ну, возможно, он всё-таки прав, и мне действительно следует нормально поесть. И не шоколадки.

Я выпила весь сок, но круассан лишь надкусила — он оказался каким-то резиновым и настолько противным, что тошнота вознамерилась вернуться, и Павел в срочном порядке вновь сунул мне под нос многострадальный мандарин. Я в итоге всё же съела его, и удивительно, но мне как-то сразу похорошело. Настолько, что до ближайшего открытого кафе я дошла, почти не держась за локоть бывшего мужа. Да и лёгкий январский мороз взбодрил, покусав за щёки.

— Не скромничай, — сказал Павел, помогая мне усесться за столик. Кафе было уютным, с белыми диванами, усыпанными мятного цвета подушками, и перегородками в виде книжных шкафов, где на самом деле стояли разные старые книги. И если бы не компания, мне бы здесь даже понравилось. — Заказывай побольше, тебе надо нормально поесть. Я не обеднею.

— Я сама…

— Нет, — он резко качнул головой и сел напротив. — Я не позволю тебе платить самой. И не спорь — деньги понадобятся на ребёнка, вряд ли ты сможешь так же эффективно зарабатывать как минимум года три.

Я прикусила язык — да, Павел прав, я уже думала об этом, поэтому усиленно копила и считала каждую копеечку. Никаких кафе или заказной готовой еды не было в моём рационе с тех пор, как мы развелись. Я открыла вклад в банке и каждый месяц кидала туда небольшие суммы — мои «декретные». Выплаты от государства — это, конечно, хорошо, но там не миллионы, и всё пригодится.

Поэтому я проглотила возражения и заказала себе свежевыжатый сок, омлет и пару блинчиков с ягодами. Павел взял «Цезарь» с креветками и кофе. Опять кофе…

Меня подмывало спросить, с каких пор он пьёт не домашний кофе, да ещё и курит, но я молчала. Во-первых, догадывалась, с каких, а во-вторых, не желала лишний раз откровенничать с бывшим мужем. А то ещё решит, что я ему зелёный свет даю.

Но кое о чём другом поговорить было необходимо.

— Я почти нашла человека для Кнопы, — сказала, доедая омлет. Пышный, с травами, он таял во рту, но наевшейся я себя пока не чувствовала. — Ну, чтобы выгуливал. Почти договорилась уже, так что с завтрашнего дня можешь больше не приезжать.

Павел поднял на меня тяжёлый взгляд, вздохнул, отложил в сторону приборы — он, в отличие от меня, ел без особого аппетита, — сделал глоток кофе и произнёс почти спокойным голосом:

— Ты серьёзно сейчас? Хочешь доверить Кнопу непонятно кому?

— Почему непонятно? Я по рекомендациям в местной группе нашла, мужик вроде бы кинолог, в свободное время подрабатывает выгулами. Отзываются о нём хорошо, так что…

— Помнишь Андрея Голубева? — перебил меня Павел, и я нахмурилась. Голубев был стоматологом-терапевтом и работал вместе с бывшим мужем. Я плохо его знала, видела только на корпоративах и пару раз мы вместе с ним и его женой ходили в театр, и плотным знакомством наше общение назвать было нельзя. Непонятно, при чём тут Голубев.

— Помню.

— Он летом прошлого года в отпуск на две недели уезжал, оставил свою Баффи не как обычно, с матерью — она заболела — а нанял вот такого специально обученного с ней гулять. Тоже рекомендации были. Ничего хорошего из этого не вышло. Хрен знает, как этот персонаж гулял со спокойным лабрадором так, что собаку сбила машина…

— Не надо, не продолжай, — я замотала головой. Мне хватило упоминаний про новорожденную дочь Павла, а тут ещё и это! — Я понимаю, но…

— Динь… — Вновь перебил меня бывший муж, но, заметив мой недовольный взгляд, исправился: — Дина. Мне не сложно выводить Кнопу два раза в день. Я ведь не беспокою при этом тебя, делаю всё тихо. Давай… без каких-то непонятных кинологов. Скажи честно, разве ты сможешь спокойно жить, зная, что она там на улице гуляет с незнакомым человеком?

Я не выдержала — опустила голову и с досадой закусила губу.

Чёрт, а Павел вновь прав. Да я свихнусь, отпуская Кнопу неизвестно с кем. А вдруг сожрёт чего? Она может. Или с поводка сорвётся? Или подерётся с кобелём со второго этажа, он тот ещё придурок…

Это в бывшем муже я уверена, а вот в ком-то другом…

— Ладно, — пробубнила и, отодвинув в сторону тарелку с доеденным омлетом, принялась за блинчики. Вкусные до ужаса, но даже они меня сейчас не радовали.

Это что же получается — когда я смогу отделаться от Павла? После родов-то мне тоже будет не до прогулок с Кнопой, я так и планировала раньше — нанять кого-нибудь. Даже не задумывалась, что придётся отпускать её на улицу с незнакомцем. А теперь задумалась — и ужаснулась. Значит, Павел будет приезжать подобным образом как минимум год, а то и дольше…

Кошмар. Но не сдавать же Кнопу в приют.

— Я не буду показываться тебе на глаза, обещаю, — сказал Павел тихо, и я скептически искривила губы.

Не верила я ему. Ни на грош не верила. Если действительно хочет вернуться — будет показываться, и ещё как.

Дальнейший завтрак с Павлом прошёл в молчании, и так же молча мы доехали до моего дома. Меня больше не тошнило, и уже только поэтому я пребывала в хорошем настроении.

— Сейчас ещё рано выводить Кнопу, — проговорил Павел уже в лифте и кашлянул — голос бывшего мужа от долгого молчания был чуть хриплым. — Да мне и на работу надо. Я приеду около восьми. Пожалуйста, не вздумай выводить её сама, не рискуй.

— А если она в туалет захочет и будет скулить под дверью?

— Звони тогда, я отпрошусь.

Отпросится он. Судя по тому, что Павел сейчас собирался на работу, он и так уже отпросился, и если подобная просьба повторится дважды за день, по голове его не погладят. Ну и плевать, не мои проблемы. Хотя всё же надеюсь, Кнопа дотерпит.

Дома я приняла душ и решила немного полежать на диване — устала после сегодняшней поездки. В итоге… да, провалилась в сон, проснулась ближе к вечеру, и только успела приготовить себе обедо-ужин и поесть, как послышался скрежет отпираемого замка.

Кнопа с лаем побежала из кухни в прихожую, а я… замерла, сжимая ладонями чашку с обжигающе горячим чаем, и сама не понимая, отчего, но неожиданно подумала…

Павел хоть ел?

Поморщилась от досады — видимо, привычка кормить бывшего мужа въелась в мозг, раз сижу и рассуждаю о подобном. Но правда ведь — утром он толком не поел заказанный салат, потом сразу помчался