Стас звонит мне не часто, сетуя на то, что у него очень много работы и частые дальние командировки. Да и сами наши разговоры как-то незаметно становятся непродолжительными. Он обязательно задает мне стандартные вопросы о самочувствии, что-то в двух словах вещает о своем существовании, а как только я пытаюсь рассказать о себе, ему опять куда-то срочно надо бежать.

Червячок тревожности нет-нет да подтачивает мою уверенность и душевный покой. Но я старательно гоню эти мысли прочь и с усердием погружаюсь в учебу, работу и подготовку к материнству. По вечерам читаю малышке сказки, а в телефоне у меня целый сборник релаксирующих мелодий. И субботние прогулки в парк стали частыми в моем расписании.

Вот и сегодня, сложив в рюкзак тетради с конспектами и планшет, планирую заняться подготовкой к предстоящему экзамену на лужайке ближайшего парка, нежась в лучах первого летнего солнышка и вдыхая ароматы молодой зелени.

Надеваю просторный хлопковый комбинезон, накидываю ветровку на плечи и только собираюсь сунуть ноги в удобные кроссовки, как в прихожей раздается характерный звук поворота ключа в замочной скважине.

*Агния*

Сердце замирает в томительном предвкушении, и я застываю вместе с ним, занеся ногу над кроссовкой и становясь похожей на цаплю. Одной рукой придерживаюсь за стену, пытаясь удержать равновесие, не отвожу взгляда от медленно отворяющейся входной двери. Делаю глубокий вдох, а губы самопроизвольно растягиваются в радостной улыбке, тут же стекающей с моего лица словно плохой грим у «веселого клоуна», от шокирующей картинки.

Воздух застревает в горле, перехваченном спазмом удивления, а я гляжу во все глаза на вошедшую в мою съемную квартиру женщину. В панике пытаюсь вспомнить, как выглядит хозяин данного объекта недвижимости и есть ли у нас с ним договоренность на вот такие неожиданные визиты.

За полтора года аренды я ни разу не сталкивалась с арендодателями. Каждый месяц исправно перевожу на счет оговоренную договором сумму и оплачиваю все счета за коммунальные услуги. Но лично ни с кем не встречаюсь и, более того, даже не созваниваюсь. Нет необходимости. Все работает исправно. Ремонт идеальный. С соседями конфликтов не возникает.

Все хорошо. Тогда отчего на меня с подозрением и какой-то настороженностью смотрит довольно милая дама предпенсионного возраста в льняном брючном костюме и парусиновых тапочках? Плату за текущий месяц я точно не просрочила.

— Доброе утро. — Я стараюсь быть доброжелательной, хотя данное вторжение в частную жизнь, пусть даже и на ее территории, мне кажется неприемлемым. — А вы кто? — все же уточняю я, а то мало ли кого нелегкая принесла.

— Нет. — Незваная гостья с грохотом захлопывает дверь, прожигая меня суровым взглядом. — Это ты мне скажи. — Она уверенно наступает на меня. — Кто ты такая?

— Я?.. — Растерявшись от такого напора, запинаюсь и делаю шаг назад, упираясь спиной в дверцу шкафа.

— Ты, ты! — тычет она в меня пальцем. — Кто ты такая и как сюда попала?

— Я — Агния. — Взяв себя в руки, стараюсь казаться уверенной. — Квартиросъемщик. У меня есть договор и чеки об оплате.

— Какой ещё квартиросъемщик?! — Возмущение в ее голосе нарастает. — Эта квартира не сдается и никогда не сдавалась.

— Да что вы говорите?! — Боевой хомяк во мне все же вылезает из норки, складываю руки на груди и старательно хмурю брови, настаивая на своей правоте. — Полтора года сдавалась, и деньги исправно платились, а тут вдруг — «не сдается»! Ага! Если хотите поднять стоимость, так и скажите, но по договору предупредить о повышении вы обязаны за два месяца.

Фух! Справилась! Но внутри от паники и нервной неуверенности все внутренности дрожат, как желе на блюдце.

— Стоп! Стоп! Какой договор, какая оплата?! Что ты несешь?! — повышает она голос, а я вжимаюсь в шкаф и мгновенно сдаю позиции.

— Обычный договор аренды жилья, — лепечу я, еле ворочая языком, прилипшим к небу. — Я вам его сейчас покажу.

— Ну-ну! Покажи, будь так любезна!

Юркой мышкой бегу в комнату и открываю верхний ящик комода, в котором у нас хранятся все документы. Перебираю папки и файлы, нахожу уже не нужную гарантию на смарт-часы, подаренные Стасу на прошлый «мужской» праздник, и еще кучу всяких документов. Вот только договора среди них нет.

— Долго ещё? — подгоняет меня женщина, стоящая в дверном проеме, словно страж.

— Минуточку. Я точно помню, что он был здесь.

Был когда-то, когда мы только заезжали в эту квартиру, найденную Стасом. И с риелтором он общался, и договор он подписывал, правда, от моего лица. Да и плачу, в основном, я.

Но сейчас его нет. Нигде нет.

В растерянности опускаюсь на диван, а на глаза наворачиваются слезы. Как мне сейчас доказать этой даме, что я не мошенница, что я не вру и живу здесь на законных правах?

— Так! — Вдруг вспоминаю, что она мне так и не сказала, кто она такая и по какому такому праву что-то требует от меня. — А сама-то вы кто будете?

Откидываюсь на спинку дивана, подкладывая подушку под поясницу, и успокаивающим движением подгаживаю живот. Малышка, чувствуя мое взволнованное состояние, начинает активничать и чувствительно пинает меня, выпирая маленькую пятку под моими ребрами.

— Тише, маленькая, все хорошо, мама со всем разберется, — шепчу я, смахивая скопившиеся в уголках глаз слезы.

— Милая, — с ехидством обращается ко мне женщина, так и стоя в проходе, — я — хозяйка этой квартиры, точнее — мать хозяина. Мой сын два года как живет в Австралии со своей семьей, а квартира пустует.

— Она не пустует, — качаю головой я, и меня даже немного отпускает накатившееся волнение, — мы… ну, в общем, сейчас только я ее снимаю. Вот, правда, договор куда-то делся… — Вновь предпринимаю попытку найти злополучную бумажку, чтобы расставить все точки над «Ё» и закрыть уже это недоразумение.

— Не утруждайся, — останавливает меня она, — если он у тебя и есть, то он липовый.

— Почему? — удивленно вскидываю бровь, застывая на месте.

— Потому, что Слава никогда не сдавал свою квартиру и сдавать не собирается. У них нормально с деньгами, и пускать посторонних на свои законные квадратные метры у них с Олей нет никакой необходимости.

— Но… — пытаюсь опровергнуть ее искреннюю уверенность в поступках сына.

— Нет никаких «но», дорогуша. Да и если бы это было так, ты бы знала, что они возвращаются через два дня, и уже сама бы освобождала пространство.

— Как — возвращаются?! Кто возвращается?! Куда…? — И снова мир плывет перед глазами, затягиваясь черной дымкой.

— Ну-ну, не нервничай ты так. — Женщина подхватывает меня и помогает присесть. — Так уж и быть, не буду никуда на тебя заявлять.

— Я не… — захлебываюсь словами.