видела в аэропорту), приглашавший всех посетить Финляндию. Когда он заговорил о своих матери и сестре, которая скоро выйдет замуж, до меня дошло, что речь шла о… королевской семье. Здесь присутствовали члены настоящей королевской семьи, а я чуть все не пропустила из-за этого чертового Декстера Дэниелса. Мы лишь разок с ним поговорили, и вот я уже упускаю жизненно важную для меня информацию, а все потому, что он отвлекает на себя все мое внимание.

Ладно же. Я преисполнилась решимости ни за что не смотреть в его сторону. И больше не думать о его резко очерченном подбородке, этих голубых глазах и больших сильных руках, которые так восхитительно лежали на моей талии в тот вечер… Нет, нет и нет.

Я яростно строчила в блокноте всю оставшуюся часть презентации, сосредоточившись на том, что говорил принц. А он вдохновенно рассказывал о Финляндии, о ее природе, а также о том, как благотворительные цели, поставленные в рамках этого конкурса, важны для всей его семьи.

Когда он сошел с подиума, все поднялись со своих мест и аплодировали ему стоя.

Пока я воодушевленно отбивала вместе со всеми ладони, кто-то слегка похлопал меня по плечу. Я обернулась и оказалась лицом к лицу с Декстером.

Да уж, слишком поздно притворяться, что его не существует.

– Холли, – сказал он. – Рад снова вас видеть.

– Привет, – отвечала я так беззаботно, как только смогла. – Отличная речь, верно?

– Да, весьма вдохновляюще. – Он ухмыльнулся, словно я сказала что-то смешное.

Я быстро огляделась, проверяя, не заметил ли кто-нибудь из Sparkle, что я общаюсь с конкурентами, однако все были заняты разговорами, и никто не обращал на меня никакого внимания. Я снова повернулась к нему и уперлась взглядом ему в кадык, словно боялась, что если встречусь с ним глазами, то превращусь в каменное изваяние – или, скорее всего, в кисель.

– Ну да, я и не позвонила, – сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что он стоял так близко, и немного нелепо, так как боялась поднять на него взгляд.

– Я подумал, что вы, должно быть, потеряли мою визитку, – сказал он.

Я едва удержалась от того, чтобы фыркнуть, раздраженная его высокомерием, и, наконец, посмотрела ему прямо в глаза. И с чего я взяла, что у этого парня достаточно власти, чтобы превратить меня в кисель? Ну уж нет. Он переоценивал себя, как и большинство мужчин, и я не собиралась потакать его самолюбию.

– Нет. Возможно, в это трудно поверить, но в мире еще существуют женщины, которые на самом деле не хотят встречаться с вами.

Он молчал несколько мгновений, все так же продолжая улыбаться.

– Я могу вспомнить множество женщин, которые подошли бы под это описание. Но к вам это едва ли относится.

Нет, это просто невероятно! Он не шутит? Я отказалась дать ему свой номер, черт возьми. И сама ему не позвонила. И сказала, что не хочу с ним встречаться. Так с чего он решил, что я соглашусь поужинать с ним?

– Видимо, вы так думаете оттого, что я все это время продолжала вам названивать и писать послания, – заметила я, скрестив руки на груди.

Он хмыкнул, и мой внутренний голос настойчиво посоветовал мне повернуться и уйти. От этого парня так и веяло неприятностями. Не потому, что он самоуверен, а потому, что прав. Я действительно хотела поужинать с ним. И мне очень не понравилось, что он об этом догадался.

– Нет. Не поэтому, – ответил он.

– А, так, значит, из-за того, что я отправила вам посылку со своими трусиками?

– О, так они были от вас? – спросил он, и на этот раз я все-таки фыркнула, с трудом сдержав улыбку. – Я не совсем понял, почему вы мне так и не позвонили, но знаю, что вовсе не потому, что не хотите поужинать со мной.

– Если честно, я и сама не знаю, – ответила я. У меня внутри вдруг все похолодело при мысли о том, что он поймает меня на слове и найдет какую-нибудь другую женщину, чтобы пригласить ее на ужин.

Мне вдруг очень захотелось быть этой женщиной.

– Я не нахожу вас привлекательным. Мне вообще не нравятся британские парни.

Он кивнул, внимательно глядя на меня, будто тщательно обдумывал мои слова.

– Дайте мне, пожалуйста, свой телефон.

Я вытащила новенький мобильник, предоставленный мне фирмой. Клянусь, у меня до этого никогда не было такой дорогой вещи. Я могла поспорить, что Декстер просто собирается проверить, записала ли я его номер, желая удостовериться, что я на самом деле хотела пойти с ним на свидание.

– Возьмите, – сказала я, набирая пароль.

Он прокрутил мои четыре контакта, и я ждала, когда он с разочарованием вернет его обратно, убедившись, что его нет в списке. Его телефон зазвонил, но он проигнорировал звонок, а затем вернул мне мой телефон со словами:

– Вот, держите. Теперь у меня есть ваш номер, а мой сохранен в памяти вашего телефона. Таким образом я все-таки попытаюсь убедить вас поужинать со мной.

Ну что ж, чего у него точно не было, так это недостатка в уверенности.

– Вы что-нибудь слышали о движении MeToo? – спросила я. – Надеюсь, вы понимаете, что «нет» – это именно «нет».

Он слегка отстранился от меня и, продолжая удерживать мой пристальный взгляд, моргнул. Затем еще раз.

– Холли, харассмент – это не шутки. Если вы чувствуете себя неловко из-за моего приглашения, скажите мне сейчас, и я сразу же удалю ваш номер и уйду. Но если мы просто флиртуем и шутим, и вас, по какой‐то причине, просто немного пугает или смущает перспектива поужинать со мной, и вы нуждаетесь в том, чтобы я вас немного поуговаривал, тогда другое дело.

Голова у меня гудела, щеки пылали: нужно бежать от него как от огня. У Декстера были ответы на все вопросы, и, казалось, он понимал меня с полуслова. А значит, у меня еще больше причин бежать отсюда сломя голову. Я продолжала твердить себе, что просто не хочу тратить свое драгоценное время в Лондоне на какого-то парня, но, честно говоря, у меня возникло неприятное чувство, что Декстер – не просто «какой-то парень».

– Придется очень долго уговаривать, – поправила я его. Проклятье! Я вовсе не собиралась демонстрировать, что ему удалось пробить брешь в моей броне. Я всего лишь хотела сказать ему, что он меня абсолютно не интересует и я не хочу, чтобы он мне вообще звонил и уговаривал.

Но то, как он смотрел на меня, будто хотел раскрыть все мои