Скотти была с ним солидарна, ей тоже не терпелось оказаться в нормальных человеческих условиях, а не в этом аквариуме с ночными посетителями и их фонариком.

— Надо скорее переселяться в дом, — сказала она.

— Аминь, — отозвался Кэл, входя в комнату уже полностью одетым. На нем были джинсы, рубашка и джинсовая жилетка. Он был гладко выбрит и распространял вокруг себя восхитительный аромат свежести, как, впрочем, и всегда по утрам. Запах его одеколона давно уже стал для Скотти тайным источником наслаждения в начале рабочего дня.

— Если старый день опять подкрадется к нам как сегодня, я, пожалуй, скажу ему пару слов, — продолжал Кэл.

— Ой, да он и не собирался подкрадываться. Мы же с тобой живем «за стеклом», ты что, забыл?

— Значит, пора переезжать. — Кэл решительно пошел к выходу.

Он уже взялся за ручку двери, когда Скотти сообразила, что они еще не спланировали свой день — по крайней мере так, как она привыкла.

— Может быть, мне одеться и пойти с тобой? Тебе может понадобиться помощь. Посмотрю, что там за «жверь», — сказала она.

— Не надо. Зрелище будет не из приятных.

— Я не боюсь.

— Да мы и не нужны там вдвоем. Но все равно, спасибо.

— Ну, тогда я пока здесь разберусь, — согласилась Скотти. — На завтрак, правда, ничего нет, но я видела банку кофе в кладовке.

— Отлично. Горячий черный кофе к приезду Рино, — сказал Кэл и вышел.

Скотти была рада возможности остаться наконец одной и собраться с мыслями. Чем больше ситуация выходила из-под контроля, тем больше она стремилась к организованности и аккуратности. А такое в ее жизни случалось довольно часто…

Скотти взяла Иггза на руки, Даффи неслышно подошла и устроилась рядом. В открытую дверь все трое наблюдали за Кэлом, который прошел к гаражу и в очередной раз стал перебирать связку ключей. Минутой позже он уже выезжал на небольшом фургоне, достаточно новом, хотя и давно не мытом, с красиво выведенной на борту надписью «Приют у Мод».

Слегка притормозив, чтобы сказать о найденной им в фургоне достаточно просторной клетке для перевозки собак, Кэл объехал большой фургон, на котором они приехали, и двинулся в направлении собачьих загонов. Вскоре машина исчезла за поворотом. Скотти видела, насколько ему не терпится поскорее начать исследовать загоны. Вернется, представит полный отчет, что там и как. Кэл в отличие от нее самой уже прекрасно владел ситуацией. Он ведь сказал ей еще вчера, что собирается остаться здесь навсегда. Он, похоже, уже считал это место своим.

Решив для начала выгулять собак, Скотти вышла на площадку и огляделась.

Стояло великолепное, сияющее всеми красками майское утро.

Птицы, казалось, пели и порхали повсюду, совсем не так, как в городе. На лужайках, поросших густой весенней травой, тут и там росли какие-то невысокие деревца с толстыми шишковатыми стволами, утопающие в облаке белых цветов. Как они называются, Скотти не знала. Воздух был наполнен их нежным ароматом и жужжанием пчел.

Она смотрела вокруг и не могла наглядеться. Кругом бурлила жизнь пробуждающейся природы.

Ей столько всего предстояло сделать, но она не знала, с чего начать. Прежде всего следовало привести в порядок собственные мысли: признать тот факт, что они с Кэлом живут в одной комнате и таких ситуаций, как сегодня, то есть некоторой непредвиденной интимности, им не избежать. Прошлой ночью, например, он ходил, совершенно не стесняясь, практически раздетым. Только что он абсолютно спокойно натягивал перед ней джинсы, потом без тени смущения стоял с голым торсом, разговаривая с Титчем.

К таким вещам ей придется привыкнуть, другого выхода нет. По крайней мере пока они не смогут переселиться в дом. Вряд ли стоит ему говорить об этом — ей станет еще более неловко, если он начнет оправдываться. Еще решит, что она дурочка или что у нее какие-нибудь психологические барьеры… Будет над ней смеяться или, что еще хуже, станет вести себя с подчеркнутой скромностью, усиливая неловкость положения.

Нет, она справится сама.

Кэл в полицейской форме тоже достаточно смущал ее воображение. Но Кэл без формы, в одних белых «боксерах» запечатлелся в ее воображении так четко, как если бы она смотрела на фотографию. Нет, надо организоваться, надо работать, работать, работать. Сейчас ее задача — сделать все, чтобы они скорее переехали в дом, а пока не жаловаться и не роптать.

Решение было принято, и Скотти постаралась отключиться от цветущего и жужжащего весеннего утра. Вскинув голову, она уверенно зашагала назад к своему «аквариуму».

— Иггз! Даффи! Живее! Домой, домой, нечего копаться.

После обеда Кэл наконец оторвал лист фанеры, которым была забита парадная дверь и, удовлетворенно крякнув, прислонил его к каменной стене дома. Стянув футболку и вытирая ею пот со лба, он почти физически ощущал присутствие Скотти, которая сидела на балюстраде за его спиной.

Почему она вдруг сделалась такой раздражительной и напряженной? Соскользнула с перил и отвернулась, смотрит в сторону… Какая муха ее укусила? Помня о вчерашнем выговоре и решив не искушать судьбу снова, Кэл предпочел заняться треснутым дверным косяком, который предстояло заменить.

— Может, вызвать кого-нибудь? — Она снова развернулась к нему лицом, теперь с подчеркнуто деловым видом.

— Сам починю. Дверь, похоже, выбили ногой. Вот след от удара каблуком.

— Ты думаешь, Титч прав? Что они ушли из-за запаха кошек?

— Разве мы с тобой не сделали то же самое? — ответил вопросом на вопрос Кэл.

Скотти подошла к нему и тоже заглянула внутрь. За просторной гостиной она увидела лестницу, ведущую наверх, и раздвижную дверь на кухню. Скотти немного постояла рядом с ним, затем снова отодвинулась. До чего же она сегодня беспокойная…

Иггз и Даффи мирно дремали на веранде с внутренней стороны дома, сонные глаза прикрыты, мягкая шерсть нагрета на солнце. Все утро собаки с интересом наблюдали, как Кэл и Скотти выносят мешки с мусором. Но даже сейчас, хотя все двери и окна были открыты, удушливый запах сохранялся. Не спасал даже свежий весенний воздух, даже легчайший ветерок, несущий с собой ароматы цветущего майского дня.

— Похоже, доктор Мур прав, — сказал Кэл. Он разговаривал с ветеринаром утром, когда отвозил к нему волка. — Придется выкинуть всю мягкую мебель и вообще все, что нельзя отскоблить.

— Чтобы вынести отсюда старый диван, придется опять звать Рино. И стол со стульями тоже нет смысла оставлять, они такие исцарапанные. Как ты думаешь, Рино сможет еще раз приехать? Он же уже приезжал с утра. Тогда я бы начала скоблить и красить как можно скорее.

— Сейчас попробую ему позвонить. Может, и уговорю приехать еще раз ближе к вечеру.

Скотти поджала губы. Кэл хорошо знал это выражение ее лица, при котором самое лучшее — оставить ее в покое. Скоро она опять станет той веселой и жизнерадостной Скотти, к которой он привык. Он старался не обращать внимания ни на ее аккуратно заколотые волосы, ни на холодный взгляд.