— Я полагала, вы вернетесь в Нью-Йорк, — возразила она.

Рамон улыбнулся:

— А вам не терпится от меня избавиться, Эмили?

— Разумеется, нет! — воскликнула она, чувствуя, как щеки пылают предательским румянцем. — Я знаю, что у вас клубы раскиданы по всему миру, и подумала, что не в ваших привычках надолго задерживаться в одном месте.

— Верно, но бывают и исключения из правил, когда что-либо меня на одном месте удерживает.

Эмили зарделась еще сильнее, понимая, что тут не обошлось без женщины. Она не имела понятия, откуда в ее голове эта идея, но знала, что права. Может, виной тому был блеск в глазах Рамона, заставлявший ее думать, что, возможно, объектом его интереса является она сама. Но так ведь поступают все дамские угодники — автоматически флиртуют с каждой встречной, испытывая ее на устойчивость к своим чарам. Вот почему такие, как Рамон, — и ее отец, — никогда не испытывают недостатка в поклонницах. Ей, конечно, не приходилось видеть, как отец общается с дамами, но непрерывный их поток в его жизни говорил сам за себя.

— Не уверена, что ужин — это такая уж хорошая идея, — промолвила Эмили. — Вчера… — Она смущенно замялась, ожидая, что Рамон поймет ее идею.

Он удивленно приподнял бровь:

— Что вчера?

Девушка сжала губы в полоску. Подумать только, он еще и интересуется, а по блеску в глазах видно, что прекрасно понимает, о чем речь. Теперь она выдала себя, показав, что думала о вчерашнем инциденте, а Рамон лишь потешит свое самолюбие. Ситуация становилась по-настоящему пикантной. Эмили хотелось закричать от раздражения: как они сумели перейти от беседы об увольнениях к этому? Рамон же, напротив, вовсе не испытывал дискомфорта.

— Вот почему нам стоит пообедать, — сказал он. Эмили нахмурилась:

— Не понимаю.

— Теперь мы деловые партнеры, — терпеливо пояснил он. — И наши отношения…

— Носят исключительно профессиональный характер, — перебила Эмили.

— Именно. Поэтому стоит забыть напряжение и события, способствующие ему, и начать с чистого листа.

Что он хочет этим сказать? Что сожалеет о попытке ее поцеловать? Эмили ощутила разочарование, хотя и не могла объяснить себе отчего. Вскинув подбородок, она спросила:

— Начать с чистого листа за ужином?

Рамон пожал плечами:

— Так мы сумеем расслабиться и поговорить, узнать друг друга поближе.

Черт возьми, все, что он говорит, не лишено здравого смысла. Но что-то заставляет насторожиться…

— Мы можем поговорить и здесь, в офисе, — возразила Эмили.

— Или насладиться ужином, за которым нас не будут прерывать по рабочим вопросам, а еще у меня будет возможность показать вам один из моих клубов. — Рамон улыбнулся. — И тогда, возможно, вы измените свое мнение о них.

Эмили помолчала, чувствуя себя слегка виноватой: она ведь и впрямь нелестно отозвалась о клубах Рамона. А еще она была заинтригована. О развлекательных заведениях корпорации «Вега» ходили легенды — что они являются образцом беспримерной роскоши и что самые известные звезды бронируют места в клубе Вест-Энда на целый год раньше, чтобы организовать там вечеринку. А самый последний клуб, недавно открывшийся в Париже, должен был превзойти их все.

Девушка вздохнула, понимая, что у нее закончились аргументы — по крайней мере, разумные. Нельзя ведь сказать Рамону, что в его присутствии ее бросает в жар. Она встала.

— Отлично. Деловой ужин, — произнесла она, сделав ударение на слове «деловой».

Один вечер она сможет продержаться, а потом Рамон уедет в Нью-Йорк, Испанию или Дубай, а она останется и будет делать то, что ей лучше всего удается: управлять клубом «Ройс».

Два дня спустя

Эмили еще раз провела щеточкой туши по ресницам, отошла на шаг от зеркала и критически оглядела себя. Никогда прежде она не уделяла столько внимания своей внешности. Она разгладила ладонями темно-синее платье. Безопасный выбор: полукруглый вырез почти не открывает грудь, а подол заканчивается чуть выше коленей. Материал слегка мерцает, и это делает его не таким уж простеньким. Для выхода в высшее общество достаточно торжественное, но не притягивающее взгляды.

Нанеся полупрозрачный блеск на губы, Эмили бросила на себя последний взгляд. Сегодня она постаралась с макияжем больше, чем обычно, подчеркнув глаза дымчатыми тенями и слегка коснувшись румянами щек. Вот только волосы… Они блестящие и хорошо выглядят, но слишком уж непокорные. Лучше было бы уложить их в пучок, как обычно. Эмили уже открыла ящик, в котором лежали заколки и резинки, но тут прозвенел звонок в дверь. Она поднесла трясущуюся руку с часами к глазам: без десяти семь. Рамон пришел на десять минут раньше. Стоя на пороге комнаты, Эмили лихорадочно думала, что же делать. Быстро сунув ноги в темно-синие босоножки на высоких каблуках, она пошла к двери. По пути взглянула на телефон — она сказала Рамону написать сообщение, когда он подъедет. Однако ничего не пришло.

Ее квартира находилась на последнем этаже трехэтажного особняка в викторианском стиле. Может, это звонит сосед — ведь Рамон не мог просто зайти в здание с улицы? Разве что жилец с первого этажа, забывчивый мистер Джонсон, снова не запер замок… Сделав глубокий вдох, Эмили открыла дверь. И на миг перестала дышать — так потрясающе выглядел Рамон, одетый полностью в черное. На нем были шелковая рубашка с распахнутым воротом и костюм. Лицо его не было чисто выбритым, но легкая тень щетины на подбородке лишь подчеркивала сексуальность. Он держался очень непринужденно, но в нем таился вызов, некая смертельная опасность.

Рамон бросил взгляд на ее волосы, непокорную массу медово-золотистых кудрей, которые так нелегко было уложить, — потому Эмили все время стягивала их в пучок на затылке, находясь в офисе. Сожалея, что не успела сделать этого и сейчас, девушка потянула за локон.

— Я немного растрепана, — извиняющимся тоном произнесла она. — Я собиралась их уложить. Если вы подождете минуту…

Рамон поймал руку Эмили прежде, чем она отвернулась.

— Не нужно, — взволнованно произнес он. — Ваши волосы прекрасны.

От прикосновения его руки сердце ее слегка подпрыгнуло — точно электрический разряд пробежал по телу.

— Вообще, это настоящий кошмар, — возразила Эмили, смущенная комплиментом. Однако слова Рамона подарили ей миг наслаждения. Вот он отпустил ее руку, но она продолжала ощущать тепло его пальцев.

— Мне они нравятся, — улыбнулся мужчина. — Вы готовы?

Отступать было поздно, и Эмили кивнула:

— Сейчас, только возьму сумку.

Решив не приглашать гостя войти, она быстро положила телефон и еще пару мелочей в серебристый клатч и взяла бархатную накидку, оставленную на кровати. Выйдя на площадку и запирая дверь, она обратилась к Рамону:

— Вы могли бы не заезжать за мной, я могла приехать прямо в клуб.