Кэл Парсел, главный юрисконсульт фирмы, как обычно, готовился провести август в Италии. На еженедельном совещании мы с ним должны были обсудить статус повесток в суд, направляемых фирме (что совершенно рутинно и постоянно происходит со всеми крупными фирмами). Воспользовавшись случаем, я спросила:

— Кэл, пока вы в отпуске, я ведь буду вашим заместителем, верно? Я так, на всякий случай.

— Да, это логичнее всего, — ответил он, не отрываясь от своего айпада. В семьдесят лет Кэл уже мало что видел из-за катаракты, к чему, увы, шла и я. — Вы можете мне ещё раз показать ту штуку для редактуры фотографий?

Кэл и я, по сути, были штатными юристами «КоКо», занимались юридическими потребностями фирмы и вопросами соблюдения требований. Юридические фирмы, как и корпорации, также нанимают сторонние фирмы для их представления. Даже, если на то пошло, не фирмы, а корпорации для зарабатывания денег, а вместе с ними судебных исков и рисков.

Я беспокоилась, что Кэл не назначит меня своим заместителем, потому как прослушал мой вопрос, по грузившись в айпад. Но он развернул его ко мне экраном, чтобы я вновь запустила фотошоп, и сказал:

— Но всё, что выходит за рамки вашей привычной компьютерной работы, вы должны согласовывать с нашим внешним советником.

— Конечно, — ответила я. — Мне и так хватает работы с клиентами!

А потом я, признаюсь, фальшиво рассмеялась. Ха.

В тот же день, чуть позже, я отправила Кэлу письмо:

Кому: Кэл Парсел.

От: Грета Винет Севилл.

Дата: 31 июля 2021 г.

Тема: Италия!

Кэл, хорошего отпуска! Не терпится услышать о ваших винных турах по Тоскане. Я обо всём позабочусь. Спасибо, что доверяете мне как заместителю главного юрисконсульта. И не редактируйте фото слишком сильно! Сохраните цвета, иначе они не будут вызывать яркие воспоминания. Грета.

Изложение события № 6, необработанное: три дня назад, спустя полтора месяца после того, как Летний Брэд показал мне ключевой документ № 10, я дождалась вечера. Мне нужно было, чтобы в мою пользу сложились несколько факторов, чтобы я наконец решилась, и в тот вечер мне показалось, что пора. Как выяснилось, мне следовало продумать всё это получше, потому что опасность была совсем рядом — ну вот, собственно, потому-то я и в бегах. Мои действия изменили план. По сути, я сама себя катапультировала в хаос.

Перед этим, днём, в обеденный перерыв, я стояла в фирменном кафе (сороковой этаж) и ждала, пока шеф-повар смешает мне гуакамоле, когда мимо меня прошёл Ханиуэлл. Адвокаты с подносами засуетились и расступились в стороны, словно он был Моисеем в Красном море. Он боком подошёл к жаровне, которая находилась неподалёку от меня. Он как ни в чём не бывало стоял там в костюме из культового ателье на Сэвиль-Роу, заказывал фирменное жаркое и смеялся, ха-ха-ха, несмешному рассказу партнёра с галстуком-бабочкой о налоговом законодательстве. Вот он, Ханиуэлл из администрации Дэвиса, изображающий безудержное веселье, нарядный, свободный и жирный, — а вот моя клиентка в поисках убежища, у которой на границе отняли ребёнка в соответствии с политикой Ханиуэлла, позволяющей разлучать грудных детей с матерями, одной из которых я в то утро звонила, и всё, что от неё услышала — рыдания. Тяжёлые, глухие болезненные рыдания, тщетная надежда облегчить боль. Она со своей маленькой девочкой бежала из Сальвадора, потому что полицейский расстрелял её мужа, не позволившего изнасиловать её в их собственном доме, и пустился за ними в погоню, обещая всё-таки изнасиловать и её, и их маленькую девочку, потому что они только для этой цели и годятся. У них не было другого выбора, кроме как искать убежища, и администрация Ханиуэлла посчитала их за это преступниками. На границе у неё вырвали ребёнка из рук, она потеряла с ним связь и теперь не знала, что делать дальше. Наблюдая, как Ханиуэлл, этот архитектор боли, смеётся над шутками о налогах и как официант подаёт ему на фарфоровой тарелке жаркое, приготовленное на заказ, я едва не лишилась рассудка. Я пообещала себе в эту же ночь сделать то, что задумала.

Второе, что побудило меня действовать без промедлений, — слова того горе-комика с галстуком-бабочкой. Он сказал Ханиуэллу:

— Рэймонд, ты же придёшь сегодня вечером на Фенуэй? Все детишки мечтают на тебя посмотреть.

Почти целое лето большая часть «КоКо» и все без исключения стажёры торчат на бейсбольном стадионе Фенуэй Парк.

— Конечно, приду, — сказал Ханиуэлл, — только время напомни.

— Матч начинается ровно в семь. Ложа у нас, разумеется, есть.

В моей голове тут же выстроилась схема. На Фенуэй Парк нельзя проносить чемоданы, и значит, Ханиуэллу придётся оставить свой прекрасный ноутбук в кабинете.

Я взяла свою тарелку с гуакамоле и чипсы из тортильи с лаймом, вернулась в кабинет. Я обещала Тоби соблюдать кето-диету, но облажалась. Я не такая целеустремлённая, как мой брат. Пробую, лажаю, пробую снова. Я съела целую пачку чипсов.

Тем вечером, поскольку большинство партнёров и коллег, а также все летние стажёры ушли смотреть, как играет «Ред Сокс», я посчитала достаточно безопасным отправиться в кабинет Ханиуэлла. Коридоры Сторожевого этажа гудели от шума пылесосов. Я посмотрела направо, посмотрела налево и по внутреннему коридору двинулась в зал напротив. На пути мне не встретился никто. Лишь стены сияли космической белой эмалью. Мне вспомнилась любимая коллега по «Стоукс & Крейн», помешанная на «Звёздных войнах», и подумалось, что внутри «КоКо» похож на футуристический звездолёт.

В кабинете Рэймонда Ханиуэлла было темно и пусто. В противоположном конце зала жужжала пылесосом уборщица в наушниках, не обращая на меня внимания. Я увидела, что в нескольких кабинетах отсюда, где сидел старший помощник, горел свет, но вместе с тем услышала громкую музыку и стук клавиатуры. В общем, я решила, что мне ничего не угрожает.

Я проскользнула в офис Ханиуэлла. Подошла к его ноутбуку, стоявшему на зарядке, подключила флешку и, поскольку я знаю пароль администратора, вошла в систему. Помня слова Пита-Перезапуска о том, что на ноутбуке Ханиуэлла находятся архивы электронной почты, я провела поиск по всем файлам с расширением pst. Это, по сути, архив электронных писем, хранящихся, в случае Ханиуэлла, на локальном жёстком диске, а не на работающих серверах фирмы. И бабац! — мои поиски сразу же дали результаты. В одной папке обнаружилось несколько таких файлов больших размеров.

Щёлкнув правой кнопкой мыши, я выяснила, что общий размер всех файлов вместе составляет колоссальные триста гигабайт. Следовательно, мне представлялась возможность распаковать из архива и просмотреть шестьсот гигабайт необработанного содержимого. Что примерно эквивалентно шестистам грузовикам бумаги.

Я начала