– Расскажи! – приказал Алтанбек.

Поведал Вася Тупик историю о том, как он, будто бы великокняжеский сапожник, оплошал. С кем не случается! Пропил фряжскому* купцу-гостю только что пошитые для великого князя праздничные сапоги. И о том якобы дознался великий князь и велел бить его, Ваську, смертным боем. А он – кому охота помирать под плетьми? – исхитрился и вместе с младшим братишкой утек. Караульный, спасибо, попался разиня. Сумели обвести вокруг пальца и скрыться.

– Побежали мы в степь и желаем поступить на службу к царю Мамаю или кому ни то из его близких. И припасли хороший посул-подарок – сапоги моей работы, – закончил Вася Тупик.

– Где они? – спросил Алтанбек.

– У воина твоего за пазухой, – ответил Вася.

Алтанбек устремил грозный взор на Тангула. Однако Вася, дабы не нажить в Тангуле злейшего врага, торопливо добавил:

– Отдал ему на сохранение. Чтобы уберечь дорогой подарок.

При сих словах Тангул поспешно достал сапоги и протянул их хозяину.

Поцокал тот языком:

– Отменная работа! – и подозрительно уставился на Василия Тупика.

– Сам шил?

Вася изобразил крайнее изумление:

– Кто ж еще?!

– Эй! – крикнул Алтанбек. – Принесите рваные ичиги*! Да живо!

Догадался Бориска: хочет проверить ордынский вельможа, правда ли, что перед ним сапожник, а не хитрый лазутчик московского князя. Знал также Бориска: от своего деда владеет Вася Тупик сапожным ремеслом. Сшить на великого князя али хана, понятно, затруднился бы, ну а починить старую обувку – для него плевое дело. Вася Тупик укоризненно покачал головой.

– Господин! Что ичиги? Я тебе смастерю сапоги краше тех – будь они прокляты! – великокняжеских…

Однако, когда слуга принес старые, разбитые Алтан-бековы ичиги, Вася достал из холщовой сумки добрый сапожничий инструмент. И, точно тем всю жизнь занимался, принялся сноровисто работать – чинить обувку.

Алтанбек удостоверился, что перед ним человек, владеющий сапожным ремеслом. А вот поверил ли Васиной байке – неведомо.

– Хорошо, – сказал. – Потом кончишь. Поди теперь вон. Как далее – решу. А тебе, Тангул, за русов – лошадь, на которой ездишь!

Обомлел Тангул. Махонькую степную лошаденку, коих у Алтанбека – табуны, за двух пленных? Грабеж среди белого дня! Однако кто спорит-торгуется с хозяином! Склонился смиренно.

– Велика твоя щедрость, господин… – и, поколебавшись, решился, спросил осторожно: – Быть может, дашь в придачу саблю?..

Алтанбек поднял брови:

– А где твоя?

Отлично знал Алтанбек, где Тангулова сабля. Потерял на Боже, стремглав удирая от русов.

Тангул согнулся пополам:

– Прости, господин, глупые слова…

Так перешли от Тангула к Алтанбеку в обмен на маленькую лошадку Вася Тупик и Бориска.

Прощаясь, Вася Тупик наклонился к Алтанбеку, выговорил тихонько:

– Есть у меня для тебя, господин, еще кое-что. Только о том один на один…

Алтанбек опять вскинул брови.

Шепотом закончил Вася:

– Сапоги – тьфу! Для отвода глаз… Меня в Орду послал большой человек…

Вытаращился Алтанбек. Приказал слугам и Тангулу:

– Идите! – Спохватился: – Чтобы рядом были!

Исчезли посторонние.

– Ты бы лучше приказал отойти подалее. Дело тайное. Чужие уши – во вред.

Алтанбек оставил просьбу без ответа.

– Говори!

Вздохнул Вася, словно покорился судьбе.

– Послан человеком, что и впрямь враг великому князю.

Алтанбек насторожился.

– Что за человек? Откуда?

– Из Москвы. А кто – сказывать не велено.

– Чего хочет?

– Встретиться с ханом вашим, Мамаем. А я решил: покудова до хана доберусь – лишусь головы. Это у вас быстро. Вот и надумал открыться тебе…

Бойко запрыгали мысли Алтанбека. Похоже, просится в сети птица покрупнее, чем Абдул-Керимов перебежчик! Обман? Едва ли! Кто ж с обманом полезет в самую звериную пасть. Таких дураков не встречал Алтанбек на своем веку.

– Хорошо, – молвил милостиво. – Пусть придет. Я выслушаю.

Вася покачал головой.

– Невозможно, господин.

– Отчего?

– Узнают его здесь. Донесут Дмитрию. К хану, может, и пошел бы тайком. К тебе, прости меня, раба убогого, – нет.

Нахмурился, более для вида, Алтанбек. Подумал: если правдивы слова руса – а на то похоже, – велика будет его заслуга перед правителем.

Вася поспешил умаслить вельможу:

– Человек, что меня послал, при московском дворе старше, чем ты при ханском. Будет ждать до завтрашнего полудня. И чтобы охраны при тебе – один воин. Он тоже с единым верным слугой, дабы не посвящать в свое дело многих. Не придешь – ускачет восвояси. Таков приказ.

Приметив колебания Алтанбека, Вася заговорил жарко:

– Без подвоха тут. Для твоего спокойствия мне велено оставить в заложниках родного брата… – кивнул на Бориску.

– Хорошо, – после короткого размышления согласился Алтанбек. – Я поеду. Но заложником будешь сам. И берегись, если вздумаешь хитрить!

На то и был расчет. Согласись Алтанбек оставить Бориску, Васина затея пошла бы прахом.

Вася, однако, голову повесил. В затылке поскреб. Бороду почесал. Сделал все, дабы уверился Алтанбек, что предложение его смутило старшего руса.

– Или своя шкура дороже братовой? – усмехнулся тонкими губами Алтанбек.

– Да ить как сказать… Известно, своя рубашка ближе к телу любой иной… – И, решившись будто с трудом, попросил: – Накажи покрепче своим людям, чтобы ждали тебя. Чего доброго, поторопятся…

– Будь спокоен! Мои люди надежны! А сейчас идите!

Поднялся было Вася с ковра, а за стеной приближающийся знакомый бас:

– Ты, милок, прежде напои-накорми, а потом и службу спрашивай. Мерекаешь по-нашему-то?

Обмер Бориска. Вася камнем застыл. Гришка Хряк в Орде! Вот отколь Мамаева осведомленность!

Алтанбек тотчас заметил смятение русских.

– Знаешь? – быстро спросил Васю.

– Очень даже! – в волнении ответил Василий. И – напропалую: – Избави Аллах твой встретиться с рыжим боровом! Повздорили еще на великокняжеском подворье. И мы, и наш хозяин ему ведомы. Господин-то наш уйдет. А нам – крышка! И всему делу – конец!