подругами, у которых нет будущего.

— Слушай, — минут через пять Зверь изрекает очередную мудрость. — Мне кажется, ты созрел для своих детей.

— Что ты несешь? Какие в жопу дети?

— Ну не знаю. Но в тебе явно проснулся родительский инстинкт.

Я начинаю дико ржать.

— Сука… — выдавливаю из себя, не в силах остановиться.

Однозначно во мне проснулся инстинкт, только не тот, о котором подумал Марк.

— Рано мне еще, — отвечаю, отсмеявшись. — После тебя.

Мы подъезжаем к клубу, и, слава богам, наступает конец нашей дружеской беседе.

Марк входит в здание, а я остаюсь в машине и прикуриваю сигарету. Первую за долгое время. Открываю дверь, откидываюсь на сиденье. Перед глазами немного плывет. Приятное ощущение легкой эйфории.

У стойки слишком радостно встречает администратор, еще бы — наша контора помогла владельцу клуба выкрутиться из щекотливой ситуации.

— Добрый вечер, господин Сизов. Мы рады вас видеть…

— И я рад. Покажи, кто свободен.

— Пожалуйста.

На стойке появляется планшет. Я быстрыми движениями перелистываю фото.

— Ее, — указываю пальцем на брюнетку. Большие глаза, аккуратный нос, полные губы, словно сестра Лизы. Именно по этой причине я всегда от нее отказывался, а теперь по этой же причине и выбираю.

Глава 6

— Ты точно останешься? — в очередной раз спрашивает Марк.

— Точно, — отвечаю я. — Вы будете кататься, а мне что делать?

— Ну и ты бы попробовала встать на лыжи.

— Нет, спасибо. Это не мое, я просто чуть позже прогуляюсь, — заверяю я, потирая ушибленное бедро.

— Смотри сама. Вернусь в обед, — брат меня больше не уговаривает и закрывает дверь, заглушая множество голосов, доносящихся с первого этажа коттеджа.

— Быстрее бы вы ушли, — бурчу я, накрываясь с головой одеялом.

Зачем я только согласилась на поездку в горы? И зачем нам вообще предложили составить компанию Сизовым и Скобницким? Можно подумать, им нужны были соседи в этот огромный дом, чтобы разделить аренду. Очень сомневаюсь. Приглашение больше походило на издевательство. Арина в буквальном смысле не слезает со Славы. Беспомощная во всем. Как ребенок. Она не может донести свои лыжи, поднять тяжелый чайник, боится обжечься, ей не достается место у камина, и она присаживается на подлокотник кресла, где сидит Слава. И, естественно, ни разу не удержала равновесие, падала мужчине на колени. И обязательно бросала на меня взгляд полный превосходства. Детский сад какой-то. Никогда не думала, что взрослые люди так себя ведут.

Лучше бы я осталась дома. Но Марк дал ясно знать, что неделя без присмотра для меня слишком круто. Не понимаю… Что могло бы со мной случиться за это время?! Я бы сидела дома, смотрела рождественские фильмы и готовилась к экзаменам. А теперь мне приходится делать это здесь. В компании малознакомых людей, брата и Славы. И даже не знаю, что хуже: безразличие родителей сладкой парочки или присутствие Сизова и его… давалки. Надеюсь, я не буду выглядеть так жалко, как она. Вот так выпрашивать внимание мужчины… это унизительно.

Наконец голоса стихают, и я могу открыть конспекты и почитать в тишине. Я спускаюсь на кухню, насыпаю в самую большую кружку растворимое какао, заливаю его горячим молоком… Все же в этой поездке есть плюсы. Это возможность оставаться одной и любоваться шикарной природой. Ничего красивее заснеженных гор я еще не видела. В их окружении возникает такое уютное чувство, будто все проблемы остаются за их пределами. В реальности. А тут ты в настоящей сказке.

— Сделаешь и мне какао?

Мужской голос и присутствие еще кого-то в доме для меня оказываются полной неожиданностью.

Ну что ты за человек, Сизов, даже это время смог мне испортить?

— Ой, — пискнув, я отставляю кружку и слизываю горячий напиток с пальцев.

— Извини. Не хотел пугать, — Слава протягивает бумажные полотенца. — Болит?

— Нет, — упрямо отвечает я.

— Держи, — мужчина передает мне прохладный пакет с молоком.

— Это чтобы я сделала тебе какао или приложила к пальцу?

— Как хочешь, — отвечает Слава, присаживаясь за стол и открывая ноутбук. — Ты почему не пошла со всеми?

— А ты?

— Лиз, мне кажется или ты на меня за что-то обижена?

Он действительно спрашивает меня об этом?!

— Тебе кажется, — фыркаю я. — Не сложилось у меня взаимопонимания с зимними видами спорта, — говорю уже не так воинственно.

— Я тоже не с первого раза встал на лыжи. Это нормально.

— Я просто не хочу, — отвечаю я и отворачиваюсь к плите.

Возможно, я бы и попробовала еще раз. Но смотреть на Арину, рассекающую по склонам в белоснежном комбинезоне, у меня желания нет.

Арина там. Арина тут. Ее слишком много… для меня.

— А мне пришлось остаться поработать. Никогда не получается полноценных новогодних каникул.

— Ясно, — отвечаю я, подогревая порцию молока для Славы. Хочется побыстрее приготовить напиток и уйти.

— А ты готовишься к экзаменам? — он берет тетрадь, перелистывает несколько страниц. — У тебя красивый почерк.

— Спасибо, — я ставлю кружку с какао перед мужчиной. — Отдай, — забираю тетрадь и хочу уйти.

— Не посидишь со мной? Пять минут. Пока пьем.

— Хорошо, — я сажусь напротив и принимаюсь усердно собирать пенку с краев чашки золотистой ложкой.

Молчание нервирует. Как и взгляд мужчины. Что ему от меня нужно? Неужели он не понимает, что мне сложно вот так оставаться с ним наедине…

— Почему не пьешь?

— Расхотелось.

— Ясно.

Да ничего тебе не ясно!

Ты не понимаешь, как больно просто находиться рядом с тобой. Больно наблюдать за вашими якобы дружескими посиделками с Ариной и замечать довольные взгляды родителей. Ведь на их глазах исполняется мечта.

— Тебе здесь нравится? — Слава не торопится допивать какао.

— Да. Тут красиво.

— Хотела бы приехать еще раз?

— А какая тебе разница?

Мужчина пожимает плечами.

— Просто спросил. Поддержать разговор.

— А если я не хочу разговаривать?

— Это я уже понял, — хмыкает он.

Ну раз понял…

Я поднимаюсь из-за стола, беру тетрадь.

— Лиз, — Слава хватает меня за руку, не позволяя уйти.

— Да?.. — выдыхаю я тихо.

— Хотел поздравить тебя с Новым годом, — он достает из кармана штанов небольшую коробочку и протягивает. — Мелочь. Увидел и… На память о поездке. Продавец сказала, что он исполняет желания.

— Спасибо. А у меня нет для тебя подарка.

— Это ерунда. Желание загадаешь? — он отпускает мою руку и достает браслет из алой нити с кулоном в виде серебряной снежинки.

— Загадаю, — отвечаю я. — Можно вслух?

— Ну если ты хочешь, чтобы я его узнал.

— Хочу. Хочу, чтобы ты не трусил.

— Не понял… — с лица мужчины пропадает улыбка.

— А разве ты не боишься, что кто-то увидит, как ты даришь мне подарок? — спрашиваю я