– Дождетесь, – неожиданно для себя уверила Волька. – Вы веселая, готовите вкусно.

– А может, крем какой есть? Намазалась – и лет тридцать долой.

– Может, и есть. Я не знаю. А скажите, у вас тут много змей? – спросила Волька неожиданно для самой себя.

Тетка совсем не удивилась.

– Нет, – ответила она, – совсем мало, одна семья.

Волька со значением поглядела на Андрея. Тот снова засмеялся.

– Чего ж смешного? – не поняла тетка. – Говорю ж – одна семья. Ужики. Они там, у ручья, живут, никого не трогают. Мы сами по себе, они сами по себе. Нам друг от друга ничего не надо.

– Мы одного такого «ужика» в море только что видели. Длиннющий…

– Ну, это значит взрослый. Отец их. Или дед… А то и мать… Но они вообще-то в пресной воде живут. Недалеко от берега небось плыл?

– В общем, да. Домой возвращался. К ручью своему.

Действительно, они с Андреем шли мимо какого-то ручья, текущего к морю.

– А на гору они поднимаются? – продолжала допытываться Волька.

– Да кто ж их знает? Мне они не докладываются. Мало ли… Может, погреться вылезают. А вы, молодежь, о змеях не думайте. Живите себе и друг другу радуйтесь. Смотри, как он в тебя влюблен, – кивнула в сторону Андрея тетка. – Вот о нем и думай. А не о змеях. Змей вокруг полно. Что ж теперь?

После уничтожения пирожков идти было веселее. Волька доставала из пакета алычу, вытирала ее о край сарафана и поедала – одну за другой. И косточки бросала под деревья. Видели бы мама и бабушка! Их ребенок ест немытое! Ах! И косточками плюется. Ужас!

– А все-таки интересно, – обратилась она к Андрею, – почему никто из вас никогда тут змей не видел, а сегодня нам целых две попалось. Может, это знак какой-то?

– А может, мы просто рано утром там оказались, вмешались в их обычную жизнь?

– Но вы же раньше тоже ходили на гору по утрам?

– Точно. Но змей никогда не видели.

– А сегодня целых две! Может, это что-то плохое? Вдруг они нас предупреждали?

Андрей засмеялся:

– О чем они нас предупреждали? А… Знаю. Не ходи в горы во вьетнамках, Волчок! – вот о чем.

– Это кто Волчок?

– Это ты Волчок! Такой маленький Волчок, который во сне приходит и кусает за бочок!

– Никого я не кусаю во сне.

– Вот и молодец. А все равно – Волчок.

– Ладно. Но я все-таки понять хочу – что значили змеи? Хочу предупреждение понять.

Волька окончательно убедила себя, что появление змей сегодня утром что-то значило, надо было только разобраться, что именно. Мама все время говорит, что жизнь может измениться, как по щелчку выключателя. Был свет – щелк! – и тьма. И наоборот. И что надо уметь видеть знаки. Всегда есть какие-то предупреждения. Главное – услышать. Или – услышать и понять, что это именно знак, а не просто какой-то секундный эпизод. Мама совсем недавно говорила, что включиться в жизнь – значит уметь разглядеть метки судьбы. Волька понимала, о чем она. Но ведь и мама с ее жестоким опытом стала приглядываться к знакам уже после того, как этот опыт пришел. И не все можно разглядеть. Но две змеи – это точно не просто так.

– Давай разберемся, – задумался Андрей. – Что-то изменилось бы сегодня, если бы не змеи?

Волька представила себе весь их путь до того, как змея проскользнула по ее ноге. И вдруг совершенно четко осознала ответ.

– Все бы изменилось, – произнесла она с улыбкой.

– Да, – кивнул Андрей.

Они оба понимали, о чем речь.

– Значит – змея к добру, – постановил он.

– А это к добру? – Волька кивнула на их руки – одна в одной.

– Конечно. А ты что – по-другому думаешь?

– Нет, – честно ответила она.

– Тогда – спасибо змеям!

Они уже приблизились к своему поселку и шли по главной его улице – с рынком, магазинчиками и палатками со всякими пляжными мелочами. Совсем чуть-чуть, и покажется поворот к их пляжу. И тут Волькины вьетнамки отказали: резиновые ремешки на обеих ногах отвалились. Волька чуть не упала, споткнувшись.

– Ой! Как же я теперь дойду? Горячо!

Действительно – зной уже так раскалил дорогу, что ступать на нее голыми ногами было испытанием.

– Идем, новые купим. Сможешь до той палатки дойти?

Волька кое-как допрыгала до палатки и встала под козырек.

– Выбирай, – велел Андрей.

Она выбрала первые попавшиеся.

– Уверена? Давай лучше вон те. У них подошва толще. И к сарафанчику лучше подходят.

Те, что выбрал Андрей, были рублей на триста дороже. Волька засомневалась.

– Берите, эти правда красивее, – поддержала продавщица, точная копия тетки с пирожками, дородная, круглощекая, с золотыми зубами.

– Эти дороже, а мне тут что? Только до моря пару шагов…

– Да, – бесцеремонно промолвила тетка, – у нас что подороже не берут. Одна нищета к нам едет. Кто побогаче, в заграничных морях купаются. В Грецию, в Грецию все летают. А у нас тут тоже Древняя Греция была. Чем им тут плохо?

Похоже, тут все местное населенное исстрадалось в тоске по богатым покупателям и постояльцам.

– В Греции нищих побольше будет, – заметил Андрей. – Давайте нам те, которые для богатых.

«Для богатых» он произнес с издевкой.

– Я тебе деньги отдам, как вернемся, – шепнула Волька.

– Молчать, Волчок, – приказал Андрей.

Он поднял с земли ее изношенные вьетнамки и показал ей подошву: она была в клочья разодрана камнями.

– Ну что? Торжественные проводы на заслуженный отдых? – И забросил их в мусорку.

Как же ей не хотелось с ним расставаться!

– Сейчас спать завалишься? – спросил Андрей.

– Ага, ужасно не выспалась.

– Все тогда, пока!

Он махнул рукой на прощание и отправился в свой домик. И не сказал, что они встретятся после обеда. Или вечером. Вообще никак не обозначил время и место их следующей встречи. А вдруг это вообще ничего для него не значило? Вдруг он с каждой так целуется? С кем идет погулять, с тем и целуется? Волька ужаснулась. Все то счастье, которое происходило утром, исчезло, превратилось в серый испуг и тоску.

Она мрачно вошла в Галкин роскошный дом. Мать, небось, обзвонилась, раздраженно вспомнила Волька. Они ведь перед ее отъездом договорились, что будут созваниваться по утрам и вечерам. И приходилось держать слово. А сегодня утром она не взяла с собой телефон – не тащить же его было на гору.

– Ну как, сходили? – поднялась ей навстречу Галка.