видя выгоду для республики по своему. Карпов же показал иной путь. Да в союзе с Москвой. Но на равных условиях. А для того нужно было показать силу. Потому как договариваются с сильным, слабому диктуют свою волю. И пока, у Ивана Архиповича вроде как все получалось. Но…

— Ваня, я вот все думаю. Ить тебе на решение веча по большому счету начхать с высокой колокольни. Эвон, в прошлую весну, взял и намылил холку шведу. Да так знатно, что он по сию пору обходит нас стороной. Два месяца назад вывел свою дружину к границе, а Карл даже носом не повел. Словно и нет Пскова.

— Ты это к чему, Ефим Ильич? — Скосив взгляд на идущего рядом боярина поинтересовался Карпов.

Мало ли что Пятницкий к нему без отчества. На секундочку, он вдвое старше него будет. Случится так и по загривку съездит. И если по делу, то молодой боярин только почешется. Ну еще и осмотрится по сторонам, не видел ли кто выволочку. А о том, чтобы поднять руку на Пятницкого, такой мысли и не возникло бы. Вот такие у них сложились отношения, едва ли не родственные.

— А к тому, что не понимаю, отчего ты не направил свою дружину и не занял Великие Луки. Чай тысячник тамошний пустил бы твоих парней без труда. А там, как узнал бы о том что стряслось и город под твою руку отдал бы и сам присягнул бы. И Карл, не стал бы вязаться в драку, где твои солдатики. Это я тебе точно говорю.

— Не, Ефим Ильич, мне такой радости и даром не надо. Столкнуться с Карлом я не боюсь. По бодаемся еще. А вот что касаемо самих новгородцев, то тут все куда сложнее. Вот коли они сами прислали бы просьбу о том, чтобы Псков взял их под свою руку. То дело иное. Сами пришли, а не мы воспользовались худым моментом и подгребли их под себя. Вон возьми Николая. Кто он для новгородцев Архангельска, северного Урала да Сибири? Заступник! Не он полез к ним. Они к нему на поклон пошли, дабы взял он их под сень крыльев двуглавого орла.

— Но со шведом ведь воевать не стал.

— Не стал. Потому как сил на то не достало. Не слышал разве, турецкий султан опять войной грозится. Почитай все силы на южные рубежи отправились.

— Н-да. Складно оно все как-то получилось. Сколько уж лет московский престол увещеваниями склонял Новгород и Псков. А тут пришла война, и русский царь разом отхватил огромный кус.

— Хочешь сказать, что Николай сговорился с Карлом? — Иван даже остановился, вперив внимательный взгляд в старшего товарища.

— Да бог с тобой, — отмахнулся боярин. — И мысли такой не было. Но вот мнится мне, что помочь братьям по крови и вере, Николай все же мог.

— Угу. То есть, его за глаза помоями поливают, в лицо плюют выставляя против него свое войско, пусть и на своей земле. И это тогда как его сестра была в опасности. А царь значит утрется и позабыв все обиды, поведет полки кровь свою проливать за таких вот добрых соседей.

— Кхм. Но ведь союзники, — покряхтев, смущенно выдал Пятницкий.

— А я вот не помню, чтобы у Москвы с Псковом и Новгородом были какие иные договоренности, кроме торговых, — возразил Иван.

— Н-да. Тоже верно. Но все одно, как-то уж все так вовремя и гладко, — сделав неопределенны жест, закончил боярин.

— Согласен. И рад, что на русском престоле сидит разумный и прозорливый царь. Нам от того в будущем только польза, — пожав плечами, высказал свое мнение Иван.

— Ну, может ты и прав, вот только, общая граница нам не помешала бы. Или так уверен в соей дружине?

— И буду еще больше уверен, с каждым днем, что нам предоставит Карл. А он предоставит. Эвон войска уж перебрасывает в Саксонию. Пока будет Августа воевать, глядишь и наша мошна поиздержится. Да только она не столь уж и худосочна.

— Не надорвешься. Эвон сколько взвалил на свои плечи. И колы, и училища, и госпиталь, да много чего еще.

— Выдюжу, Ефим Ильич. Ты ведь знаешь, мне для счастья много не надо. Я и из глиняной посуды поснедаю, а не с золотых блюд. Ради же цели, что перед собой поставил последнее отдам.